Ялтинская конференция вот уже 75 лет выступает символом того, как «западные союзники предали Польшу». Не будучи историком, я не хочу обращаться к последующим реальным событиям, которые тогда имели место, однако, сложно не заметить, что символом «предательства» следовало бы считать, скорее, конференцию в Тегеране. В феврале 1945 года все карты были уже давно розданы, основополагающие вопросы решены, а единственная задача тройки состояла в том, чтобы подтвердить заключенные ранее сделки и закрепить новый мировой порядок, возникающий на руинах Второй мировой войны.
Раз нам так глубоко запала в память именно Ялтинская, а не Тегеранская конференция, остается просто признать, что в этом плане уже ничего не изменишь, и сегодня на «Ялту» следует смотреть скорее, как на символическое, а не реальное событие. Это слово, которое описывает убежденность в том, что западные страны поступились интересами Польши, а взамен получили российскую поддержку своих планов.
Понятие «предательство» имеет смысл в микромасштабе, когда оно касается межчеловеческих контактов, а в политике обычно используются понятие «государственная измена». Оно описывает крайне нежелательные действия гражданина, который ведет сотрудничество с представителями другого государства, нанося тем самым вред своему собственному. У меня есть серьезные сомнения в том, можно ли использовать этот термин для описания межгосударственных реалий: международные отношения «аморальны» по своей сути, ведь основная обязанность каждой страны состоит в защите собственных основополагающих интересов, а не следовании какому-либо этическому кодексу. Мы знаем это по меньшей мере со времен Фукидида и появления его «Мелосского диалога».
Упоминания о «ялтинском предательстве» и намеки на то, что повторения тех событий можно ожидать в наши дни, часто звучат в пропаганде, в том числе той, которую распространяют российские и пророссийские источники. «Урок» Ялты в рамках этого подхода предписывает полякам не доверять своим союзникам, поскольку те ненадежны и в момент серьезных испытаний «наверняка» отвернутся от нас, чтобы вновь, как в прошлом, «продать» Польшу России.
Разумеется, обязанность заботится о польских интересах лежит исключительно на польском руководстве, поскольку остальные страны заботятся о своих. Так что единственной верной стратегией, позволяющей сохранить наш суверенный статус, может выступать лишь наращивание собственного потенциала, а не наивная вера в союзников, которые никогда от нас не отвернуться. Тем не менее российское и пророссийское послание, использующее тему «ялтинского предательства», переворачивает все с ног на голову и старается подвести к «логичному» выводу, что нам следует самим броситься в объятия России, то есть… предать и союзников, и самих себя, не дожидаясь этого якобы неизбежно грядущего «предательства Запада». То есть нам нужно по собственной воле оставить НАТО, встать на сторону Москвы в стратегической игре, которую она ведет, и позволить ей проводить ее интересы (в ущерб нашим собственным, о чем уже никто не вспоминает).
Претворение в жизнь такого сценария, который нам подсказывают с востока, позволит России без каких-либо затрат, без единого выстрела, лишь пользуясь невероятной глупостью (или изменой) поборников ее стратегии, взять под контроль большую территорию со всем населением и ресурсами. Сомнительно, что в Москве всерьез ожидают реализации такого сценария, но по каким-то причинам кремлевские пропагандисты постоянно о нем напоминают. По всей видимости, они рассчитывают, что непредвиденное развитие событий позволит использовать упомянутую выше глупость. В любом случае распространение этих теорий не требует особых расходов.
Единственный вывод, который можно извлечь из анализа «ялтинского дела», состоит в том, что ситуация 2020 года ни в малейшей степени не напоминает ту, что была 75 лет назад. В начале 1945 года западные государства занимались продвижением своих ключевых интересов (речь шла о «стабилизации» послевоенной Европы и продолжении войны с Японией до победного конца), для чего им было необходимо тесное взаимодействие с Москвой. О защите суверенитета и независимости государства, создаваемого заново на части польских земель, не шло и речи, поскольку уже было известно, что оно будет коммунистическим, ориентированным на советский образец. Гораздо более неоднозначные сделки заключали наши союзники двумя годами ранее, в Тегеране. Тогда ситуация выглядела гораздо менее прозрачной, чем в конце зимы 1945, когда было ясно, что Красная армия вскоре дойдет до Берлина.
Я ни в коей мере не хочу оправдывать президента США и британского премьера, однако, наивно было бы ожидать, что они развяжут войну со сталинским государством ради освобождения Польши и других занятых красноармейцами стран. Никакого другого способа спасти нашу страну от советского доминирования не было. Ситуация, сложившаяся под конец Второй мировой войны, ставила СССР в выгодное положение. В тот момент фактически рождалась новая сверхдержава, которая была способна принимать участие в создании послевоенного мироустройства. Москва была готова к новым территориальным завоеваниям и порабощению очередных народов, а Запад не имел реальных возможностей ей препятствовать.
Так выглядела обстановка в 1945 году. Сегодняшнее положение дел она не напоминает ни в малейшей степени. Путинскую Россию нельзя сравнивать со сталинской. Сегодня это страна, руководство которой упорно старается убедить собственные элиты и народ, что она остается сверхдержавой, хотя в реальности она стала державой региональный (причем регион этот включает в себя максимум постсоветские республики без стран Балтии). Она также не выступает источником популярной идеологии, способной заморочить голову множеству людей по всему миру. У путинского режима, в отличие от сталинского, возникают сложности даже с полным контролем над собственным населением.
В экономическом плане современная Россия гораздо слабее той страны, которая заключала Ялтинское соглашение. Российское руководство с маниакальным упорством развертывает (или только говорит, что развертывает) наступательные вооружения, которые, с одной стороны, способны уничтожить всю жизнь на Земле, но с другой — имеют ограниченную применимость в условиях современной военной конфронтации. Российская «мощь» годиться сегодня только для того, чтобы совершить на пике последней войны человечества «расширенное самоубийство». Этим российские возможности (которые, впрочем, некоторых впечатляют) ограничиваются, о чем знает и российское руководство, и лидеры других стран.
Способность России влиять на дела в Польше с конца XX века, к счастью, неуклонно снижается. Сложно представить себе, что на польских землях может появиться «освободительная» российская армия в ином виде, кроме как в виде тепло принимаемого польской публикой хора Александрова. Несмотря на разительное отличие стратегической ситуации 2020 и 1945 годов, часто звучит аргумент, что наш основной (если не единственный) западный союзник, то есть США, уже в ближайшем будущем, борясь за глобальное лидерство, вступит в конфронтацию с китайцами и, следовательно, непременно будет нуждаться в поддержке России, без которой ему не одолеть противника. И тогда Москва потребует заплатить ей за помощь, то есть вернуть «приобретенные» ей в 1944-1945 годах польские земли, а американцы на это согласятся, как Рузвельт и Черчилль.
Однако такое последнее столкновение Вашингтона с Пекином может произойти не раньше, чем как минимум через двадцать лет. Сейчас Китай просто значительно уступает по военному потенциалу Вашингтону и, будучи сухопутной державой, занимает менее выгодную стратегическую позицию, поэтому он не может бросить американцам вызов в глобальном масштабе. Между тем за эти два десятилетия путинскому режиму наверняка придет конец (дату рождения не изменишь), а если даже нет, то он превратится в современную версию эпохи позднего Брежнева со всеми негативными для России последствиями.
Какие сделки предложит Запад Москве после ухода ее лидера, мы не знаем, но ее позиция станет к тому моменту слабее, а не сильнее, и сложно объяснить, почему взамен за свои услуги в противодействии китайцам она решит потребовать именно контроля над польской территорией. Гораздо более вероятно, что в ближайшем будущем Россия начнет укреплять отношения с Китаем (на правах младшего партнера), Ираном и, возможно, Турцией, а этот альянс авторитарных стран будет вызывать раздражение в Вашингтоне вне зависимости от того, чья команда будет находиться в Белом доме. Так что до очередного якобы «неотвратимого предательства» Польши Западом дело может так и не дойти.
Зачем Варшаве спустя 75 лет после «ялтинского предательства», в результате которого союзники отдали Польшу России, отворачиваться от них, раз ни сегодня, ни в обозримом будущем Москва не может и не сможет сама навязать свое доминирование? Нельзя позволить, чтобы мрачные призраки прошлого мешали нам видеть сегодняшние реалии.