Позвольте признаться. Я ежедневно живу в страхе, что подобно Гектору из пьесы Алана Беннета «Любители истории», «не окажусь в забеге». На великом празднике жизни я сижу за детским столом и просто наблюдаю, как веселятся взрослые. Все дело в том, что (глубокий вдох) у меня нет любимой марки джина. Да, я знаю. Если меня спросят в баре, какой джин подать мне с тоником, я начну заикаться и мямлить. Но это лишь начало. У меня нет любимого джина, потому что я ненавижу ВЕСЬ джин. Для меня выбор любимой марки джина равноценен выбору любимого военного преступника. И это давит на меня всю жизнь.
Это даже хуже того момента, когда я сознался, что не люблю «Негрони». Это бездушный и горький коктейль, пристрастие к которому почему-то должно выделять вас из общей массы как зрелого и утонченного эстета. Несмотря на весь хайп, «Негрони» не пользуется большой популярностью. Я не желаю быть членом банды любителей «Негрони», но всегда найдется другая банда, с которой можно потусоваться.
Но пока о джине. Сегодня это напиток всех и каждого. Он как полевой вьюнок: куда ни пойдешь, везде на него натыкаешься. Своя марка джина есть у корпорации «Теско», а также у «Моррисонс» и «Сейнсбериз». У каждого свой собственный бренд. У вас, наверное, тоже есть. Назвали в честь героя Гая Ричи из какого-нибудь его фильма? Типа «Костолом», «Кирпич» или «Одинокий волк»? Многие так и называют. Но быть вездесущим не значит быть хорошим. Мне не нравится запах можжевельника и привкус волглого кустарника, который выдрали в изгаженной лисами лесополосе. Вы можете называть этот вкус «растительным», а я говорю, что это привкус заплесневелой листвы.
Ассортимент джина растет как на дрожжах, и этот алкоголь зачастую рекламируют жизнерадостные парни в кепках и с подтяжками, поддерживающими их шерстяные штаны, готовые оттягиваться так, будто на дворе 1869 год. А у меня появляется все больше цинизма. Я думаю, что джин для тех, кто решил поселиться в мире «крафтовых напитков ручной работы», но не может жить среди деревенской грязи. «Крафтовым» джин можно называть в городе, где за углом есть хорошая кофейня, а в ближайшем магазине продают корейские куриные крылышки.
Учуяли мой цинизм? Это ничто по сравнению с той вонью, которую я издавал, сделав большое открытие. Как человек, пишущий о еде и выпивке, я должен знать свой предмет. Но как всегда, родник невежества вечен. Еще год тому назад я не понимал, что зачастую джин — это просто водка с добавками. Это испорченная водка. Некоторые производители джина даже не делают водку. Они ее покупают, а потом портят. И это трагедия, потому что водку я обожаю. Мне нравится ее свежесть и чистота. Именно в тот момент, когда я думал о своей любви к водке, мне стала понятна суть проблемы. Благоухающий, пропахший можжевельником джин для меня просто слишком многомерен, слишком насыщен. Мне хочется чего-то более строгого и однообразного. Мне нужен чистый холст, на котором я сам смогу написать свою пьяную историю.
Сначала мне казалось, что в своих настроениях я одинок, но это далеко не так. Исследуя мир джина, я поражался тому, что его часто рекламируют не как собственно джин, а как нечто с другими привкусами и ароматами. Есть айвовый джин, есть джин мандариновый. Есть джин с ароматом арбуза, с нотками шоколада и апельсина. Есть — с привкусом кекса «Лимонный дождь». Есть джиновый ликер под названием «Мистический единорог» от «Альди», у которого видимо привкус зефира и сахарной ваты. А еще есть джин «Фиалка пармская», у которой наверняка аромат кошмара. Чего у них у всех нет, так это вкуса джина. А может, люди просто не любят обычный джин? Может, им просто важно принадлежать к племени? Если так, я с радостью останусь изгнанником. Вы найдете меня в углу в одиночестве, с рюмкой водки в руке.