«На протяжении 30 лет большинству Конев не мешал, а ведь бывали времена, когда антикоммунистические настроения были куда сильнее. Сегодня дело не в коммунизме, а в заказной и идеологически манипуляторской кампании против России. Тому есть и другие подтверждения. Например, история вокруг власовцев и переименования площади перед российским посольством в честь Немцова. Дело не в критике Путина, а в попытке настроит людей против русского народа. Особенно вопиюще то, что против других народов такого не делается, ведь это расценили бы как «предвзятую ненависть». А по отношению к русским дозволяется все», — констатирует публицист Властимил Подрацкий. «Российские сайты смехотворны по сравнению с огромной пропагандистской силой мэйнстрима. Поиски врага — типичное проявление грядущего тоталитаризма. У коммунистов были „плохие американцы‟ и „злые империалисты‟, а сегодняшние тоталитаристы стараются сделать из России демона, чтобы на нее можно было свалить что угодно», — добавляет он.
Parlamentní listy: После падения железного занавеса прошло 30 лет, и мы живем в демократической стране. Конечно, при прошлом режиме всех нас возмущала и мучила пропаганда. Но она не исчезла и при новом строе. Вы пишете, что в ней применяются методы Геббельса. «События выбираются так, чтобы что-то оставалось полностью в тени, а другое, напротив, подчеркивалось», — это вы пишете в своей статье «Манипулирование памятью народа». Можете ли вы привести какой-то пример?
Властимил Подрацкий: Примеров много. Наиболее показательный — Бабиш (премьер-министр ЧР — прим. перев.). Его нужно убрать, потому что он был агентом StB (Службы государственной безопасности), и имеет место конфликт интересов. Но в конфликте интересов находился когда-то и Шварценберг, и вообще почти все партии работают под давлением спонсоров, выполняя их задания. И только Бабиш всех возмутил. Однако многие намеренно забывают, что Бабиш создал огромную чешскую компанию, что он проводит внешнюю политику в интересах нашего народа, и что ему также удается экономическая политика. Разумеется, ему не удалось избежать некоторых глупостей, вроде Системы электронного учета выручки (EET). Таких примеров много, и мы с ними еще столкнемся.
— При старом режиме пропаганда клеймила «прогнивший Запад», а сегодня, кажется, во всем виновата Россия. Подумывают даже убрать памятник Коневу в Праге 6. Фигуру Конева однозначно положительной не назовешь, но в этом памятнике я вижу символ освобождения нашей страны от немецкого нацизма, которое в основном является заслугой солдат Красной армии. Новоиспеченные разрушители памятников не знают историю, или как еще вы объясните их действия?
— На протяжении 30 лет по крайней мере большинству Конев не мешал, а ведь бывали времена, когда антикоммунистические настроения были куда сильнее. Сегодня дело не в коммунизме, а в заказной и идеологически манипуляторской кампании против России. Тому есть и другие подтверждения. Например, история вокруг власовцев и переименования площади перед российским посольством в честь Немцова. Дело не в критике Путина, а в попытке настроить людей против русского народа. Особенно вопиюще то, что против других народов такого не делается, ведь это расценили бы как «предвзятую ненависть». А по отношению к русским дозволяется все. Коммунизм, которого те люди, которые это делают, как правило, и не видели, является только предлогом. Это новая кампания, которая началась со странного заявления Службы безопасности и информации BIS в позапрошлом году. Сегодня антисоветская борьба выглядит смешно: нет тех, против кого ее вести. Причина в другом.
— Европейский парламент даже принял резолюцию о том, что Советский Союз участвовал в разжигании Второй мировой войны, так как подписал договор о ненападении с Германией. Его называют по именам министров иностранных дел того времени: Молотова — Риббентропа (23.8.1939). Но как-то забывается, что до этого было подписано Мюнхенское соглашение при участии Великобритании, Франции, Италии и Германии, после чего Чехословакия потеряла часть своей территории, а после 15 марта 1939 года вообще перестала существовать… Что вы об этом скажете?
— Польшу до 1939 года связывал с Германией такой же договор, как пакт Молотова — Риббентропа. Они даже поделили часть Чехословакии, что стало своего рода предвестником судьбы Польши. Западные банки и предприниматели помогали Германии вооружаться, а Мюнхенский договор снабдил ее оружием с заводов развитой Чехословакии. Это намного больше помогло Германии развязать войну, чем пакт Молотова — Риббентропа, потому что этот договор нисколько не укрепил ее силы, а только гарантировал, что на нее не нападут с востока. Но этого и так не случилось бы, потому что у СССР для нападения не было достаточно оружия.
Да, СССР поставлял Германии сырье, но его поставляли все государства, включая Швецию, и если бы поставки шли не из России, то их заменили бы, скажем, поставками из Бразилии. В мемуарах генерала Свободы говорится, что польская и чехословацкая армии сдались советским войскам. Солдат даже до конца не разоружили и отправили на Ближний Восток к англичанам воевать против немцев. Без немецкого нападения никакой оккупации не было бы, и советское руководство, вероятно, выжидало, когда польская армия уже не сможет сопротивляться. Таким образом, нельзя утверждать, что они вместе, сговорившись, напали на Польшу и объявили войну. Это только Германия, напав на Польшу, начала войну против Франции и Англии. СССР не начинал войну и не воевал до тех пор, пока на него не напали. Тем самым я не оправдываю преступлений, которые впоследствии советские войска совершили у нас и в Польше, да и вообще преступления советского режима.
— Стоит отметить, что вы сын легионера, которого коммунистический режим приговорил в 1949 году к 23 годам заключения. В 1968 году (а также с 1990 года) вы были членом Клуба ангажированных беспартийных, который перестал существовать после оккупации страны войсками Варшавского договора. Тем не менее сегодня вы не приемлете антироссийской пропагандистской кампании. В упомянутом тексте вы пишете: «Желание выстроить стену между нами и Россией очевидно. Устранение памятников — удар не по Путину, а по российскому народу». Почему это вообще происходит?
— Я вижу, что сегодня происходит, вижу, что сегодня речь идет отнюдь не о борьбе с коммунизмом, которого в России давно нет и которого, пожалуй, больше в европейском неомарксизме. Речь идет о кампании против нашего собственного народа, поскольку она служит тоталитарным целям. Россия сама по себе не опасна (хотя она этого хотела бы), поскольку слаба с военной точки зрения. Российские сайты смехотворны по сравнению с огромной пропагандистской силой мэйнстрима. Поиски врага — типичное проявление грядущего тоталитаризма. У коммунистов были «плохие американцы» и «злые империалисты», а сегодняшние тоталитаристы стараются сделать из России демона, чтобы на нее можно было свалить что угодно. Ведь Путин виноват даже в плохой погоде!
— В позапрошлом году служба BIS шокировала своим докладом, написав, что в стране историю трактуют, как во времена национального возрождения, а значит, по-советски. Не понимаю, как такое там могли выдумать. Что общего между будителями (деятели национального возрождения — прим. перев.) и Советским Союзом? И кому вообще могли помешать будители?
— Означенный доклад BIS подсказывает нам, какие намерения сейчас постепенно претворяются в жизнь. Очевиден страх, который вызывает миф времен национального возрождения о России как о защитнице нашей нации и помощнице в борьбе с германизацией. Дело в том, что снова планируется нечто вроде германизации, возможно, по иной модели. Если в будущем Европейский Союз станет «тюрьмой народов», мы снова вспомним о России и будем ждать от нее помощи, как во времена будителей. Тогда освобождение советской армией от верной смерти в плену у нацистов может снова стать дополнительной мотивацией. Но и Россия заинтересована в том, чтобы к западу от нее не появилось супергосударство, которое может представлять для нее опасность. Поэтому Россия будет поддерживать волю народов, не желающих этого супергосударства. В связи с этим подход будителей нужно как-то дискредитировать, и служба BIS подсказала метод, назвав этот подход советским, то есть неприемлемым, враждебным. С этим также можно связать постоянное напоминание и преувеличение советской оккупации в 1968 году и других советских ошибок и преступлений. Это глупость, потому что между будителями и советами — временная пропасть почти в век. У них были совершенно разные идеалы, но манипуляторам это неважно.
— Есть еще одна тема — Лидице. Село, где немцы всех убили и сожгли десятого июня 1942 года. Символ чудовищности нацизма. Однако, комментируя настоящее, вы пишете по этому поводу: «О немецкой оккупации можно забыть вместе с 350 тысячами убитых нацистами граждан и создать впечатление, что во время войны „ничего не происходило‟ и все у нас было хорошо. Памятник резне в Лидице должен стать своего рода музеем грехов тех чехов, кто выдавал своих еврейских сограждан и убивал друг друга». Неужели? Звучит жутковато…
— Директор мемориального комплекса не раз рассказывала о судьбе женщины из Лидице, выдавшей еще до резни в селе еврейку, которую до того сама укрывала. Это лишь один из поводов для народного самобичевания, которое кто-то сверху координирует. И опять-таки тут прослеживаются методы Геббельса: тяжкие немецкие преступления преуменьшаются, а чешские преувеличиваются. Как будто поставлена задача размыть зло. Та женщина, которая выдала другую женщину еврейской национальности и тем самым обрекла ее на смерть, может показаться аморальной. Они преподносят все так, как будто ее выдали добровольно, как будто все происходило сегодня. Они намеренно искажают ситуацию, не говорят правду о ней. Когда закрутилась история с Гейдрихом, гестаповцы перетрясали дома и искали парашютистов. Они, конечно, нашли бы и эту еврейку. Ту, кто ее скрывала, в лучшем случае ожидал бы концентрационный лагерь. Такое же манипулирование исторической памятью я вижу и в случае памятника в Леты. Там надзирателями работали чешские полицейские. Ставка делается на полную неосведомленность о том времени, и все преподносится так, как будто они были плохими людьми, раз делали эту работу. Создается ложное впечатление, что у этих полицейских был выбор, как у нас сегодня. На самом же деле они находились в полном подчинении оккупационных сил, и если бы не делали, что им прикажут, то оказались бы в таком же лагере.
Чешские ошибки акцентируются и даже придумываются так же, как акцентируются и придумываются советские, а значит, русские ошибки и преступления. Все это звенья одной цепи, и цель — обелить нацизм. Происходит своего рода германизация истории, которая предполагает чешское самобичевание и дискредитацию чешской роли в истории, и это уже давно подтверждают многие труды. Эту тенденцию симптоматично подтверждает утверждение 21 августа днем памяти советской оккупации (что правильно, однако о 15 марта, начале намного худшей и преступной немецкой оккупации, ни слова не говорится). Германизацию истории подтверждает и уничтожение памятников советской армии. Цель одна — стереть из памяти немецкие преступления, а другие — подчеркивать и преувеличивать.
— 30 лет назад в СМИ царила цензура. Люди искали альтернативу, слушая зарубежные радиостанции. Сегодня все не так. Но вы утверждаете, что цензура возвращается. В чем это, по-вашему, проявляется?
— Думаю, не секрет, что мэйнстрим работает селективно. Что рассказывалось о Брексите? Постоянно шли репортажи о том, насколько англичане не хотят Брексита, хотя они высказались в его поддержку на референдуме. Но тут как будто чудом победил Джонсон, получив большинство голосов. То же самое с информированием о событиях в Америке, откуда поступают репортажи почти исключительно об антитрамповских выступлениях, но мои друзья из США говорят, что население Трампа поддерживает.
Что не так с этими СМИ? Можно ли им верить? Не лучше ли поискать правду где-то в другом месте? При коммунизме мы искали альтернативную информацию на «Свободной Европе». Программы мэйнстрима почти исключительно однобокие. На программы зачастую не приглашают некоторые видные фигуры, а другие сидят там безвылазно, и, кроме того, слово часто дают каким-то неизвестным и не очень квалифицированным лицам, которые, однако, проповедуют «правильную» идеологию. Сегодня у нас, к счастью, есть легальные альтернативные СМИ. Конечно, в условиях, когда мэйнстриму верить нельзя, ему и не верят, как не верили газете «Руде право» (даже когда там по случайности писали правду). Так что еще вопрос, где больше фальшивых новостей — в мэйнстриме или на второстепенных сайтах. Как когда-то нам нужно искать правду между строк и сравнивать информацию.
— Раньше людям говорили, что на Западе все плохо и что, например, упомянутые радиостанции занимаются провокацией… Но тем больше люди их слушали. Может, и сейчас происходит нечто подобное? Не являются ли все эти попытки переписать историю контрпродуктивными?
— Знаете, так оно и есть. Врунам не верят. И даже не обязательно врунам, а просто манипуляторам, играющим с правдой. Правда — самое мощное оружие, и его в руки противника вкладывает сам врун. Пророссийским сайтам даже врать не приходится. Достаточно сообщить то, о чем мэйнстрим намеренно умолчал, и такой сайт сразу завоевывает доверие. Это проявляется, прежде всего, когда речь идет о конфликтах, например на Украине. Мэйнстрим должен выполнять поставленную задачу и откровенно лгать, чтобы заслужить свой гонорар, чтобы репортеров не уволили за то, что они сказали что-нибудь не дозволенное пропагандой. Почему, скажем, репортеры «Чешского телевидения» не поехали в Крым, когда там проводился референдум о присоединении к России? Да просто потому, что им пришлось бы рассказать о пророссийских настроениях населения. И это называется расследовательской журналистикой? А вы еще удивляетесь, что люди не верят «Чешскому телевидению» и ищут альтернативные СМИ! Но кампании против оппозиционных сайтов свидетельствуют о движении в сторону тоталитаризма.
— Какая атмосфера, по-вашему, царит в обществе? После революции 1989 года в ходу была фраза (я передаю не совсем точно) «Не соглашусь с твоим мнением, но я всегда буду бороться за то, чтобы ты мог его высказать». По прошествии 30 лет вы пишете, что у нас любого оппонента клеймят…
— Именно. Это вызвано тем, что людей ничто не связывает. Мы живем во времена индивидуализма. Я называю это временем «одиноких индивидов». Такие коллективы, как семья, община, народ, теряют свой смысл, и люди погружаются в некое «осознанное одиночество», превращаются в «вольную птицу». Все права распространяются на индивида, а общества как будто не существует. Обязанности в отношении него исчезают. Этому способствует утрата взаимосвязей с родными коллективами, с родиной. И даже патриотизм — это возвышенное понятие, означающее взаимосвязь, необходимую для того, чтобы общество функционировало.
Рука об руку с этим одиночеством, разумеется, идет утрата нравственных ориентиров, потому что они связаны с обществом. Когда же понятия об обществе нет, теряется и нравственность, ведь стремится уже не к чему. Современные правящие универсалисты утверждают, что народ не существует и что он появился только в XIX веке как конструкт интеллектуалов. Это чушь, но те, кто так говорит, благодаря своему влиянию способствуют отчуждению людей друг от друга. Чем меньше люди связаны родиной и традициями, тем больше они верят идеологиям, которые становятся для них смыслом жизни. Идеологические пузыри стали домом, а травля оппонентов становится войной. Мы видим это на нашей политической арене.
— Насколько велика в этом роль влияния из-за рубежа? Вы пишете, что с народом еще не все так плохо, в отличие от «пражского кабачка» (пренебрежительное название городских интеллектуалов — прим. перев.)… Все потому, что он более восприимчив к новым прогрессивным трендам?
— В обществе сталкиваются два основных течения. Есть люди, кто еще живет реальной жизнью, ощущает какую-то взаимосвязь, кто верен своему народу и государству, кто с уважением относится к тем, кто что-то сделал для общества. Эти люди чувствуют солидарность с членами своего коллектива и готовы защищать свою родину и традиции от чужого вмешательства во всех смыслах (пример — восприятие мигрантов как угрозы). С другой стороны — те самые «одинокие индивиды», живущие идеологией, придумывающие нереальные теории, прежде всего, из области универсализма, то есть мультикультурализма, гендерной теории, гомосексуализма и прав человека без обязанностей. Они плохо понимают большую часть объектов своей веры, живут в иллюзиях и невероятно бесятся, если кто-то хочет от них конкретных объяснений.
Например, Европейский союз как супергосударство воплотить невозможно. Сюда же относятся иллюзии об экологии, которые толком не объяснить. И это касается всего наполнения универсализма. Они не могут объяснить, что такое мультикультурализм, и понятия не имеют, какой будет семья, соответствующая гендерной теории. Все это иллюзии, для реализации которых требуется тоталитарный режим, и нормальных людей приходится заставлять идти на эти эксперименты. Конечно, Европейский Союз и частные компании поддерживают универсализм через некоммерческие и общественные организации. Без денег и поддержки, без инструктажа, без международных контактов ничего не было бы невозможно.
— В конце я спрошу о демократии в связи с Европейским союзом, членом которого мы являемся с первого мая 2004 года. «Подлинной работающей демократией можно считать только ту, к которой большинство граждан испытывает эмоции, а не ту, которая им безразлична или которую они ненавидят. Демократия идет от сердца, как говорил Масарик. Если распались даже такие государства, как Чехословакия и Югославия, пожалуй, нет смысла говорить о том, что европейскую федерацию могут создать те государства, чьи граждане еще не так давно истребляли друг друга миллионами», — это вы написали в прошлом году. С тех пор кое-что уже изменилось: Великобритания покинула ЕС. Она проложила путь для других, или ее случай остается единичным?
— Мое мнение вы уже процитировали. Я считаю, что ЕС как супергосударство нежизнеспособен. Вообще же для нас после Брексита ничего не изменилось. Разве только то, что наше положение ухудшилось, ведь именно Великобритания создавала внутреннюю оппозицию в ЕС. Но эта страна трепетно относится к своей самобытности, и ее уход — своего рода сигнал о том, что самостоятельность государств уже под угрозой, что ЕС вмешивается в их внутренние дела больше, чем допустимо в рамках традиционного суверенитета. Определенно, тенденция к выходу из ЕС может продолжиться, и ее подхватят те, кто больше других заботится о своем суверенитете, если им не помешают экономические факторы. Насколько сложно покинуть ЕС, тоже уже доказано, и, конечно, многих это отпугнет.