Апостроф: Существует ли сейчас вообще серьезная опасность заразиться уханьским коронавирусом в Украине?
Ольга Голубовская: Если Всемирная организация объявила чрезвычайное положение в области общественного здравоохранения, значит это сделано не просто так. Это сделали потому, что вирус имеет пандемический потенциал. Это еще не пандемия. Потенциал его не изучен, поэтому весь мир должен готовиться к таким вызовам. И как мы с вами видим, мир не очень к этому готов.
Украина априори не может быть готова к этому, поскольку разогнали санитарно-эпидемиологическую службу — и ничего действенного не создали. Хотя все эксперты в один голос говорили — разгоняйте что угодно, отберите разрешительную функцию в СЭС, но оставьте эпидемиологов. Но они не просто развалили СЭС — это все очень отразилось на специалистах. Но они пошли еще дальше. На сегодня мы уже 5 лет не выпускаем эпидемиологов из вузов. 5 лет в стране эпидемий! Вместо этого нам навязали каких-то «полевых эпидемиологов». Эти люди сидят и наблюдают за вспышкой заболевания (в очаг заболевания они не выходят), считают, сколько заболели, сколько умерли — и делают ретроспективный анализ.
У нас были лучшие эпидемиологические службы мира, как американская CDC (Centers for Disease Control and Prevention, — «Апостроф»). Там соблюдена абсолютная вертикаль, воздействие на все звенья эпидемического процесса. Американцы приезжали и говорили — какую вы замечательную создали систему. Да, она дорогая. Но если ее нельзя было содержать, стоило ее как-то упростить, а не полностью уничтожать. На сегодня — полный правовой коллапс, специалисты демотивированы морально, часть людей в возрасте ушла — а они должны передавать свой опыт. Поэтому если мы не восстановим выпуск нормальных эпидемиологов с фундаментальным образованием, уже через два года восстановить систему будет невозможно. Потерять знания, которые накапливались десятилетиями — это преступление против Украины, по моему мнению.
— Что будет, если обнаружат таки на Украине кого-то зараженного на коронавирус?
— Все зависит от того, как болезнь поведет себя дальше. Если все ограничится одним, двумя или тремя случаями — это одно дело. Но если вспышка? Посмотрите на Италию. Там уже паника. Все бросились из страны. Германия уже перекрыла границу. Потому что это неконтролируемый процесс. Если у нас будет массовое распространение инфекции, то мы не готовы — конечно! Ни в Польше, ни в Белоруссии нет такой разрухи.
Мы пять лет говорили: в противодействии инфекционным заболеванием самое главное — готовность. Пусть оборудование и приборы не понадобятся, но все это должно быть! Не должно быть так, что для наших людей, которые возвращались из Китая, раз за разом меняли дислокацию, их никуда не пускали, потому что местные власти сопротивлялись. Это бред! Нам сейчас навязывают децентрализованное противодействие инфекционным заболеванием. Понимает ли человек, который это придумал, всю ответственность и все риски и, что самое главное, знает ли он наши регионы? Децентрализация не должна автоматически означать дерегуляцию. Государство не может прекратить контроль за тем, что представляет собой вопрос национальной безопасности.
Хорошо, что нам хотя бы позволили сохранить инфекционные стационары. Поскольку в бюджетном финансировании лечения инфекционных болезней было заложены такие условия, которые вели к ликвидации больниц. Приняли концепцию, будут оплачивать вылеченный случай заболевания. Есть больные с гриппом, вы вылечили — мы вам заплатим деньги. А завтра больных нет, то и платить вам не будем. А, условно говоря, послезавтра больница закроется. А через месяц будет колоссальная вспышка и больных будут распихивать по всем неприспособленным помещениям. Но только инфекционные стационары могут госпитализировать таких больных: они боксированные, там условия не такие, как в терапевтических клиниках.
— Помещение в Новых Санжарах, по вашему мнению, сможет удержать коронавирус?
В 2014 году, когда была вспышка лихорадки Эбола в Западной Африке, я просила — укомплектуйте инфекционные отделения средствами индивидуальной защиты. Пусть они лежат «мертвым грузом» и никогда нам в жизни не понадобятся. Потому что когда что-то случается, вы ничего нигде не купите — все разметают со скоростью звука.
Должна отметить, что после 2014 года стало немного лучше, потому что раньше средств индивидуальной защиты не было вообще. Но надо очень много. В Китае уже потратили $ 10 млрд на локализацию вспышки, но костюмов не хватает, потому что их надо менять раз в 4 часа. Врачи в подгузниках ходят, чтобы лишний раз не снимать костюм.
— Проблема еще заключается в том, что к нам возвращались туристы, студенты из Китая после китайского Нового года. Приезжали люди и до первых сообщений о вирусе. Инкубационный период заболевания, как говорят, может достигать 27 дней. И этих людей никто не держал на карантине, не тестировал.
— Еще раз повторюсь — вирус пока изучают. Контролировать его невозможно. Он может распространиться в любой момент в любой стране.
— То есть зараженные люди могут быть уже среди нас?
— Да, чисто гипотетически, могут быть. Я очень рада, что мы закупили тест-системы и распространили их среди больниц. Очень хорошо, что провели тестирование тех украинцев, которых привезли из Уханя. Но прежде тест-систем у нас не было. И таких рекомендаций от ВОЗ не было. У нас существует другая проблема — сейчас в регионах идет сокращение эпидемиологов в лабораторных центрах.
— Если сейчас произойдет вспышка — удастся ли нам мобилизовать специалистов?
— Хороший вопрос. До кучи это все собрать будет очень сложно. Сейчас специалисты есть и они готовы работать, хотя полностью деморализованы.
— Сколько их примерно?
— Ну всю Украину, как мне говорили, 500 эпидемиологов. Но вы посмотрите в Новых Санжарах — там здоровые люди, просто обсервация — и сколько там эпидемиологов работает. Из соседних областей подтянули, из МВД.
— Как вы считаете, почему произошла такая ситуация, как в Новых Санжарах? Почему так встретили прибывших из Китая?
— Я думаю, проблемы две. Первая — это полное недоверие к государственным институтам. Люди знают, что все врут и все неправильно. Последние годы Минздрав был забит волонтерами, непонятно кем, но не специалистами. Первое, что сделало министерство — ликвидирован институт главных специалистов, и ничего не создано для его замены. Экспертные группы существовали для профанации, чтобы рассказать о борьбе с коррупцией. Нашу экспертную группу ни разу никто не спрашивал ни о каких ключевые моментах. Хотели сделать как в США, как в Европе. Но разве в стране эпидемий системы противодействия инфекционным болезням могут быть слабее, чем в благополучной Европе?
Вторая проблема — неправильно сработала коммуникация. Постоянно должен вестись мониторинг и необходимо информирование населения. Минздрав должен давать рекомендации для населения, но так, чтобы оно их воспринимало. Потому что за последние 5 лет на уровне министерства обсуждали, стоит ли мочить манту, стоит ли сидеть на бетоне — это вызывало только смех. Менталитет людей, уровень доверия к государственным институтам в Америке отличается от украинского. Поэтому и подача информации должна отличаться.
— Если человек почувствовал себя простуженным, как ему поступить?
— Обращаться к семейному врачу. У него есть приказ, в котором расписано о подозрительных случаях, кого следует тестировать. Чтобы максимально себя обезопасить, не надо посещать Китай без крайней необходимости. Если там оказались — не посещать рынки, где продаются забитые животные, не касаться их. Мыть руки. Чихать или кашлять надо в салфетку, а не в руку, чтобы потом не разносить по всем поверхностям возбудитель. Чаще мыть руки спиртосодержащими растворами.
— То есть Украине остается надеяться, что вспышки не будет…
— Пандемический вспышка обязательно произойдет — если не сейчас, то в следующий раз. Вопрос не в том, будет ли она. Вопрос лишь в том, когда.