Интервью с послом ЧР в России Витезславом Пивонькой (Vítězslav Pivoňka)
Deník N: В ноябре прошлого года староста района Ржепорые Новотный, выступив на российском телевидении, заявил о намерении поставить памятник власовцам, а для русских это очень щекотливая тема. Они считают власовцев нацистскими коллаборационистами. Почувствовали ли вы, что после этой истории отношение россиян к чешским дипломатам изменилось?
Витезслав Пивонька: Давайте не будем рассматривать эту историю изолированно. Мы давно ведем дискуссии о русских военных захоронениях в Чехии и о наших в России, прежде всего времен Первой мировой войны. Этой проблематикой давно занимается комиссия по военным захоронениям. Сейчас диалог с обеих сторон заблокирован, и только в будущем году мы могли бы вернуться за стол переговоров…
— Почему только в 2021?
— В этом году отмечается 75-я годовщина победы в войне, и необходимо время для подготовки повестки встречи. В МИДе России мне официально заявили, что болезненно относятся к дискуссии о роли власовцев и к преуменьшению роли Красной армии в освобождении Чехословакии, когда погибли 139 тысяч советских солдат.
— Проблема только в памятниках? Досрочно вернуться из России пришлось министру сельского хозяйства Мирославу Томану. Ему не позволили улететь в Казань…
— Я бы не стал выдергивать это из контекста. Последняя встреча министров иностранных дел двух наших стран состоялась в 2005 году. Российская сторона так отреагировала на то, что обе стороны не выполнили требования технического и протокольного характера.
— Что это означает, если говорить нормальным языком?
— В Евразийском союзе введен новый регламент на работу таможенных служб. В нашем представлении правительственный спецсамолет — это борт, на котором летит кто-то из членов правительства. С их точки зрения, в самолете должен находиться премьер, президент, главы палат парламента или министр иностранных дел. Если там «просто» министр экономики, то для них это уже чартерный рейс, и поэтому они требуют дополнительных таможенных платежей.
— А мы этого не знали?
— Нет. Это внутренний регламент, о котором мы узнали, только когда министр Томан не смог улететь из Москвы в Казань.
— То есть вы не считаете это ответом за памятник власовцам или за споры вокруг памятника маршалу Коневу в Праге 6?
— Если бы наши отношения были особыми, кто-нибудь мог бы нас предупредить. Но нас не предупредили. Я бы хотел вернуться к тому, что у нас отсутствует политический диалог на протяжении 15 лет. И это, несомненно, сказывается на наших отношениях и подобных процессуальных вещах.
— Но президент Милош Земан встречается со своим коллегой Владимиром Путиным. Этого не достаточно?
— Эти отношения ассиметричны. Чехия — парламентская демократия, в которой высшим руководителем является премьер, а в России — президент. Наш президент помогает, продвигая экспорт, но он не может серьезно повлиять на отношения между представителями высшего руководства.
— Планируются ли какие-то шаги, способные улучшить ситуацию?
— В наших билатеральных отношениях остается масса нерешенных проблем. Только тогда, когда мы приступим к их постепенному рассмотрению, состоится встреча. Российская сторона официально проинформировала меня о том, что, учитывая действия Чешской Республики и то, в каком контексте тема России фигурирует на чешской внутриполитической арене, они не видят с чешской стороны заинтересованности в политическом диалоге.
— Проблема в том, что Россия не хочет сделать шаг навстречу, или мы тоже блокируем диалог?
— Все, как в семье. Это проблема двух.
— Итак, у нас с Россией плохие отношения?
— Очень прохладные. Думаю, что мы относимся к тем немногим европейским государствам, кто сейчас не поддерживает даже базовый диалог с Российской Федерацией.
— Я предполагаю, что это связано не только с памятниками. Причина, вероятно, также в дезинформации, поддержке Украины и так далее.
— Да, все давно слилось воедино.
Исторический опыт
— Если вспомнить Польшу и страны Прибалтики, то они порой занимают более жесткую позицию в отношении России.
— Причина — в историческом опыте Чешской Республики. Российские партнеры считают распад Советского Союза, дестабилизацию экономики и политической системы величайшей трагедией. Я объясняю им, что для моего народа ею является 1968 год и период «нормализации». Они сами собственными шагами вернули к жизни те исторические воспоминания, которые спровоцировали комментарии, ухудшившие и без того непростую дипломатическую ситуацию.
— Президент Милош Земан чаще говорит о Китае, чем о России. Заметила ли эту перемену российская сторона?
— Влияние и позиция господина президента способствовали потеплению в отношениях с Россией, и все равно они не развиваются. Петр Нечас был последним премьером, который официально посетил Россию.
— Господин президент планирует в мае полететь в Москву на торжества в честь завершения войны и военный парад. Он уже подтвердил свое участие?
— Подтвердил, и ведется подготовка к его визиту. Российская сторона пригласила более 70 представителей разных государств. Но, по нашей информации, не все представители Европейского Союза получили приглашения. В период торжеств Москва будет самым охраняемым городом в мире.
— Какая подготовка ведется уже сейчас?
— Мы подтвердили сроки и сообщили российской стороне, что нам нужно будет обеспечить безопасность нашей делегации. Для этого в Москве выбраны отели, где уже сейчас проводятся проверки на безопасность.
— Господин президент не остановится в Чешском доме?
— В Чешском доме нет тех условий безопасности, которые соответствовали бы нынешним критериям российской стороны. Да и, честно говоря, на то есть причина с нашей стороны. Чешский дом — подразделение чешского посольства, и я не могу себе представить, что допускаю туда представителей российской контрразведки, чтобы они официально работали в этих помещениях.
— Президент Путин является для россиян символом стабильности. Почему они так его воспринимают?
— На период с 1991 по 2000 год мы, вероятно, смотрим не так, как российские граждане. В мире распалась политическая, геополитическая, а в России и экономическая, система. Там прокатились две волны приватизации, которые россияне до сих пор называют «захватизацией». Страна опустилась на экономическое дно. Когда после всего этого пришел президент Путин, он начал целенаправленно выстраивать вертикаль власти. У него были несколько доктрин, которые он отстаивал, и все это внушило гражданам чувство стабильности. Благодаря ценам на нефть он создал фонды, и были выплачены внешние долги. Россия открыла свою экономику и начала выстраивать внутриполитическую государственную стабильность и власть.
В сознании рядового российского гражданина Путин — это человек, который поставил Россию на ноги и вернул ей важность, мощь и славу. «Когда мы стояли на коленях, они потеряли интерес к нам, потому что слабых всегда бьют», — говорит Путин.
— Может ли, как вы считаете, в России измениться равновесие во власти после запланированных изменений в Конституции?
— Мы узнали о целой плеяде предложений. Они связаны с новой социальной политикой и структурой, а кроме того, будут созданы несколько новых институтов. По-моему, это не геополитический или внешнеполитический вопрос, а часть внутренней политики. Все это относится к изменениям в рамках подготовки России к выборам в 2024 году (когда Путин уже не сможет баллотироваться — прим. авт.).
— Служба безопасности и информации ЧР сообщает, что действия России и Китая представляют угрозу для Чехии. Вы тоже считаете Россию угрозой, или ее преувеличивают по внутриполитическим причинам?
— Рассуждая об угрозе, можно исходить из того, как Россия смотрит на НАТО, членом которого мы являемся. Россия считает НАТО угрозой. А если кто-то утверждает, что ты представляешь для него угрозу, то по определению получается, что и он угроза для тебя.
— Год назад мы подняли тему российской недвижимости в Чехии. Россия пользуется более 200 квартирами в Праге, которые, однако, в нарушение договора сдает в коммерческий наем. У нас в России есть Чешский дом. Ведутся ли переговоры о билатеральных договорах о статусе этой недвижимости?
— Мы обсуждаем, как эту недвижимость перерегистрировать в кадастрах. Также мы займемся вопросом о том, как вести учет этой недвижимости, делать ли ее частью посольства, на которую распространялись бы правила Венской конвенции. Но вариантов много. Переговоры о недвижимости ведутся уже девять лет, и я надеюсь, что они не затянутся еще на девять.
— К чему должны прийти в результате переговоров?
— Я не могу рассказать вам о нашей тактике на переговорах. Но и у нас есть свои варианты, и мы будем искать компромисс. Самый простой вариант, который я, однако, не поддерживаю, — это продать Чешский дом. Но все послы завидуют, что у нас есть такой объект. Нужно вернуться ко всем прошлым затруднениям, накопившимся еще со времен социализма, обсудить их и постепенно преодолеть, чтобы потом мы смогли перейти к политическому диалогу.
— Чем отличается краткосрочная аренда российских квартир от размещения постояльцев в Чешском доме, который по сути превратили в отель?
— Мы стараемся проводить четкую границу. Чешским домом пользуются граждане Чешской Республики или Российской Федерации. Там могут работать только чешские предприниматели и фирмы. Все должны получить разрешение, чтобы мы знали, кто у нас там проживает.