Обзорное интервью аналитика Терезы Спенцеровой (Tereza Spencerová), посвященное событиям недели
Parlamentní listy: Итак, мировые события, о которых мы привыкли читать и писать, буквально ворвались в наши дома. Теперь из-за карантина нам нельзя их покидать. Насколько трудно, по-вашему, приходится чешским гражданам, по сравнению с европейскими странами в том, что касается ограничений из-за коронавируса, и какие у нас шансы на то, что со временем все наладится?
Тереза Спенцерова: Совершенно ясно, что по сравнению с Италией, Испанией и Германией, у нас еще все относительно неплохо, и, прежде всего, потому, что чешское правительство стало действовать довольно быстро. (Кроме того, сейчас, по-моему, еще не пришло время для объективной оценки ошибок правительства. Давайте подождем, когда все нормализуется.) Исключительный случай — Великобритания, где сначала долго полагались на «коллективный иммунитет», а теперь подсчитывают растущее число погибших, столкнувшись с дефицитом коек и аппаратов искусственной вентиляции. Теперь в Великобритании перешли к теории о том, что «социальное дистанцирование», то есть отказ от «собраний», придется в обязательном порядке практиковать еще год или даже больше — в общем, до того момента, когда под рукой не окажется реальной действенной вакцины против коронавируса. Так что, как я считаю, наши дела по сравнению с «развитым Западом» обстоят еще весьма неплохо.
Я не знаю, что вы подразумеваете под этим «возвращением к нормальной жизни», но думаю, что даже если через три-четыре месяца жизнь вернется в более или менее привычное русло, у всех нас где-то в подсознании засядут воспоминания об этих днях. Я как раз думала, когда выгуливала собаку, о том, как скоро после эпидемии люди снова начнут смотреть друг на друга на улице как на людей, а не как на носителей заразы. Когда снова вернется какое-то доверие. На это уйдет определенное время.
— Защитные средства, которые нам так нужны, наше правительство наконец закупило в Китае. У державы, с которой некоторые круги вели непримиримый бой из-за Тибета, китайских диссидентов и пр. С другой стороны, с Китая началось распространение вируса. Ожидаете ли вы изменения в отношении чешских политиков к Китаю? Признают ли китайскую производительную силу «осознанной необходимостью», и тогда американским некоммерческим организациям, борющимся с Китаем, придется туго?
— Я не думаю, что идеологически мотивированным НПО или политикам придется менять стиль или риторику, потому что, как правило, они не ориентируются на реальность, а работают по заданию. Поэтому я полагаю, что в целом в определенных кругах отношение к Китаю принципиально не изменится. Как вы правильно заметили, вирус начался с Китая. В социальных сетях я столкнулась с мнением, что из-за этого Китай должен спасать весь мир, а кроме того, перед всем миром и, наверное, каждым в отдельности извиниться. Почему бы и нет. Однако я что-то не помню, чтобы, скажем, Великобритания хоть раз извинилась перед миром за коровье бешенство и за жизни тех людей, кто погиб от него… Интереснее то, что Китай Европе помогает, в отличие от Европейского Союза или наших союзников за Атлантикой. Поэтому, как я думаю, в Италии или Испании популярность Китая значительно возрастет.
— В прошлый раз вы сказали, что неясно, останется ли еще после вирусного кризиса что-то от Евросоюза. За это время мы уже услышали критику от Брюсселя, а также, например, от Франции за то, что мы позволили себе закрыть границы. Потом все сделали то же самое. Не утихает недовольство тем, что европейские органы так и не придумали ничего для борьбы с вирусом, и все тяготы легли на плечи национальных правительств. «Акции» Европейского Союза сильно упали? Прав ли Ярослав Башта, который утверждает, что Европейский Союз как организм обречен на гибель?
— С прошлого раза мое мнение не поменялось. Брюссельские чиновники во главе с фон дер Ляйен все убедительнее доказывают собственную бесполезность…
— На биржах обвал, авиационное сообщение почти прекратилось. Уже почти не говорят об экологических проблемах, хотя раньше они стояли на первых местах. Отменяются спортивные мероприятия. Обсуждать мигрантов в Греции или российско-украинский конфликт уже никому и в голову не приходит. Когда кошмар с вирусом закончится, в какой мир мы вернемся? Узнаем ли мы его вообще? Я говорю обо всем, начиная с нашего образа жизни и глобализации и заканчивая политикой, в том числе, санкций против России?
— Я понятия не имею, в какой мир после эпидемии мы «вернемся». В целом ясно, что в этом мире будет бушевать экономический кризис, и совершенно не ясно, на сколько он в этот раз затянется. Возможно, все упомянутые вами проблемы внезапно утратят актуальность, но также вероятно, что на «развалинах» старой системы будет легче выстроить новые концепции, в частности зеленым. Аргументы о том, что это повлечет большие экономические потери, никто уже слушать не будет, поскольку экономика и так уже будет разрушена. Даже без экологии. В общем, посмотрим. Сейчас самое главное пережить эту эпидемию с минимальными жертвами.
— Я намеренно оставил на потом тему войны в Сирии. О ней в чешских СМИ не говорят уже ни слова. Давайте восполним этот пробел. Можете ли вы спрогнозировать, как будет развиваться конфликт, который занимал все те державы, которые сейчас борются с вирусом?
— Учитывая, что в Сирии (даже в Идлибе «Аль-Каиды» (организация запрещена в России — прим. ред.)) вот уже несколько недель не идут бои, ситуация никак не развивается. Турции снова дали время, чтобы принудить джихадистов в Идлибе к уходу, но у нее снова плохо получается. США обещают Турции поставить оружие для борьбы против Сирии, но вряд ли сами вступят в этот конфликт. Европа во главе с Германией и Францией, прежде всего, боятся, что джихадисты могут перебраться из Идлиба через Турцию к нам. Поэтому немцы и французы повторяют мантры о «поддержке политического процесса» и бог знает чего еще, не имея при этом ни единой возможности на что-то повлиять. Кроме того, они стараются не злить Эрдогана, чтобы он снова не отправил мигрантов через границу. Вы обратили внимание, что вчера Турция закрыла свои границы с Грецией и Болгарией? Но только для граждан этих стран, а мигрантов этот шаг, по-видимому, не касается… В общем, в Сирии ничего не происходит. Однако ясно, что сирийская армия готовится к очередному наступлению в Идлибе и удару по террористам, которые не сдаются. Правда, некоторых из них я неплохо понимаю. Скажем, уйгурским джихадистам приходится выбирать между возвращением в китайские деревни и смертью на поле боя, откуда хотя бы можно быстро попасть на небо как мученикам…
— Чешские СМИ пребывают в настоящем шоке из-за коронавируса и просто не успевают критиковать Путина за то, что он постепенно прокладывает себе путь к очередному президентскому сроку. Он даже хочет отправить россиян голосовать на референдуме о Конституции, несмотря на вирус. Как Путин и Россия, собственно, выйдут из «вирусного кризиса»? Скажется ли на России общемировой экономический шок, или она выиграет от того, что политические карты теперь будут раздаваться иначе?
— Ситуация с вирусом там, по крайней мере официально, намного лучше, чем у нас. Ко вчерашнему вечеру они сообщали о менее 150 заразившихся и об одном погибшем. Так что, по-видимому, решительное закрытие всего что можно, включая границы, приносит свои плоды. Но общемировой экономический шок, разумеется, также скажется на России, хотя не исключено, что мы сами, своими санкциями, помогли ей «разглобализовать» ее экономику и перевести ее на внутренние ресурсы. Поэтому для России внешние пертурбации будут не такими разрушительными, как для Запада. Вместе с тем Россия принимает активное участие в «нефтяной ценовой войне», которая снижает цены, а с ними — российский доход. Кроме того, рубль уже упал больше всех валют мира в этом году… У меня недостаточно информации, чтобы предположить, чем все это закончится. Поживем — увидим…
— Какими вы видите ближайшие семь дней?
— Учитывая пять дней инкубации коронавируса, приблизительно в этот период станут понятны первые реальные результаты ограничительных мер, введенных правительством. И станет ясно, нужно ли ужесточать режим или нет… Итак, мировые события, о которых мы привыкли читать и писать, буквально ворвались в наши дома, и теперь из-за карантина нам нельзя их покидать.