Две точки на горизонте медленно увеличиваются в размере. Сощурив глаза, я вглядываюсь через щель в термомаске в заснеженную тундру. Где-то там, в белых далях, мы должны встретиться с семьей ненцев-кочевников, которая разрешила нам на пару дней разделить их жизнь на северо-западе Сибири.
Легковая машина забрала нас в Салехарде и повезла в тундру по запорошенной снегом, бугристой дороге. Ехать нужно было 50 километров. Из машины мы вышли в том месте, где договорились встретиться с кочевниками-оленеводами. Встречу у Полярного круга организовала знаток России из Австрии Лиза Веверка. Она знакома с одним молодым москвичом, у которого в свою очередь есть контакты с ненцами.
После долго ожидания на морозе и ветру в Ямало-Ненецком автономном округе, как официально называется этот отдаленный регион восточной Сибири, две точки на горизонте превратились, наконец, в два снегохода, управляемыми Анатолием и его сыном Алешей. Мы перегружаем наши вещи в сани, прицепленные к снегоходам, и садимся сверху. Нам предстоит провести несколько непростых часов.
Ночь на оленьей шкуре
Тундра перемежается маленькими лесами, поросшими елями и лиственницами. Но в основном километрами приходится ехать по замерзшим озерам и заснеженным полям. Снегоходы постоянно увязают в глубоком снегу, и тогда машину приходится вытаскивать с помощью троса и другого снегохода. После семи часов езды Анатолий сворачивает в какой-то лесок. Вскоре перед нами возникает поляна, в центре которой стоит чум, жилище семьи кочевников. С облегчением вижу, что из трубы поднимается дым, труба торчит из похожей на вигвам палатки и устремлена в усеянное звездами небо.
Жена Анатолия Валентина приглашает нас войти внутрь. Спальные места в чуме выстланы оленьими шкурами, низкий столик накрыт специально для нас, на нем — нежная оленина, сырая рыба и брусника. Наш гид Варослав представляет хозяевам мою жену Элли, сына Давида и наших друзей Ларса, Зеппа и Вольфа. Помимо Анатолия, Валентины и Алеши, мы знакомимся с их дочерью Тамарой и двумя внуками. Мы у них первые зарубежные гости. Если в будущем они будут время от времени принимать иностранцев, то получат дополнительный доход, что этой семье ненцев совсем не помешает.
Основа их жизни — стадо оленей в 400 голов, которое во время трехмесячной зимней стоянки находится на покрытых снегом пастбищах в радиусе 15 километров. На следующее утро Анатолий отвез нас на снегоходе к своему стаду, каждый день оно немного передвигается. Следы в снегу указывают направление, и вскоре мы находим животных. Олени стоят на ледяном ветру в открытой тундре, пытаются мордами разгрести снег и добраться до лишайника, мха и грибов.
Стадо не нуждается в особом уходе. Задача Анатолия заключается лишь в том, чтобы каждый день перегонять стадо на пастбища, где есть достаточно корма. Для этого он едет на снегоходе во главе стада, сын подгоняет оленей сзади, оторвавшихся животных собаки возвращают на место. Проехав час в темпе пешей ходьбы, Анатолий находит хорошее пастбище, мы едем назад в чум, где его жена уже поджидает нас с ужином.
Северное сияние и средство для повышения потенции
На следующий день Анатолий берет нас с собой туда, где произойдет самое важное событие в жизни их трехмесячной стоянки. После 70-километровой головокружительной поездки по тундре мы оказываемся перед загоном, разделенным барьерами из жердей. Со всех сторон ненцы сгоняют сюда свои стада, здесь животных сортируют, прививают и отпиливают им рога. Олени пытаются вырваться. Но сильные мужчины хватают их за рога и крепко держат. Пилами у животных срезают рога. Они считаются в Китае средством для повышения потенции и приносят большую прибыль, чем оленина, которая в России стоит в пересчете пять евро за килограмм.
Затем мы возвращаемся в чум. Там мы видим, сколько времени отнимает колка дров. Топлива нужно много, чтобы поддерживать тепло в чуме при экстремально низких температурах. Возможность добыть дрова — одна из причин, по которым ненцы зимой кочуют на юг до края лесистой тундры.
Уже в конце марта, раньше, чем обычно, кочевники снимутся с места и отправятся на север полуострова Ямал. Для этого им придется переправиться через Обь, на которой этой относительно теплой зимой уже не будет льда. Валентина рассказывает, что передвижение из зимнего в летний лагерь самое хорошее, но и самое трудное время года. Они каждый день переходят на новое место, каждый раз нужно вновь разбивать лагерь, а у оленей начнется окот.
У ненцев нет альтернативы переходу на север, потому что иначе стада погрязнут в раскисшем грунте лесистой тундры. Гнус и летние температуры — мука для оленей. Летние лагеря разбивают каждый раз только на пару дней, потому что животные быстро съедают всю траву на пастбищах. Ненцы передвигаются летом с небольшим количеством вещей и с легкими санками, которые тянут олени по уже свободной от снега тундре.
Дни больших кочевий сочтены
Совершать кочевья становится все труднее — из-за газо- и нефтепроводов, пересекающих многие области полуострова Ямал. Газпром и другие государственные предприятия пытаются задобрить кочевников, снабжая их спутниковыми телефонами, снегоходами и дешевым бензином или привозя дрова вертолетами в лишенные леса зоны тундры. Но дни больших кочевий все равно сочтены.
В нашу последнюю ночь над тундрой сверкало северное сияние, температура упала до минус 30 градусов. Так же холодно было и на следующее утро, когда на снегоходе мы возвращались к месту встречи, где нас уже ждал тот же самый автомобиль, который привез нас за восемь дней до этого в тундру. Мы простились с Анатолием, Валентиной и их семьей. Вскоре наши мобильные телефоны подключились к местной сети. И тут мы узнали, что из-за коронавируса по всему миру закрывают границы и аэропорты. Ярослав, наше контактное лицо в Москве, сумел забронировать для нас билеты на самолет до Санкт-Петербурга, и поздно вечером мы отправились в Москву. День, начавшийся в чуме из оленьих шкур, закончился в современном отеле при московском аэропорте Шереметьево.
Нам удалось купить билеты на последний рейс «Аэрофлота» в Вену. К счастью, австрийцы после медицинской проверки нас впустили. В пустом призрачном поезде мы отправились дальше в немецкой границе. По нашим паспортам нас впустили в страну, и в 23:30 мы уже были на главном вокзале Мюнхена. Полчаса спустя Владимир Путин закрыл границы России.