За семнадцать лет цены на нефть еще никогда не достигали такого низкого уровня. В понедельник утром цена за баррель нефти «Brent» колебалась в районе 20 долларов, что почти в два раза меньше, чем три недели назад (50 долларов). Эпидемия коронавируса только усугубила этот кризис, который начался 6 марта с дипломатического противостояния Саудовской Аравии и России. Тогда в Вене обе страны приняли участие в заседании Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Они попытались договориться о дальнейшем сокращении добычи нефти, чтобы удержать цены, ослабленные падением спроса в связи с распространением вируса Covid-19.
Однако вопреки ожиданиям Москва ответила отказом из-за опасения уступить доли рынка американским производителям. В результате Саудовская Аравия, третий по значимости производитель нефти в мире, решила резко нарастить производство, чтобы обвалить цены и вынудить Россию передумать. Пока ей это не удалось. Бывший главный экономист Европейского банка реконструкции и развития Сергей Гуриев в настоящее время является профессором экономики в Институте политических исследований РАН. В интервью «Ле Пуэн» российский экономист разъясняет стратегию России в «ценовой войне» между Саудовской Аравией и Россией.
«Ле Пуэн»: Как вы думаете, кто именно является зачинщиком кризиса — Саудовская Аравия или Россия?
Сергей Гуриев: Между Саудовской Аравией и Россией уже существовало соглашение о совместном сокращении объемов добычи нефти в рамках ОПЕК. Но Эр-Рияд посчитал, что этого соглашения недостаточно из-за текущей ситуации, и призвал к дальнейшему сокращению производства. Таким образом, рынки ожидали нового российско-саудовского соглашения. Однако Москва на этот раз сказала «нет». В ответ Саудовская Аравия начала войну нефтяных цен, значительно увеличив добычу.
— Как вы можете объяснить отказ России?
— Многие эксперты считают, что инициатором этого решения является Игорь Сечин, генеральный директор «Роснефти». Он больше не мог мириться с тем, что соглашение о снижение производства между Россией и Саудовской Аравией становится выгодным американским компаниям по добыче сланцевого газа, которые еще больше увеличили бы их доли на рынке. Очевидно, что цель России — «наказать» американских производителей сланцевого газа.
— Вы считаете это возможным?
— На мой взгляд, это ошибка и очень странный расчет со стороны России. Возможно, текущее падение цен на нефть ослабит и даже временно выведет американские компании из игры, некоторые из которых обанкротятся и вынуждены будут сменить владельцев. Но как только цены начнут расти, американские производители сланцевого газа снова увеличат объемы производства.
— Но разве аргументы Москвы не очевидны? Россия продолжает терять долю рынка в пользу американских производителей сланца?
— Выдержит ли Россия с экономической точки зрения?
— В российский бюджет заложена цена в 42 доллара на баррель нефти, а не 20 долларов. Тем не менее, ситуация не катастрофическая. У Москвы все еще есть большие финансовые резервы. Рубль имеет гибкий обменный курс, так что падение цен на нефть вызывает падение стоимости национальной валюты, но, параллельно, увеличит суверенный фонд. Таким образом, у России достаточно резервов на ближайшие три года.
— Кто лучше подготовлен к этой «ценовой войне» — Москва или Эр-Рияд?
— Вполне возможно, что Саудовская Аравия и Россия в конечном итоге смогут договориться, и тогда цены пойдут вверх. Но если Эр-Рияд захочет продолжить воевать, то он вооружен лучше, чем Россия, за счет больших запасов нефти и, особенно из-за низкой стоимости производства по сравнению с Россией. Таким образом, Саудовская Аравия может сражаться на этом поле столько, сколько пожелает.
— Может ли ситуация измениться в связи с распространением короновируса, который, по словам российских властей, относительно пощадил Россию?
— Эпидемия коронавируса в России может изменить ситуацию, тем более что российские цифры не совсем понятны (официально зарегистрировано 1534 случая заражения и 8 смертельных случаев). В этот понедельник в Москве ввели режим самоизоляции для всех жителей, за исключением москвичей, которые обязаны появляться на рабочем месте и которым можно ездить на работу. Если бы страна пошла по «французскому» сценарию (меры абсолютной всеобщей изоляции), тогда ситуация была бы совершенно иной, и маловероятно, что у России хватило бы ресурсов противостоять кризису.