Россия официально — на каникулах. Президент Путин несколько раз выступил перед своим народом и сказал ему, что все держит под контролем, а борьбу с коронавирусом он передал губернаторам. За последние 24 часа в стране стало на 3448 заразившихся больше. Лидер — Москва.
Вчера днем это случилось впервые. Президент Владимир Путин не выглядел самоуверенным лидером. Он сообщил гражданам, что ситуация меняется каждый день и не в лучшую сторону. В этом, в общем-то, банальном сообщении не было бы ничего особенного, если бы его не сделал человек, который, как правило, не признается в том, что ему что-то не удалось.
Президент и главнокомандующий вооруженных сил ядерной державы также сказал своим гражданам, что готов для борьбы с коронавирусом привлечь армию. Своей атмосферой и риторикой вчерашнее совещание с членами правительства напоминало военный совет накануне атаки на врага. И в нем почти ничего не было от совещания экспертов и кризисных менеджеров.
Более того, это заседание для Путина, который вообще очень любит такие встречи с подчиненными, была мучительной. Оно проходило в режиме видеоконференции. Без личного контакта, который в период пандемии неприемлем. Но российскому президенту нужна живая публика. Перед ней он чувствуют себя как рыба в воде. Холодные экраны, откуда на него взирают покорные лица его чиновников, не могут создать правильную атмосферу. Хуже того, сложившаяся ситуация не дает Путину возможности показать себя героем, мачо и победителем.
Россия невероятно быстро превратилась из страны почти неуязвимой для коронавируса в очередной мировой эпицентр заболевания. Ежедневная статистика не радует. Сегодня второй раз подряд количество заболевших за 24 часа увеличилось более чем на три тысячи.
Каждое утро миллионы россиян с нетерпением ждут, что сообщит оперативный штаб по борьбе с инфекцией. Это уже не просто цифры, а признание политиков, что хорошие времена у России — в прошлом. Люди хотят знать, что им делать: они хотят скорее приказов, чем дискуссий, потому что к последним они не привыкли.
Вестник плохих новостей
Есть роль, которую Владимир Путин, пользующийся поддержкой своих граждан вот уже 20 лет и рассчитывающий на нее и в ближайшие годы, не любит на себя брать. Это роль вестника плохих новостей. Но сейчас других новостей в России не услышишь. Во время коронавирусного кризиса Путин превратился из самоуверенного обладателя саркастичной улыбки в нервного человека с морщинами на лбу.
С начала пандемии Владимир Путин обращался к общественности уже четыре раза. В последний раз вчера он объявил о новых экономических мерах для смягчения коронавирусного кризиса.
Так, государство поддержит самые пострадавшие от коронавируса отрасли экономики, такие как туристический бизнес, общественное питание, отельный бизнес, но, главное, малые и средние предприятия. Они якобы получат от государства, прежде всего, деньги на выплату зарплат сотрудникам в размере 12130 рублей на человека. Однако компания, претендующая на поддержку, не вправе увольнять более десяти процентов персонала. Также планируется составить список стратегических предприятий, которым предоставят кредиты по выгодным условиям под государственные гарантии. 200 миллиардов рублей распределят между российскими регионами. 23 миллиарда рублей дадут авиакомпаниям.
У Путина есть причины для беспокойства. Главный источник государственных доходов нефть — дешевле, чем обычно. Не из чего раздавать и не на что покупать лояльность граждан. Поэтому слова о том, что те, кто потерял из-за коронавирусного кризиса работу, получат в мае компенсацию за апрельскую зарплату в размере 12130 рублей, многих россиян скорее разозлили, чем успокоили.
При этом цены даже на основные продукты взлетели, а цены на лекарства поднялись на 15%. По оценкам, в России более 20 миллионов граждан лишились дохода из-за нынешнего кризиса. Как подсчитал оппозиционный политик Геннадий Гудков, если бы большинству этих людей президент помог хотя бы 30 тысячами рублей, государство лишилось бы приблизительно 650 миллионов. «Это пятая часть расходов на Олимпиаду в Сочи», — отметил Гудков.
Как государство отреагирует на зарождающуюся армию почти из 15,5 миллионов безработных (таков прогноз российского Национального рейтингового агентства на период, когда кризис закончится и часть людей вернется на работу), Путин еще не рассказал. Но в Кремле царят опасения, потому что никто не знает, захотят ли эти люди поддержать путинские изменения в Конституции и проголосовать на следующих выборах так, как Путину хотелось бы.
Опасения путинской команды оправданы еще и потому, что все последние президентские выступления, несмотря на явное стремление привлечь, звучали крайне поверхностно. Да, Путин пообещал самую разнообразную помощь, дотации, отсрочки, но отнюдь не производил впечатление рулевого, которому доверяет весь экипаж, зная, что он проведет его через бури.
Вместо введения разных мер, чего можно было ожидать от офицера спецслужб, Путин сначала объявил общегосударственные каникулы. На неделю. Потом продлил их на месяц. В Конституции такого понятия, как вынужденный отпуск, нет, и в законах об этом тоже ничего не написано. Никто не знал, что делать с таким распоряжением: «Люди, идите и отдыхайте».
Потом последовал совет, что людям надо как-то самоизолироваться.
Наконец Путин, человек, который построил свой успех на авторитарном единовластии, заявил, что более детальные распоряжения народу дадут региональные руководители. Он как будто гнушался оборотов «карантин», «чрезвычайное положение», «запрет на выход из дома» и «закрытие школ и предприятий». Пусть, мол, их говорят другие.
Путин не выступил перед камерами и не рассказал гражданам, как поступит: поведет ли он их по либеральному пути борьбы с коронавирусом, как, например, в Швеции, где оставили работать школы и предприятия, или он, напротив, запретит все, что можно запретить, и закроет людей дома.
Путин не сказал ничего важного. Самым ожидаемым заявлением президента до конца недели является сообщение о том, что парад в честь 75-й годовщины окончания так называемой Великой Отечественной войны откладывается. В нынешней ситуации принять участие в торжествах не смогли бы ветераны, которые входят в группу риска.
Президент Путин предпочел ничего не запрещать, и свободой действий воспользовались некоторые местные руководители, как, например, чеченский лидер Рамзан Кадыров. Он поступил прямо противоположным образом. Кадыров объявил вирусу войну, ввел комендантский час, а затем практически запретил людям выходить и днем, отправив на улицы своих солдат, а граждан без масок распорядился бить палками (увидев видео об этом, кочующее в социальных сетях, Путин никак его не прокомментировал).
Москвой правит наместник Собянин
Москва, где находится резиденция Путина, поражена коронавирусной заразой. Машины скорой помощи стоят по девять часов в очереди, чтобы передать пациентов на лечение в стационар.
Медики говорят, что им не хватает расходных материалов. Нефть, на которой держался государственный бюджет, подешевела еще несколько недель назад. Теперь, когда взоры людей прикованы к телеэкранам, на первый план вышел отнюдь не президент, а мэр Москвы Собянин.
Это он возглавляет оперативный штаб и по много раз за день отдает распоряжения, которые не всегда целесообразны, но звучат впечатляюще. Например, о пропусках. В связи с тем, что в среду полиция не пропустила из-за них в московское метро ни души, чтобы люди не толпились внутри, пассажиры столпились перед станциями в ожидании. В толпе плохо было всем, кроме вируса. Сколько людей из-за этой меры по борьбе с заражением вчера заразились, подсчитать невозможно.
Но вообще Собянин не бездействует. Он тут же вмешался, и сегодня перед входом в метро толп уже не было. Достаточно было одного приказа мэра.
Человек, в распоряжении которого самый большой городской бюджет в стране, представляет один пакет мер за другим. Он действует решительно и смело. Он координирует коллег в областях. Его цитируют газеты, и люди знают о его распоряжениях. Он действует, и расставляет на въездах в столицу полицейские патрули. Де-факто он закрывает город. Он это может себе позволить, так как в своем втором обращении президент Путин передал в момент, когда кризис набирал обороты, все полномочия в решении ситуации региональным лидерам.
Не всем эта ответственность оказалась по плечу, и сразу после того, как президент предложил местным руководителям значительную часть власти, в отставку добровольно ушли главы Коми, Архангельской области и Ненецкого округа.
Не одни они ожидали, что именно сейчас, когда страну постиг, вероятно, самый большой кризис за последние 15 лет, их полномочия, напротив, урежут и управление страной в свои руки возьмет президент. Они ожидали четких инструкций из центра, как привыкли. Тем более что за прошедшие 20 лет без согласования с центром им не дозволялось назначать даже начальников районных почтовых отделений.
На протяжении 20 лет Путин выстраивает жестко централизованную систему, в которой сам он незаменим. И вдруг он заявляет губернаторам, мэрам и главам регионов, что они должны стать по-настоящему самостоятельными топ-менеджерами и действовать так, как велит им разум и опыт. Но как раз именно опыт подсказывает им не делать ничего, что не спустили бы из Москвы. И в этом скопище согбенных спин выделился как раз мэр Москвы Собянин.
«Ведь власть у того, кто реально управляет. И теперь моей жизнью управляет мэр города, — говорит комментатор „Эхо Москвы" Антон Орех. — Действуй, как знаешь, Семенович!» И Семенович сегодня действительно стал самым заметным лицом российской политической арены. Он не боится громко заявить о том, что ситуация серьезная и никто не знает, к чему она приведет. Но, мол, он своих москвичей не бросит.
Сложившаяся ситуация напоминает период, когда Путин пришел к власти. Когда затонула подводная лодка «Курск» вместе с экипажем на борту, он находился в отпуске. Путин не прервал тогда отдых и исчез из медиа-пространства.
Трагедию в Беслане, когда террористы убили сотни человек, включая детей, российский президент не счел веской причиной для того, чтобы быть вместе со своими гражданами. Он посетил мемориал жертвам трагедии всего один раз. Когда в 2014 году исполнилось десять лет с нападения на школу в Беслане, он улетел на торжества в честь 75-й годовщины победы на монгольском Халхин-Голе. Когда в Беслане в 15-й раз вспоминали своих погибших, Путин улетел на 80-ю годовщину победы на Халхин-Голе.
Коронавирус застал Путина врасплох. Он только заручился общенародной поддержкой по предложенным им конституционным изменениям, которые могли бы гарантировать ему пожизненную власть. Формальный референдум об изменениях в главном законе планировали провести 22 апреля, и было понятно, что избиратели поддержат предложения главы государства так же, как это уже сделали депутаты Государственной думы и члены Совета Федерации.
Но зараза не разбирала и перечеркнула планы о всенародном голосовании, а также отложила столь же важный для Путина военный парад в честь 75-й годовщины окончания Великой Отечественной войны. Оба эти события должны были стать для него триумфом, подтверждающим правила.
А вместо этого ему приходится теперь объяснять людям, почему он с такой помпой отправлял помощь итальянцам, сербам и даже американцам, если у российских врачей нет ни защитных средств, ни эффективного современного оборудования, которые необходимы для лечения тяжелых пациентов. Теперь России придется принять предложение США о поставке аппаратов ИВЛ.
Вместо героизма дилетантство
Кульминационную сцену путинские консультанты во главе с пресс-секретарем Песковым продумали плохо, и, проявив полное отсутствие прозорливости, привезли его 24 марта в современную инфекционную больницу в Коммунарке под Москвой, они облачили президента в желтый костюм и продемонстрировали ему пациента, заразившегося Covid-19. Правда, после ухода Путина оказалось, что это был врач Дмитрий Гаркави, бодрый и вылечившийся каким-то чудом за четыре дня.
А вот главный врач Денис Проценко, с которым Путин здоровался, пожимая ему руку (пресс-секретарь Песков несколько раз объяснил, что для президента такое приветствие настолько важно, что отказаться от него он не может), и они дышали друг другу в лицо на расстоянии всего нескольких десятков сантиметров, пока ехали в лифте, через неделю заявил, что его тест на коронавирус позитивный.
Мало кто не отметил абсурдность ситуации, когда Путин, с головы до ног облаченный в пластик, навещает, как позже выяснилось, пациента с обычной простудой, тогда как главврач, с которым Путин беседовал долгое время без всякой защиты, через несколько дней объявил, что болен коронавирусом. Дилетантизм, который раскрывает эта сцена, бросился в глаза всем, судя по социальным сетям, кто ее видел.
Главное, любите меня
Вирус только набирает силы и уже оттеснил Путина на второй план. В его сдержанном «пиаре» есть своя логика: зачем сообщать людям, что с каждым днем их умирает все больше и что все слова о прекрасной российской медицине и великолепном руководстве, которое во много раз лучше, чем, скажем, американское, сумело справиться с ситуацией, были, мягко сказать, неуместны.
Времена, когда президент мог безнаказанно спасать итальянских и американских медработников с помощью самолетов, полных военных экспертов по вирусным заболеваниям, уже тоже безвозвратно ушли. Теперь подобные действия на фоне страдающих российских пациентов, на которых, например, в Мурманской области надевают электронные браслеты, чтобы никто не сбежал из-под карантина, выглядели бы неуместно. Вина за провал должна лечь на кого-нибудь другого, но не на того, кто хочет остаться у руля страны еще на несколько лет.
«Хвастаться особо нечем», — президент полностью сменил тон, когда 13 апреля председательствовал на одном из многочисленных совещаний, где обсуждалась борьба с коронавирусом. «Пик эпидемии еще не пройден», — констатировал он то, что всем известно.
Все выступления, каждый шаг российского президента согласуются с его желанием не потерять симпатию российских избирателей, не лишиться этой уникальной популярности (пусть даже она приукрашена подконтрольными государству социологическими опросами). Но желание быть любимым в момент, когда нужно действовать решительно и принимать крайне неприятные меры, приводит к тому, что Путин не принимает вообще никаких решений. За исключением разве что продления общегосударственных каникул до конца апреля, что на фоне резко растущего числа зараженных, выглядит вялой инициативой, нацеленной на то, чтобы занять чисто оборонительные позиции.
Оппозиционные СМИ не удержались и сравнили поведение Путина с бегством Сталина после нападения Германии на СССР в 1941 году. Тогда генералиссимус спешно уехал на свою дачу и остался там на несколько дней, прежде чем его убедили, что в такой момент его место в Москве. Он отказался немедленно обратиться к народу, и поэтому 22 июня к советским людям обратился министр иностранных дел Молотов. Почему Сталин молчал? По мнению историков, он не знал, что сказать в столь сложной ситуации. Похоже, неспособность встать во главе страны в самый тяжелый момент, в Кремле передается по наследству.
Как констатировал политолог Татьяна Становая из Московского центра Карнеги, коронавирусный кризис только показал, насколько Путин отстранился от российской реальности, от обычных людей. По ее словам, Путин «борется не с вирусом, а с падающим рейтингом».