В последние дни многие говорили, что Россия может отказаться от Башара Асада. Эти слова подкрепляются сообщениями российских СМИ о разочаровании Москвы действиями Башара Асада и его окружения и неспособностью сохранить власть в районах, которые режим вернул под свой контроль благодаря российской военной поддержке. Москва напрямую вмешалась в сирийский конфликт в сентябре 2015 года, перебросив свои военные самолеты на базу Хмеймим недалеко от Латакии.
Сирийская война прошла несколько этапов, и нынешний так или иначе напоминает два предыдущих, которые можно назвать поворотами — поворотами 2012 и 2015 годов.
В 2012 году, когда крупные города захотели смены власти, начался крах сирийского режима. Из-под контроля вышел город Дераа, который, как известно, всегда поддерживал режим, несмотря на принадлежность большинства жителей к числу суннитов. Дераа — суннитский город, в котором также проживают друзы и христианское меньшинство, но не такой урбанизированный, как Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо, где живет настоящая буржуазия, к которой Хафез Асад питал сильную неприязнь. Отец Асада был искусен в создании внутренних альянсов для сдерживания суннитов в больших городах. Еще на раннем этапе он начал вытеснять старших суннитских офицеров из армии, заменяя их алавитами из сельской местности и гор, чтобы изменить характер города, который изначально был суннитско-христианским.
В 2012 году Дамаск оказался под угрозой. Альтернативный проект для алавитов, основанный на идее «полезной Сирии», стал нежизнеспособным, несмотря на все усилия, предпринятые с 1970 года для окружения города алавитскими жилыми комплексами. В то время на арену решил ступить Иран, обнаруживший, что силы режима не могут приспособиться к войне в городских условиях.
Иранский Корпус стражей исламской революции, имеющий опыт подавления народных движений в своtм государстве в 2009 году, не ограничился обучением сирийских солдат борьбе с беспорядками в городах. Он пошел дальше и послал в Сирию войска, а верховный лидер Али Хаменеи попросил генерального секретаря «Хезболлы» Хасана Насраллу также послать силы в сирийские районы. Как рассказывают арабские дипломатические круги, Насралла сказал Хаменеи, что цена такого вмешательства будет велика, а тот ответил, что «Хезболла» должна сделать это, независимо от возможной цены.
Прямое российское вмешательство позволило изменить правила игры в Сирии. Правящий режим вернул себе инициативу на военной арене, вплоть до возвращения Алеппо и Хамы, уничтожения значительной части Хомса и восстановления полного контроля над Дамаском и прилегающими районами, включая Дераа.
Русские наносили авиаудары, в основном используя современные бомбардировщики типа «Су» для поражения как гражданских, так и военных целей. Они начали помогать силам режима, использовавшим бочковые бомбы, а также иранцам и их различным ополчениям, когда стало ясно, что американская администрация готова, начиная с лета 2013 года, игнорировать любые нарушения в Сирии в угоду Тегерану. В августе 2013 года сирийский режим применил химическое оружие в Гуте. Американская реакция на событие была слабой, хотя бывший президент США Барак Обама предупреждал, что такие действия являются «красной линией».
Нельзя игнорировать, что до 2015 года режиму очень помогли секретные американо-иранские переговоры при Бараке Обаме с целью достижения соглашения по иранскому ядерному файлу. Администрация Обамы проявляла осторожность на протяжении всего переговорного процесса, который впоследствии стал достоянием общественности, чтобы не разозлить Иран, особенно в Сирии.
Менее чем через пять лет после прямой российской интервенции в Сирию, которая сопровождалась нейтрализацией Турции и договоренностями Кремля с Израилем, просматриваются явные признаки того, что сирийский режим надоел Москве. В настоящее время возможности Ирана оказывать помощь режиму ограничены в свете экономического спада, от которого пострадала Исламская Республика в результате экономических санкций США и снижения цен на нефть и газ. Что касается самой России, то она находится в незавидном положении после начала нефтяной войны с Саудовской Аравией. Несмотря на договоренности, достигнутые недавно при американском содействии, не стоит ожидать повышения цены барреля нефти в обозримом будущем. Это во многом объясняет, почему Москве пришлось искать способ достичь взаимопонимания с Турцией в Сирии. Вдобавок ко всему, пандемия коронавируса продемонстрировала, что Россия может не избежать крупного кризиса подобно тому, что пережили более развитые страны с точки зрения инфраструктуры, такие как Франция, Италия, Испания и даже Великобритания.
Иранское вмешательство в Сирию было нелогичным и неестественным решением, против которого выступает большинство сирийских граждан. Невозможно изменить природу сирийского общества, несмотря на все иранские усилия по покупке земли и изменению демографической структуры населения. Что касается России, как очевидно, есть пределы тому, что она может сделать на сирийской арене, особенно в отсутствие инструментов для создания новой профессиональной армии, совершенно отличной от армии, созданной Хафезом Асадом и его сыном Башаром.
Есть ряд факторов, побуждающих Россию всерьез задуматься об изменении стратегии на сирийском направлении. Среди них нужно отметить взаимный обмен, которых сегодня отсутствует между Москвой и Тегераном, с одной стороны, и невозможность сделать ставку на правящий сирийский режим, не имеющим жизнеспособным политическим проектом, с другой. Позднее Москва обнаружила, что властям в Сирии нужна легитимность, а у режима не было никакой цели, кроме как остаться у власти любой ценой. Последнему удалось разыграть иранскую карту на одном этапе и российскую карту — на другом. Ему даже удалось сыграть обеими картами одновременно, но в конечном итоге, любое военное вмешательство имеет цену. Очевидно, что Россия столкнется с новыми вызовами в свете изменений, происходящих на нефтяном рынке, и пандемии коронавируса, а значит, ей необходимо пересмотреть свою сирийскую политику.