Украинцем стать просто. Некоторых это утверждение, видимо, удивит. Дело в том, что в головах многих наших сограждан сидит представление о так называемой национальности как нечто незыблемом, нечто, что дается человеку от рождения. Наверное, такое романтическое представление XIX века о нации как едином живом организме было закреплено в ХХ веке советской паспортной системой, где в документах при рождении указывалась национальность ребенка. И я даже не буду здесь останавливаться на том, что во всем цивилизованном мире «национальность» — это то же самое, что гражданство. А то, что называлось национальностью на просторах бывшей Российской империи — это этническое происхождение, или же этничность.
Дело в том, что «быть украинцем» на современной Украине — это значительно больше похоже на «быть американцем» в Соединенных Штатах, чем «быть поляком» в современной Польше или «быть чехом» в современной Чехии. Особенно хорошо это заметно на примере иммигрантов из России, которые стали «властителями мыслей» украинских патриотов. И здесь даже не нужно учить украинский язык: достаточно несколько раз написать на русском языке проникновенные посты в фейсбуке о том, что глупый народ избрал неправильного президента и пренебрег настоящего гения менеджмента и дипломатии. Все, ты — украинец! Искренние патриоты с вышиванками на аватарках будут репостить твои мысли, а на замечания «но ведь это россиянин!» будут говорить что-то наподобие «он больший украинец, чем 73% ватного быдла».
В таких условиях достаточно странно должны выглядеть пассажи Забужко (и других интеллектуалов с аналогичным мировоззрением), которые призывают исследовать родословную бахмутских гопников в надежде найти там приезжих оккупационных вертухаев (тюремный жаргон — надсмотрщик — прим. перев). Но на самом деле нет. Просто это плохие приезжие, вертухаи. Вы обратили внимание на то, что, говоря об этнических русских в Донбассе (а порой и на остальной Украине), обычно следует тема голодомора и российских крестьян, привезенных эшелонами в опустевшие от голода дома?
Потому что на самом деле не только рядовые украинцы, но и та их часть, которая гордится своим патриотизмом, на самом деле привыкли к мультикультурности, которую трудно представить в той же Польше. Например, я родился в Киеве. На момент моего рождения в этом городе проживало около сто тридцати тысяч евреев. Для сравнения: на всей Польше на тот момент даже десяти тысяч евреев не было. Зато в Киеве проживало более десяти тысяч поляков. И еще полмиллиона русских. И полтора миллиона украинцев. Насколько я помню свое детство, никто никогда нигде ни разу не упоминал об этническом происхождении. Конечно, такие досадные явления, как бытовой антисемитизм, существовали, но не до такой степени по сравнению с другими странами нашего геополитического региона. Неудивительно, что сейчас 73% граждан избрали главой государства человека еврейского этнического происхождения. Нечто подобное трудно представить не то что в Польше или Венгрии, но и во Франции или Австрии.
Не стоит забывать, что в каждой стране, у каждой нации есть свой неписаный порог входа. Стать поляком очень трудно. Стать эстонцем практически невозможно. Стать украинцем просто. Конечно, есть определенные ограничения. Чернокожий вряд ли так просто будет восприниматься как украинец, но, в конце концов, все-таки будет. А вот, скажем, цыган или курд практически без проблем может войти в высшие слои украинской политики — как уже вошли туда армянин, грузин, бурят и пуштун.
И здесь я укажу на важный момент: стать украинцем столь же легко, как и стать россиянином. Не зря Путин пытается приравнять понятия «русский» и «русскоязычный» — он понимает, что такая инклюзивность для России выгодна. Мы тоже являемся нацией с инклюзивной идентичностью. В этом, наверное, есть свои минусы, но плюсов, по моему скромному мнению, гораздо больше.
Пока я ограничиваюсь констатацией этого факта, но попрошу уважаемых читателей хорошо подумать о том, что было сказано выше. Осознание собственной национальной инклюзивности поможет нам во многих аспектах: от евроинтеграции до возвращения Крыма. Где находятся границы инклюзивности? Какая линия отделяет нацию от случайного сборища разных людей со всего мира? Подискутируем на эту тему, а не будем мыслить категориями позапрошлого века. В конце концов, победа будет за теми, кто живет ближе к реальности.