После ценовой войны последних месяцев нефть несколько подорожала. Но Эр-Рияду нужно нечто большее, чем достигнутый компромисс, и он нашел слабое место Москвы.
У Игоря Сечина, главы концерна «Роснефть» и человека из ближайшего окружения президента Владимира Путина, были определенные причины отвергнуть в начале марта предложение Саудовской Аравии. Его «нет» перечеркнуло соглашение между ОПЕК, Россией и другими нефтедобывающими странами, а Эр-Рияде в ответ запустил свои буровые установки на полную мощность и буквально затопил рынок нефтью.
Результат общеизвестен: цены на «черное золото» обвалились, состоялась экстренная встреча в формате ОПЕК+, на которой была-таки достигнута договоренность по огромному сокращению добычи с целью вытянуть цены из «подвала».
С 1 мая действуют жесткие ограничения по добыче. Министерство энергетики Саудовской Аравии в понедельник даже объявило, что с июня добровольно сократит добычу еще на миллион баррелей в день — до 7,5 миллиона. Это будет соответствовать уровню 2002 года. Россию саудовское правительство призвало поступить аналогичным образом.
От Игоря Сечина ждут ответа. Глава контролируемого государством и второго в мире по величине (после Saudi Aramco) концерна «Роснефть» выступает против дальнейшего ограничения добычи. Месторождения в Западной Сибири, где добывается половина российского «черного золота», серьезно истощены. Там еще во времена СССР работа шла крайне интенсивно, а добывающие установки были мощными, но низкотехнологичными.
Российские нефтяники уже много лет стараются поддерживать добычу на высоком уровне с помощью водяного пара и химикатов. Но импортные химикаты после обвала рубля сильно подорожали. Год назад разразился скандал, когда напичканная химикатами сырая нефть была доставлена на НПЗ в немецком городе Лойна. При этом серьезные повреждения получили нефтепроводы в Польше и Белоруссии.
Чтобы убедиться в плохом состоянии российских месторождений, достаточно взглянуть на ситуацию в Ханты-Мансийске, главном нефтеносном регионе страны: там количество скважин выросло на две трети, но объем добытой нефти сократился при этом на 15% в период с 2008 по 2019 год.
Россия десятилетиями следовала стратегии, согласно которой нужно было добывать из 200 тысяч скважин как можно больше нефти. До 2016 года Кремль упорно отказывался вести переговоры с ОПЕК, но всегда пользовался ситуацией, когда саудиты с целью выравнивания баланса спроса и предложения сокращали добычу.
Да и в дальнейшем Москва, по утверждению Эр-Рияда, неоднократно нарушала собственные обещания по сокращению добычи. Aramco закручивала свои вентили, а «Лукойл», Роснефть, Газпром нефть и другие российские компании продолжали раскручивать их.
Расплата за устаревшую технику
И вот что получилось в итоге: «Мы выполним договоренности на 100%, и все компании взяли на себя ответственность за это», — заявил глава российского министерства энергетики Александр Новак по поводу соглашения ОПЕК+.
Тем самым Новак вызвал гнев путинского друга Сечина. Ведь согласие России на сокращение добычи на 18% — до 8,5 миллиона баррелей в день, по мнению партнера известной московской консалтинговой компании RusEnergy Михаила Крутихина, означает не что иное, как «революцию в российской нефтянке». Ведь если Саудовской Аравии достаточно «закрутить кран» на одной буровой установке, то в России «нужно перекрыть до 150», подчеркнул он.
Даже после окончания «коронакризиса» не все будет гладко, предполагает Марсель Салихов из Московского центра Карнеги: «Главный риск состоит в том, что после временного закрытия нефтяных скважин не удастся вновь вывести их на максимум мощности». По его словам, после закрытия скважины давление может упасть слишком сильно, и это грозить «непоправимыми потерями производственной мощности». Кроме того, «некоторые месторождения при нынешних ценах попросту нерентабельны», добавил Салихов.
Все может стать еще хуже
Екатерина Грушевенко из Центра энергетики московской Школы управления «Сколково» в свою очередь добавила, что России теперь придется расплачиваться за то, что ее нефтяные концерны много лет облагались слишком большими налогами и у них не было налоговых стимулов для серьезных инвестиций в более современную нефтедобывающую технику.
Сочетание устаревшей техники, вынужденного сокращения добычи и падения цен приведет вкупе с пандемией коронавируса к тому, что Россия в одном лишь энергетическом секторе потеряет от 5 до 13% ВВП, подсчитала Грушевенко. Российский ЦБ пока прогнозирует снижение ВВП в этом году на 4-6%.
Но ситуация может стать еще хуже: у России стоимость добычи нефти составляет около 13 долларов за баррель (159 литров), а у Saudi Aramco — лишь около трех долларов. Кроме того, саудовские месторождения намного моложе и находятся на меньшей глубине, чем в России. Поэтому, по мнению экспертов, варьировать добычу на них можно с меньшими издержками.
К тому же из одной саудовской скважины можно добыть намного больше сырой нефти, чем из одной российской. Так что Саудовской Аравии будет значительно легче пережить времена дешевой нефти.
Путин против наследного принца
Вдобавок ко всему в королевстве решения в нефтяном секторе принимают лишь министр энергетики и руководство компании Aramco, причем они фактически зависят от могущественного наследного принца Мохаммеда ибн Салмана. В путинской же империи глава Минэнерго Новак вынужден не только ориентироваться на своенравного Сечина, тесно связанного с кремлевским владыкой, но и контролировать Газпром и других «миллиардеров от нефти» — руководство «Лукойла» и «Сургутнефтегаза».
До вызванного коронавирусом кризиса эксперт Крутихин ожидал, что максимальный уровень добычи будет достигнут в 2021 году (570 миллионов тонн в год, и это был бы исторический максимум), а затем до 2035 года сократится на 44%.
А потом страна, по его мнению, потеряла бы свою нынешнюю роль экспортера нефти и смогла бы лишь покрывать свои собственные потребности в «черном золоте». Не ускорится ли это падение дополнительно, если после окончания пандемии не удастся перезапустить устаревшие месторождения, пока трудно сказать.
Правда, у России есть и новые крупные месторождения, но они находятся на Крайнем Севере и залегают очень глубоко. Там стране необходима самая современная техника, но получить ее она не может из-за западных санкций. Доступа к западным кредитам у российских нефтяников также нет.
Проблемы Саудовской Аравии
Но и у саудитов ситуация в нефтяной отрасли развивается драматически. Saudi Aramco сообщила на этой неделе о падении прибыли в первом квартале на четверть, то есть до 16,7 миллиарда долларов, — и это еще до того, как пандемия коронавируса достигла апогея.
Кроме того, трейдеры сообщают, что крупнейший концерн мира с июня сократит экспорт в Европу, Америку, а также продажи по меньшей мере десяти азиатским потребителям. «Для США и Дональда Трампа будет иметь большое политическое значение» тот факт, что саудиты ограничат поставки в Атлантический бассейн, считает Оливье Джейкоб (Olivier Jakob) из консалтинговой компании Petromatrix. «Кроме того, это станет сигналом русским, что саудиты не собираются уничтожать европейский рынок», — добавил эксперт.
«У королевства есть причины фискального характера, чтобы поддерживать высокие цены», — уверена Хелима Крофт (Helima Croft), стратег сырьевого рынка при RBC Capital Markets. По ее словам, страна уже сейчас вынуждена принимать болезненные меры экономии.
Прогноз спроса растет
Российскому руководству также приходится бороться с большими экономическими проблемами вдобавок к бушующему в стране коронавирусу. «Рейтинг популярности президента Путина упал до минимума за два десятилетия», — отмечает Крофт. Так что недавний небольшой рост нефтяных цен дает, по ее словам, по меньшей мере временную передышку обеим странам.
Но в Эр-Рияде настаивают, чтобы и Россия дополнительно сократила добычу. Пока что Сечин опять отвечает «нет». Впрочем, Майкл Хайли (Michael Hiley) из компании LPS Futures сомневается, что саудиты сокращают добычу добровольно. Готовность Saudi Aramco дополнительно ограничить добычу на миллион баррелей в день, по его мнению, «означает, что у концерна нет покупателей на этот миллион, так что кажущийся бычьим тренд на самом деле является медвежьим».
Впрочем, Международное энергетическое агентство (МЭА) несколько скорректировало свой чрезвычайно пессимистичный прогноз спроса на нефть. Теперь эксперты ожидают снижения спроса во втором квартале на 20% (ранее эта цифра, по их мнению, должна была составить 23-25%). «Ситуация пока остается безрадостной, — констатировал глава МЭА Фатих Бироль (Fatih Birol). — Однако худшее, пожалуй, уже позади».
В этом уверены и инвесторы: с начала месяца цена на американскую нефть сорта WTI выросла почти на 50%. Североморская нефть Brent за это время подорожала на 17%.