После выступления Рафала Тшасковского (Rafał Trzaskowski) мегаинвестиции партии «Право и справедливость» снова стали темой избирательной кампании, а представители власти бросились защищать их от кандидата оппозиции, чей рейтинг стремительно растет. Президент Дуда (Andrzej Duda) и премьер Моравецкий (Mateusz Morawiecki) отправились на Балтику заверять на фоне оставшихся на месте вырубленных деревьев груд песка, что они не дадут трогать канал, поскольку от него зависит безопасность Польши. Скоро они наверняка займутся тем же самым где-нибудь в чистом поле под Баранувом, где, согласно их плану, через какое-то время должен появиться гипераэропорт. По случаю звучат традиционные аргументы оборонно-стратегического плана, которые в условиях кампании наполняются особыми эмоциями.
Мегаинвестиции военного назначения
Мы услышали, что Тшасковский (наверняка состоя в сговоре с Россией и Германией) покушается на польскую независимость, а «Право и справедливость» решительно ее защищает при помощи канала и аэропорта, что злит наших врагов и радует союзников, в первую очередь США. Вряд ли эта тема склонит чашу весов на выборах в пользу одного из кандидатов, но хорошо, что она звучит, ведь обе вышеупомянутые инвестиции стали символом подхода польского руководства к разработке и осуществлению долгосрочных проектов. Они имеют определенное военное значение, поскольку в какой-то степени меняют карту Польши, создавая новые коридоры доступа. Те, однако, будут иметь разный масштаб и ценность.
«Карьеру в армии» сделал в первую очередь канал через Балтийскую косу, поскольку дискуссия о нем пришлась на период разгула страстей, связанных с работой в оборонном ведомстве Антония Мачеревича (Antoni Macierewicz) и его споров с Дудой или высокопоставленными военными. Эта щекотливая тема: она касается стыка границ, контроля над водными путями и существующих на них «бутылочных горлышек», а также в целом ситуации в юго-восточной части Балтийского моря, где Россия имеет одну из важнейших морских баз и развертывает силы наступательного характера.
«Красных точек» на карте больше, достаточно вспомнить о Сувалкском коридоре (узкая полоса земли, соединяющая Польшу и основную территорию НАТО в Европе со странами Балтии); находящемся поблизости многонациональном батальоне, который должен выступить авангардом в случае столкновения с Москвой; натовской дивизии в Эльблонге или силах нашей 16-й Поморской механизированной дивизии, размещенных на пространстве от Бранево до Сувалок. По задумке, канал, соединяющий Гданьскую бухту с Калининградским заливом, вписывался бы в локальную архитектуру безопасности, обеспечивал свободу маневра (выйти из залива в открытое море до сих пор можно было только через находящийся под контролем России Балтийский пролив) и способствовал экономическому развитию Эльблонга и его окрестностей. Оставлю в стороне вопросы экономики и сосредоточусь на военных аспектах, которые мне ближе.
Инвестиция нужна правящей партии
Первый спор о роли канала на военной карте вспыхнул три года из-за бывшего главнокомандующего вооруженными силами Польши Мирослава Ружаньского (Mirosław Różański). Уйдя в отставку, он сообщил, что выступал против официальной поддержки этого проекта, не видя в нем военной пользы. В правых СМИ поднялся шум: генерала называли иностранным агентом, подчеркивая стратегическую прозорливость и решительность министра Мачеревича, который не станет кланяться москалям (или пруссакам). Ружаньский вспоминал, что поставить подпись под дающим каналу положительную оценку документом его убеждал один из самых высокопоставленных представителей оборонного ведомства, говоря, что глава правящей партии придает этой инвестиции большое значение.
Генерал отказался и, по всей видимости, это стало одной из основных причин преждевременного завершения его карьеры. Сейчас он говорит, что в своей оценке исходил из географии и особенностей Калининградского залива. Это небольшая и мелкая лагуна (ширина — чуть более десяти километров, средняя глубина в польской части не достигает трех), в которой сложно действовать флоту. Она останется закрытой даже после появления канала, поскольку его можно заблокировать или уничтожить, кроме того, с северо-востока в нее могут войти российские военные, у которых есть корабли на воздушной подушке.
70 километров от российского бастиона
Министерство обороны заявляло, что в чрезвычайной ситуации канал и порт в Эльблонге послужат для эвакуации польской 16-й дивизии. «Польские солдаты увидели бы вживую кадры из фильма „Дюнкерк", — говорит Ружаньский. — Они попали бы под огонь авиации и находящейся в Калининградской области артиллерии». Те же проблемы возникнут при размещении на берегу залива военных объектов или военного порта. По воздуху из российского бастиона до Эльблонга всего 70 километров, такое расстояние легко преодолеет ракета РСЗО «Смерч». Кроме того, 16-я дивизия, если начнется война, будет не отступать на запад, а двигаться на восток вместе со своим штабом, который сейчас размещается в Ольштыне. То же самое касается штаба северо-восточной дивизии НАТО. Ружаньский, работающий сейчас советником кандидата на президентский пост Шимона Холовни (Szymon Hołownia), подчеркивает, что оценивает исключительно военные, а не экономические аспекты инвестиции (по его мнению, разумнее было бы восстановить приграничную торговлю).
Использование залива с выгодой для польской стороны представить себе можно, но это потребует создания особых сил, которых у нас сейчас нет. Речь идет в том числе о флоте кораблей на воздушной подушке или способных перемещаться на мелководье моторных лодок, о подводных дронах, которые могли бы с двух сторон блокировать Балтийск, или о подготовке специального подразделения «Формоза» из Гдыни (а также гданьского подразделения ГРОМ) к проведению операций против Балтийского флота со стороны залива. Свою роль могли бы сыграть и войска территориальной обороны, которые планируют закупить быстроходные плоскодонные лодки с гранатометами и пулеметами.
Лучше держать противника в неведении
При том, что для разведывательных средств этот район совершенно прозрачен, обеспечить «скрытность» действий в Калининградском заливе будет проблематично, а инвестиции могут не дать желаемого результата, тем более что у нашей армии есть много других более насущных проблем. Впрочем, для большинства описанных выше задач канал не требуется, достаточно того доступа к водам залива, какой у нас есть сейчас.
Однако возникновение угрозы для базы Балтийского флота и других военных ресурсов России со стороны, откуда раньше им ничего не угрожало, изменит тактику нашего противника. В связи с этим с польской точки зрения будет правильно не принимать окончательных решений и держать его в неведении, подавая сигналы о наращивании потенциала, который может представлять для него опасность (таких заявлений мы пока не слышим). Конечно, все это спровоцирует рост напряженности в и без того опасном регионе Европы, но в конце концов не мы все это начали.
Помощь придет с Запада
В дискуссии о канале звучит аргумент о союзниках. Говорится, что он облегчит НАТО путь в регион конфликта. На самом деле, если Польша получит какое-то подкрепление, то придет оно не с юга или севера, а с запада. Сомневающимся в этом я предлагаю ознакомиться со сценариями и картами учений «Защитник Европы — 2020», которые демонстрируют единственно возможный маршрут переброски серьезных сил из сердца Альянса (из США или Западной Европы) на восток. Так, как и во время Первой или Второй мировой войны, основным коридором, по которому американцы попадут на европейский театр военных действий, будут Атлантический океан, Ла-Манш, Северное море и порты на его берегу.
Для создания планов в период холодной войны этого было достаточно, но со временем ситуация осложнилась. Продвижению морских сил далее на восток мешает Ютландия и узкие извилистые проходы в Балтийское море, которое не считали ранее главной ареной столкновения НАТО и Организации Варшавского договора, в частности, потому, что его южное побережье полностью контролировал СССР, а Дании отводилась минимальная роль в блокировании наступления.
Ключевое значение Балтики
Сейчас Балтийское море имеет ключевое значение в оборонительной операции на восточном фланге Альянса. В каком-то смысле страны Балтии стали сейчас тем, чем была для западных стратегов Дания, с той разницей, что оборонять ту было проще благодаря свободному доступу с моря на западе, а также находившимся в Западной Германии масштабным сухопутным и воздушным силам. При том, каким потенциалом обладают российские ВВС и бастион ограничения и воспрещения доступа и маневра в Калининградской области, ожидать, что натовские войска доберутся до Балтийской косы или Эльблонга, не приходится. Сомнительной так же выглядит идея их использования для эвакуации попавших в котел польских военных.
Альянс будет сражаться за Балтику, но битвы развернутся дальше к западу и северу: у Борнхольма или Готланда. В сторону Калининградского залива его силы будут двигаться прежде всего по суше и воздуху, а не по морю. При этом десант или переброска войск станут возможными только после того, как будут нейтрализована российская армия в Калининградской области, а когда это произойдет, регион Эльблонга утратит значение.
Поможет ли нам ЦКП?
История с Центральным коммуникационным портом (до недавнего времени проект назывался «Центральный аэропорт») выглядит гораздо более серьезной, сложной и во многом более любопытной. Перечислять обе эти инвестиции через запятую неправильно из-за отличий в стоимости и воздействии на разные сферы функционирования государства. В случае ЦКП военно-стратегические аспекты имеют гораздо более важное значение, и их следовало бы спокойно обсудить, тем более что это гигантская инвестиция, на реализацию которой понадобятся десятилетия и десятки миллиардов. К сожалению, когда эта тема появляется в избирательной кампании, спокойного обмена мнениями не получается.
Больше всего военных и гражданских аэродромов расположено вокруг Трехградья: Прущ-Гданьский, Бабе-Долы, Семировице, аэропорт имени Леха Валенсы. Все они, однако, находятся на западе от Вислы. Щитно-Шиманы — это маленький аэропорт с плохим транспортным сообщением, Крулево-Мальборске — база истребителей МиГ-29 (на то время, пока их не снимут с вооружения). Самый крупный (по трафику) аэропорт на северо-востоке от Вислы и Буга поблизости от Варшавы — это Модлин. Ранее он имел военное предназначение, но сейчас принимает лоукостеры, разгружая столичный воздушный порт Окенче. Аргумент в пользу усиления авиационной инфраструктуры северо-востока Польши звучит убедительно, но дело в том, что ЦКП не решит проблему, ведь он появится между Варшавой и Лодзью.
Военные могут сказать, что это правильно: транспортный хаб нужно отодвинуть от потенциального фронта, лучше всего, чтобы он находился вне пределов досягаемости средств воздушного нападения противника и в любом случае за несколькими линиями надежных ПВО и ПРО (в идеале — в центре зоны воспрещения и ограничения доступа и маневра). Однако до ЦКП будет легко добраться как российской авиации, так и тем более ракетам «Искандер» или «Калибр». Так будет до тех пор, пока Польша вместе с союзниками не создаст систему многослойной интегрированной ПВО с точечной защитой важных объектов от ракет и системой немедленного реагирования на нападение.
Если ЦКП будет верно спроектирован, одна ракета не причинит ему вреда, но уже ракетный залп на какое-то время его парализует, а прицельная бомбардировка с воздуха может превратить стоивший несколько десятков миллиардов объект в руины. Обмен ракетными ударами и налетами произойдет в первые минуты и часы потенциального конфликта, так что ЦКП сможет послужить перевалочным пунктом только до начала войны, а не в ее ходе.
Мегааэродром под Баранувом
Впрочем, местоположение Баранува заставляет задуматься о его роли в процессе переброски сил. Аэропорт планируется разместить на западе от Варшавы между автострадой А2 и трассой № 92, до Вискиток и Сохачева, если смотреть со стороны столицы. Военных, которые попадут по воздуху в ЦКП, нужно будет перебросить ближе к фронту, то есть за Вислу. На север к мосту в Вышогруде (переправа там была уже во время войны с Тевтонским орденом, а то и раньше) ведет трасса № 50. К востоку от Кампиносской пущи есть еще два моста в городе Новы-Двур-Мазовецки, следующие два находятся на севере Варшавы.
Остается надеяться, что у саперов из 2-й Мазовецкой саперной бригады есть другие варианты переправы через Вислу на случай проблем с мостами, однако, добираться к ним придется по узким дорогам в пуще. Теоретически дорожная сеть вокруг ЦКП не так плоха, однако, она соприкасается с варшавской агломерацией (ситуация должна улучшиться после открытия в столице южного участка окружной дороги и нового моста). Хуже обстоит дело с железнодорожным путями, которые важны для переброски техники. Из района Баранува на север не ведет ни одного, а чтобы перебраться по железной дороге через Вислу, придется двигаться на восток через Варшаву (два железнодорожных моста) или на запад через Плоцк (один). В рамках проекта планируется возвести два новых, но в список приоритетов они не входят. Таким образом ЦКП улучшит ситуацию с доступом войск и позволит сократить расстояния, но лишь незначительно.
При этом чуть дальше к северу и западу есть комплекс военных аэродромов, которые уже могут служить перевалочными пунктами. Это в первую очередь Повидз — единственный действующий военный аэродром в Польше с двумя или даже тремя взлетно-посадочными полосами (третья — грунтовая). Это крупнейшая польская авиабаза, окруженная прекрасной сетью автомобильных и железных дорог. Именно там поблизости создается склад с техникой, оружием и боеприпасами для американской бронетанковой бригады, которая в случае необходимости должна придти на помощь всему восточному флангу НАТО. Военных будут доставлять преимущественно пассажирскими самолетами, которые смогут садиться как в самом Повидзе, так и неподалеку в Познани, путь откуда по автостраде А2 или параллельной трассе № 92 занимает меньше часа. Из Баранова в Повидз в два раза дальше.
Чуть ближе, около Лодзи, находится Ласк, где дислоцируется одна из трех эскадр истребителей Ф-16, который сможет после модернизации взлетно-посадочной полосы принимать большие транспортные самолеты. На севере, в свою очередь, располагается Быдгощ и аэродром Шведерово. Обычно военные не задействуют его в крупных транспортных операциях, но такие возможности там есть. Там садились Ил-76 и Ан-124. Если добавить к этим аэродромам лодзинский и варшавский, окажется, что ЦКП окружен сетью других портов.
Говорить об особой роли ЦКП в переброске военных и техники будет некоторым преувеличением, если мы, конечно, не собираемся сконцентрировать такие операции в одном порте, что несет в себе большие риски в случае удара противника. Дополнительный аэродром, разумеется, не помешает, ведь он позволит перераспределить транспортные потоки, но разговоры о том, что он радикальным образом изменит ситуацию, это попытка наполнить идеологией проект, имеющий другие (экономические, цивилизационные, политически) цели.
Военная роль ЦКП
Тем не менее есть большая группа экспертов, одобряющих проект именно из военно-стратегических соображений. Самый известный из них — Яцек Бартосяк (Jacek Bartosiak) — популяризатор геополитической, геостратегической и геоэкономической тематики, сторонник экспансии польской оперативной мысли в балто-черноморском поясе. С сентября 2018 года он даже полгода руководил компанией, которая должна была заняться проектированием ЦКП, что воспринималось как стремление подчеркнуть стратегическое значение объекта. Когда Бартосяка (по причинам, остающимся неизвестными) уволили, своего отношения к порту он не изменил. Правда, он больше говорит не о военных аспектах, а об экономико-стратегических выгодах, которые можно извлечь из ЦКП на фоне борьбы за влияния между ЕС, Китаем и США. Аэропорт, имеющий глобальное значение, мог бы помочь нам найти свое место в этой игре и укрепить позицию в регионе.
Второй (или первый по числу упоминаний в СМИ) поборник проекта ЦКП — это пользующийся уважением в Польше американский генерал-лейтенант Фредерик «Бен» Ходжес — бывший командующий сухопутными войсками США в Европе. «Генерала Бена» (такой у него ник в Твиттере) особенно занимает тема военной мобильности в Европе. Именно с его подачи американцы решили построить в Повидзе свой склад, и именно он сделал ставку на Польшу, как на перевалочный пункт для американских сил, который понадобится, если на востоке от Вислы начнет происходить нечто плохое. В 2017 году Дуда наградил Ходжеса орденом «За Заслуги перед Польской Республикой». Уйдя в 2017 году в запас, генерал устроился в Центр анализа европейской политики (CEPA). В интервью для польских СМИ он неоднократно расхваливал ЦКП и даже говорил, что именно такие проекты нужны Альянсу.
Одновременно он подчеркивал, что видит новый большой аэропорт в Польше элементом сети, которая свяжет восточный фланг с западными странами, в первую очередь с Германией. Ходжес также говорит о важной роли автомобильных и железных дорог на оси север — юг, таких, как «Виа Карпатия» или «Рейл Балтика». С другой стороны, будучи лоббистом (только у нас это понятие имеет негативную коннотацию, а в других странах оно считается нейтральным), он заинтересован в продаже Польше, например, американских систем ПРО, которые понадобились бы для защиты ЦКП. Достаточно напомнить, что наше оборонное ведомство до сих пор заказало всего две батареи ЗРК «Пэтриот». Планировалось купить восемь, но этот план не предусматривал появления нового стратегического объекта, которому понадобится их защита. А, как я уже писал, отсутствие такого «зонтика» означает, что ЦКП утратит военную (или любую другую) роль уже на первом этапе конфликта.
Большие инвестиции, большие расходы
Все это не означает, что ЦКП или канал через Балтийскую косу с военной точки зрения бессмысленны. Каждый элемент инфраструктуры можно использовать в военных целях. В случае развязывания войны, любой такой объект будет на вес золота. Нельзя, однако, забывать, что помимо потенциальной выгоды есть еще и расходы. Инвестиция в строительство — это одно, а стоимость ремонта, эксплуатации, обороны, восстановления после возможного удара — другое. Большие проекты — это большие деньги. Пока они существуют в рисунках и виртуальных презентациях, виртуальными остаются и деньги, но когда в землю начнут лить бетон, а на посадку в ЦКП зайдет первый самолет, придет время стратегических расходов, позволяющих инвестициям (остается надеяться, что до этого не дойдет) сыграть свою стратегическую роль. Таких мотивов в дискуссии (впрочем, не в первый раз) у нас недостает.