Таймс-сквер в Нью-Йорке полностью перекрыта для движения машин и пешеходов. На большом экране теперь не реклама, а Black Lives Matter (лозунг протестующих против расизма — «Черные жизни имеют значение».
Акции протеста в США после убийства темнокожего белым полицейским продолжаются, но волна беспорядков спадает. В Нью-Йорке, где погромщики разнесли центр города, пока смогли остановить грабежи.
«Надо было дать разграбить и разнести добрую часть Манхэттена, чтобы, наконец, полиция занялась делом и вернула контроль над ситуацией в свои руки. Грабежи еще случаются, но благодаря активности полиции, введенному комендантскому часу и массовым перекрытиям улиц их стало значительно меньше. Протестующие ничуть не сбавили свою активность, но все последние манифестации, к счастью, обошлись без насилия и вандализма. Они мирно идут по улице, выкрикивая лозунги, а полиция просто наблюдает и не вмешивается», — пишет в Facebook живущий в США блогер Денис Фраевич.
Пока обошлось без привлечения регулярных войск, на чем настаивал Трамп. Протесты тем временем уже влияют на ход предвыборной кампании и рейтинги кандидатов — Трампа и Байдена. То, как Трамп ведет себя в ситуации с протестами, не нравится 55% американцев, нравится только трети, что меньше общего рейтинга одобрения президента — 39%.
Есть мнение, что беспорядки многим выгодны. «Протестующие добились максимального привлечения внимания к проблеме и спустили пар, грабители совершенно безнаказанно обзавелись новыми шмотками и гаджетами, магазины (у кого есть страховка) с радостью спишут весь дорогой и залежалый товар и получат компенсацию, полиция набила себе цену, продемонстрировала насколько она важна и теперь может требовать увеличения бюджета. Местные власти показали, что смогли взять ситуацию под контроль, не прибегая к помощи федералов. В проигрыше экономика города и обычные жители, которые будут теперь за все это платить», — полагает Фраевич.
В тоже время, не исключено, что протесты могут вспыхнуть с новой силой в любой момент. Тем более, что началась предвыборная кампания. «Страна» связалась с живущим в Лос-Анджелесе журналистом, уроженцем Украины Анатолием Ульяновым, который придерживается левых взглядов и поддерживает протесты, чтобы выяснить, каковы мотивы участников акций и чего ждать дальше.
Страна: Анатолий, что происходит сейчас в США и, в частности, в Лос-Анджелесе?
Анатолий Ульянов: По всему городу проходят мирные акции протеста. Национальная гвардия по-прежнему на улицах. Многие магазины заколочены. Комендантский час, на данный момено, отменен практически везде, кроме районов, где живут богачи. Его отменили после того, как профсоюз правозащитников ACLU пригрозил засудить город за оруэллианский размах антигражданских мер.
Дни ярости, сопровождавшиеся погромами, позади. Окажется ли мирная стратегия протестов эффективной, или все медленно сойдет на нет под дулами жандармов, которые приставила к голове своего народа американская «демократия» — покажет дальнейшее развитие событий.
В любом случае, происходящее политизирует ранее аполитичные слои населения, и радикализирует взгляды молодежи, которая сейчас переосмысливает весь тот набор мифов о «стране свободы», который в нее закачивали с детства. Власти, избивающие протестующих — до недавнего времени, это была история про далекие страны, куда Америке полагается срочно отправить своих ястребов «на помощь демократии». И, вдруг, избитыми обнаруживают себя американские протестующие, и избивает их не далекая банановая диктатура, а их собственные, «самые демократические» власти на свете.
— Вы придерживаетесь левых взглядов. Сами участвуете в протестах?
— Я солидарен с протестующими и присутствую на протестах в качестве документалиста вместе с коллегой Наташей Машаровой — мы, как команда, снимаем происходящее, ведем репортаж изнутри.
— Почему мирные поначалу протесты переросли в такие жесткие погромы и грабежи?
— «Восстание — это язык неуслышанных», — говорил Мартин Лютер Кинг. Многолетние попытки активистов борьбы за равенство мирными средствами обратить внимание на проблему системного расизма, который пронизывает американское общество, не возымели успеха.
Пустые речи и практическое равнодушие правящих элит не оставили простым американцам иного способа поговорить с властями кроме как на том единственном языке, который эти власти понимают — языке силы, захвата и уничтожения вещей.
Не будем также забывать, что все это происходит на фоне пандемии и глубочайшего финансового кризиса: десятки миллионов людей остались без работы, более ста тысяч погибло от коронавируса. Все это повлияло на градус нынешнего протеста. Кроме того, имеет место манипуляция властей: когда начались протесты, все телеканалы запели хором: «Мародеры!».
При этом полиция не только не спешила останавливать реальное мародерство, которое дало властям «красивую картинку» для дискредитации протеста в целом, но и подбрасывала на пути протестующих списанные полицейские автомобили, и аккуратно сложенные блоки кирпичей в местах, где не идут строительные работы. Результат подобных провокаций позволил властям настроить умеренную общественность против протеста, и в этих обстоятельствах избивать протестующих, журналистов, женщин, детей и стариков, мол, а что вы хотите — они же погромщики и мародеры.
— Каковы, на ваш взгляд, мотивы акций протеста, их причины?
— Катализатором протестов стало жестокое убийство полицией безоружного афроамериканца Джорджа Флойда. Однако причины глубже. Они в дизайне системы, элементами которой являются расизм и полицейский произвол. 99% убийств, которые совершает полиция, остаются безнаказанными. Черный американец умирает от рук полиции в три раза чаще, чем белый. Даже когда он безоружен — полицейские убивают его в полтора раза чаще.
В Лос Анджелесе, где я живу, мэрия предложила бюджет, в котором 54% всех средств на нужды города предназначаются полиции. И это во время пандемии (нехватки тестов, медицинских коек), и 60 тысяч бездомных в округе. Это не новая тенденция. Она такая вот уже который десяток лет. Не только в Лос Анджелесе, но и других больших американских городах.
Отвечая на эту несправедливость протестом, его активисты требуют прекратить расовую дискриминацию, дефинансировать и демилитаризировать полицию. Стоит подчеркнуть, что полицейские, убившие Джорджа Флойда, были задержаны только после того, как страну охватили протесты, и, не в последнюю очередь, в силу их размаха.
— Какова в беспорядках роль движения «Антифа», которое Трамп хочет признать террористической организацией?
Я, например, тоже считаю себя антифашистом, состоя, при этом, в организации Демократические социалисты Америки. Можно быть веганом, но нет организации «Веганы», хотя люди с веганскими взглядами вполне себе могут собираться в отдельные клубы по интересам.
Будучи одним из мировых лидеров правого движения, Трамп использует понятие «антифа» для обозначения всех активных леваков. Это просто современная риторика борьбы с «красной угрозой». Запретить всех нас как террористов он не может. Не только по причине отсутствия единой организации, но и потому, что в США нет закона, позволяющего ему это сделать.
В общем, его угрозы в адрес «Антифа» — это обыкновенный популизм. Да и во главе протестов стоят не антифашисты, а анти-расистское движение Black Lives Matter, солидарность с которым выразили очень разные люди — от радикальных коммунистов до либеральных домохозяек. То есть все снова как в 1960-е. Только страшнее, ведь машина, с которой идет борьба, стала гораздо сложней и проворней.
— Идут массовые протесты, на улицах куча людей без масок. Задаетесь ли вопросом, почему никто уже не боится коронавируса?
— Это не так. Несмотря на то, что в первые месяцы пандемии и медиа и власти рассказывали населению, что вирус — это китайские выдумки, на каждой акции протеста присутствуют добровольческие бригады, раздающие средства защиты и дезинфекции. За два месяца карантина люди освоили базовые правила безопасности. То, что они, тем не менее, выходят на протест — говорит как об их состоянии, так и о положении дел в стране. Люди чувствуют гнев и отчаяние. И идут на риски, помня слова одного из отцов-основателей США Бенджамина Франклина: «Те, кто готовы пожертвовать свободой ради безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности».
— Какое отношение протестующих к Трампу и к Байдену?
— Протест неоднороден. В нем принимают участие люди разных рас, полов и взглядов. К Трампу, впрочем, отношение резко негативное у всех. Его сторонников в протесте нет. С Байденом ситуация сложнее. За неимением электоральных альтернатив, либеральный обыватель, составляющий в США основную массу протестующих, поддерживает его если не убежденно, то в качестве единственного кандидата от демократов «на выборах против Трампа».
Ни Трамп, ни Байден не пользуются популярностью среди левых активистов и организаций, которые видят в обоих кандидатах две стороны одной медали — представителей партийного истеблишмента и элит.
— Волна гнева идет на спад, но не станет ли это затишьем перед бурей? Чего, по вашему мнению, ждать дальше?
— Власти спустили на людей всех силовиков, — полицию, армию, иммиграционные службы. Даже отдел по борьбе с наркотиками (DEA), и тот в эти дни занимается не наркотиками, а протестом.
Фактически власти развернули против народа полноценное полицейское государство. Только слепые, наивные или откровенно глупые люди еще способны разглядеть в происходящем что-либо демократическое. Я лично не вижу реальных сил, способных противостоять этой полицейской машине в силовом измерении, но если мирному протесту удастся сохранить фокус на конкретных требованиях, не слиться в политику идентичности и продолжить наращивать массовость — тогда возможны перемены на местах. Не будем забывать, что Америка — это федерация. И каждый штат — считай, отдельная страна. Менять тут что-то «в целом» невозможно без полноценной революции. Готовности к ней, повторюсь, я не вижу, но очень надеюсь, что мой пессимизм ошибочен. В конце концов, история сейчас открыта, и возможно все.
Гибель протеста, однако, аукнется дальнейшей тоталитаризацией США, и будет иметь тяжелые негативные последствия для демократии как таковой — и для мира в целом.
— Что вы имеет в виду под тоталитаризацией США?
— Сейчас США, как столица того проекта, который победил в холодной войне, и охватывает большую часть Земного шара, переживает самый тяжелый кризис в своей истории. Статус-кво лихорадит. И не где-то на периферии, в колониях, а в самом сердце мировой культурно-экономической гегемонии.
Статус стража свободы и демократии, «всего хорошего против всего плохого» Америкой потерян. Протесты — лишь частное выражение системного кризиса.
Да, кризис случается не первый раз. Поэтому не стоит преждевременно хоронить породившую его химеру — капитализм. Однако в этот раз есть новый фактор, масштабы которого можно сравнить разве что с Ледниковым периодом — проблема глобального потепления, решение которой не совместимо с принципами работы «свободного рынка».
Все это я к тому, что у системы есть достаточно причин, чтобы рухнуть. И именно поэтому она опасна. Для нее сейчас все — борьба за выживание, в рамках которой она не пожалеет никого. Все, что ей угрожает, будет беспощадно давиться военным ботинком. Что и происходит сегодня в США. Если народное восстание будет подавлено, беспокоящей меня перспективой является антиутопическое перерождение американского порядка в еще более жесткую форму олигархической полицейской технократии.
Каких бы мародеров не показывало «центральное телевидение», протестующие в США — это мирные люди. И если кто-то из них, в состоянии аффекта, и готов разбить витрину обувного магазина, то защищаться от военно-полицейской машины у них по моменту нет навыков и сил. Либо мы откроем политику, либо политика закроет нас.
— Какие последствия это перерождение американского государства будет иметь для Украины?
— Непосредственный дизайн колониального менеджмента зависит от того, какая из элит победит на американских выборах. Однако известно, что всякий империализм существует на своих перифериях в более грубых и бесчеловечных формах. Поэтому на месте тех моих соотечественников, которые сегодня радуются тому, как американский коп избивает «этих леваков», — своих граждан у себя дома, — я бы задумался о том, что мировой жандарм готов творить на подлежащих территориях, с чужими гражданами далеких стран.