Одним из банальных перлов мудрости, который в последние дни повторяют до тошноты, является то, что Америке нужен честный разговор о расовых проблемах. Это стало постоянной темой, которую в режиме мазохистского самобичевания поднимают видные деятели промышленности, науки и даже известные военачальники. При этом они возлагают надежду на то, что Звезда Смерти из оруэлловской культуры не бросит на них свой испепеляющий взгляд.
Безусловно, ни трюкачи из СМИ, ни левые не заинтересованы в честном разговоре. В свою версию такого разговора они допускают в основном лишь лживые мысли, одобренные левым политическим флангом с целью разжигания расовой ненависти и ниспровержения Америки.
Все те, кто готов разбрасываться словами и идеями, помеченными либеральной печатью одобрения, типа «превосходство белой расы», «привилегии белых», «микроагрессия» или «системный расизм», будут щедро вознаграждены бонусами, состоящими в том, что эти гиганты нравственной трусости смогут скромно хвастаться своей храбростью, поскольку они говорят правду власти. А еще пару бонусов они получат, если встанут на одно колено и униженно капитулируют.
Чтобы встать в такую позицию, никакой храбрости не нужно. Истинную храбрость демонстрируют те, кто публично борется с этой ядовитой мешаниной, особенно чернокожие американцы, такие как Томас Соуэлл (Thomas Sowell), Кэндис Оуэнс (Candace Owens) и Шелби Стил (Shelby Steele), которые каждый божий день проявляют больше мужества, чем многие за всю свою жизнь.
Человек имеет право на свое собственное мнение, каким бы ошибочным или необоснованным оно ни было. Но он не имеет права на свои собственные факты, и именно поэтому левые изо всех сил пытаются объявить вне закона как факты, так и консервативные мнения. Настоящие факты, проверенные должным образом на все переменные величины, в клочья порвут левацкие идеи и концепции.
В честный разговор о расовых проблемах надо включить обсуждение множества неудобных фактов. Например, тот факт, что чернокожие мужчины совершают несоразмерно большое количество насильственных преступлений. Или тот факт, что полицейские почти никогда не убивают безоружных чернокожих мужчин. На самом деле, факты показывают, что почти 40 процентов убийц полицейских — это чернокожие. Они также показывают, что у полицейского в 18,5 раза больше шансов погибнуть от рук чернокожего американца, чем у безоружного афроамериканца быть застреленным копом.
Участники честного разговора о расовых проблемах ужаснутся, узнав о том, что примерно три четверти чернокожих мужчин воспитывались без отцов, и отметят, какой колоссальный общественный ущерб наносит это обстоятельство.
Участники честного разговора обязательно задумаются о том, почему число убийств среди чернокожих американцев в три раза выше, чем среди латиноамериканцев и в семь раз выше, чем среди белых, и почему они почти всегда (в 94% случаев) погибают от рук других чернокожих американцев.
Участники такого честного разговора обязательно спросят, не влияет ли недофинансирование полиции на рост этой ужасной и ошеломляющей статистики.
А еще они отметят, что погибшие от рук полиции почти всегда делали что-то такое, что спровоцировало их смерть, и что чернокожие совершают насильственные преступления против белых во много раз чаще, чем наоборот.
Участники честного разговора наверняка заметят, что самые ужасные инциденты произошли в тех районах, где десятилетиями правят демократы, и что их политика способствует сохранению насилия и созданию имиджа жертвенности (порой целенаправленному). Такая политика стала определяющей чертой данных территорий, и она отравляет нашу культуру. Собеседники могут также заметить, что влиятельные профсоюзы, давно уже являющиеся важным средством защиты демократов, защищают тех немногих негодяев, которые несомненно есть в полицейских управлениях.
Участники честного разговора признают, что аборты начинались с мощной расистской евгеники, и что существование абортов сегодня ведет к истреблению целых поколений нерожденных чернокожих детей, так как клиники такого направления напряженнее всего работают там, где значительную часть населения составляют чернокожие американцы. Судья верховного суда Рут Бейдер Гинзбург (Ruth Bader Ginsburg) как-то раз едва не признала тот факт, что именно такая расистская евгеника стала мощным стимулом для роста числа абортов.
Но честного разговора о расовых проблемах не будет никогда, потому что из-за либеральной политики очень многие общины с чернокожим большинством находятся в трагическом и ужасающем состоянии, а нездоровая культура порождает слишком много смертей и отчаяния.
Томас Соуэлл в характерной для него манере идеально подметил это явление, когда написал в твиттере: «Расизм не умер, но он в реанимации. Ему сохраняют жизнь политики, зарабатывающие на расизме темные личности и те, у кого возникает чувство превосходства, когда они осуждают других, называя их расистами».
Концепция расизма будет существовать до тех пор, пока либерализм удерживает культурное господство, потому что это самое мощное оружие из арсенала левых, которое они используют по-расистски, пытаясь прочнее привязать чернокожих американцев к Демократической партии.
В этом нет ничего необычного. Левые марксисты находятся в состоянии войны с Америкой. Это очевидно уже много лет. Мы стали свидетелями возникновения очередного фронта в этой войне, который появился сразу после подрывной кампании под лозунгом «Россия, Россия, Россия», уже забытого «импичмента» и манипуляций с карантином из-за коронавируса, цель которых — ударить американскую экономику в самое сердце.
Эта новая глава не закончится до тех пор, пока не станет ясно, что протесты с призывами к насилию выгодны президенту, или пока трюкачи из СМИ не перейдут в следующее наступление на новом невидимом фронте войны против Америки. Это будет продолжаться еще и потому, что демократы напуганы, полагая, что их жесткий контроль над чернокожими как над блоком избирателей ускользает у них из рук. Поэтому они будоражат общины и сжигают дотла целые кварталы, и все большее количество людей подключается к их порочной и безнравственной игре.
Сейчас все большую поддержку либералов получает явно марксистская идея сократить финансирование полиции. Возникает впечатление, что для левых это стало чем-то вроде Сталинграда. Это такое безумие и перебор, что у них начинает иссякать энергия и ресурсы. В итоге может наступить коренной перелом.
Я искренне надеюсь, что здравомыслящие американцы разберутся в происходящем, и что подавляющее молчаливое большинство придет в ноябре на избирательные участки и заставит всех прислушаться к своему голосу.
Время покажет, появилась ли на свет критическая масса избирателей, которая необходима для прекращения самого масштабного эксперимента со свободой в истории человечества.
Между тем, я буду помнить и повторять имена чернокожих американцев — офицера Федеральной службы охраны Дейва Патрика Андервуда (Dave Patrick Underwood) и капитана полиции Сент-Луиса в отставке Дэвида Дорна (David Dorn), которые погибли ужасной смертью во время кровавого побоища, устроенного левыми. Их жизни имели значение. Но для них не будет многолюдных похорон. Их не сделают великомучениками. Для левых, активно пытающихся разрушить свою страну, их жизни — лишь небольшое недоразумение.
Но они заслуживают того, чтобы их помнили. Потому что они погибли на линии фронта, став жертвами безжалостной и нескончаемой войны, которую левые ведут против Америки.