Американские банкиры — смелые боссы. Из своего просторного офиса на Манхэттене босс одного из крупнейших в стране банков предположил в начале февраля, что у него мало серьезных соперников, — и все они находятся на расстоянии одного — двух кварталов. «Американские банки продолжают увеличивать свои доли в европейских банках», — отметил он. Азия почти не заслуживает упоминания. «Китайские институты в целом доказали свою неспособность расширяться глобально. Когда они покупают спортивные автомобили и крупные гостиницы, в этом не чувствуется никакой прочности», — добавил он. Через несколько дней «Морган Стэнли» (Morgan Stanley), шестой по размерам американский банк, объявил о приобретении за 13 миллиардов долларов компании-брокера E-Trade, — и это было крупнейшим приобретением банка с Уолл-стрит за время с 2008 года.
Через несколько недель Китай начал экспортировать другую угрозу. Когда вызванная короновирусом неустойчивость инвесторов взяла верх, индекс Доу-Джонса, отражающий положение крупнейших американских кредиторов, рухнул на 50%, тогда как в течение 2019 года он прибавил одну треть. Обвал рынка не уничтожил этих кредиторов. Но это событие такого рода, которое способно привести руководителей высшего уровня к самоизоляции, — и ускорить не привлекающее к себе особого внимания распространение китайских банков на развивающихся рынках. Кроме того, эта страна открывает свой собственный рынок и надеется получить в ходе этого процесса советы от новых игроков на своей домашней площадке.
Китайские банки уже огромны по размеру. Их совокупные активы сегодня превосходят активы американских и европейских банков. Они также предоставляют трансграничные кредиты, которые представляют собой хлеб и масло для международных банков. С 2016 года сумма предоставляемых ими кредитов за границей ежегодно увеличивалась на 11%. Еще большее удивление для непосвященных вызывает тот факт, что они укрепляют свое влияние в сложном мире рынков капиталов. В прошлом году китайские банки получили доход от инвестиционно-банковской деятельности, который в три раза превосходит доходы всех азиатских банков, исключая японские. Их общая доля взлетела с 1% в 2000 году до 14%.
Сила балансовой ведомости
Накануне краха банка «Леман бразерс» (Lehman Brothers) в 2008 году европейские банки были королями в области предоставления трансграничных кредитов. Они составляли 71% от общего потока, который увеличился с 10 триллионов долларов в 2000 году до 35 триллионов долларов в 2008 году. Однако сокращение объема субстандартных кредитов (subprime), начавшееся поле кризиса еврозоны, вынудило их оставить свои позиции. Поскольку регуляторы потребовали от глобальных банков иметь большее количество активов «на черный день», другие заимодавцы предпочли увеличить капитализацию или сократить доходы. Однако существовавшие в Европе условия означали, что выбор у европейских банков ограничен, и им не оставалось ничего другого, как внести изменения в свои балансовые ведомости. Банки сократили свои зарубежные активы. Удаленные от центра филиалы были проданы или закрыты. Сегодня на Европу (включая Британию и Швейцарию), приходится 47% от общего потока трансграничных кредитов, объем которых составляет 31 триллион долларов.
События циклического характера, вероятно, поставят их в еще более сложное положение. Банкам непросто расти быстрее, чем растет экономика той страны, в которой они находятся. В Европе наблюдался слабый рост в 2010-х годах. Кризис, вызванный коронавирусом, сделает 2020 год еще более слабым по показателям. Процентные ставки, которые на протяжении уже нескольких кварталов являются негативными в этом регионе, пробивают все новое дно. Доходы европейских банков от основного акционерного капитала (rote) снизились до 6,6% в прошлом году (инвесторы считают, что обычный показатель составляет 10%). Крупнейшие американские банки, поддержанные позитивными рейтингами и бодрым состоянием экономики, продемонстрировали двузначные показатели rote в 2019 году.
Кроме того, Европе будут создавать препятствия структурные факторы. Американские кредиторы черпают силы от своего большого и единого рынка. Они также имеют возможность сокращать риски за счет реструктуризации кредитов и направления их на емкий рынок капиталов страны. Евросоюз не обладает ни одной из перечисленных возможностей. Конфликты, возникающие между его членами, затрудняют реализацию планов по созданию банковского союза. Трансграничные слияния могли бы дать крупнейшим европейским банкам больший масштаб, однако подобные варианты наталкиваются на политические сложности, подчеркивает Ирен Файнел-Хонигман (Irene Finel-Honigman) из Колумбийского университета. В то же время планы, направленные на слияние рынков капиталов, продолжают оставаться незавершенными (вероятность их завершения понизилась в результате Брексита, отделившего Евросоюз от своего главного финансового центра).
Самый главный вопрос состоит в том, где именно находятся европейские банки внутри существующей финансовой системы. При всей их значимости в трансграничной области, они, в основном, являются посредниками, переправляющими доллары из Нью-Йорка в другие уголки планеты. За пределами Европы большая часть кредитов выдается ими в долларах. Некоторые являются долгосрочными кредитами, и их нельзя отозвать. Однако у них нет естественного источника долларов, поэтому многие финансируют себя за счет краткосрочных заимствований у фондов рынка капитала (money-market funds). Это делает их заложниками не самых симпатичных игроков. Многие из них основательно зашатались в 2012 году, когда американские фонды, опасавшиеся дефолта по долгам некоторых европейских стран, вычеркнули европейских клиентов из своих регистров. Эту информацию сообщил высокопоставленный руководитель одного швейцарского кредитного учреждения.
Азиатские соперники заполняют часть образовавшейся бреши. Поскольку Япония находится в застое, ее «мегабанки» (megabank) активно заняты поиском возможности получить прибыль. В настоящее время на их долю приходится 16% трансграничных кредитов, что в два раза превышает их долю, существовавшую до 2008 года. Однако их наступательная операция выглядит довольно хрупкой, — они сильно вложились в американские ценные бумаги. Появившиеся «суперрегионалы» Юго-Восточной Азии кажутся более крепкими. Они не делали опрометчивых шагов в 2000-е годы, поэтому у них не было никакого «похмелья», отмечает Эдмунд Лин (Edmund Lin) из консалтинговой компании Bain. Они модернизировали свои технические возможности. Дерзкие экономики придают им определенную дополнительную энергию. Их совокупные активы в этом регионе увеличились в пять раз после 2002 года, тогда как активы международных банков удвоились.
Многие могут подумать, что в этом списке отсутствует Китай. В 2008 году Китай с большим отрывом занимал третье место, имея 40 триллионов долларов активов в своем распоряжении, и сегодня он лидирует как в еврозоне, так и в Америке. В списке 30 «глобальных систематически важных банков» (global systemically important banks), составляемом осуществляющей контрольные функции компанией Financial Stability Board, сегодня входит вся китайская «большая четверка»: Банк Китая, Промышленный и коммерческий банк Китая (Industrial and Commercial Bank of China), Китайский строительный банк и Сельскохозяйственный банк Китая. А в 2012 году только один из них фигурировал в этом списке. Однако скептики утверждают, что китайские банки сидят на плохих кредитах у себя дома, и, кроме того, их контролирует государство, которое и является их владельцем. Их менеджмент считается «патерналистским», а их система — «не самой продвинутой».
Китайские банки, на самом деле, уже давно поглощены своим внутренним рынком, где их доля составляет 98%. Однако их первые попытки выйти на международную арену провалились. Многие надеялись получить советы по поводу того, как попасть в глобальную лигу, и заманивали для этого таких американских звезд как «Голдман Сакс» (Goldman Sachs) и «Бэнк оф Америка» (Bank of America), делая их «стратегическими акционерами» с помощью проводимых в Гонконге первичных публичных размещений акций (IPO). Однако эти позиции были ликвидированы после кризиса в области субстандартных кредитов. Кроме того, китайские банки поняли, что могут заработать больше денег у себя дома. Поэтому планы по интернационализации были сокращены.
Инициатива «Один пояс, один путь» председателя Си Цзиньпина является важным катализатором
Однако в последние годы они начали осторожное продвижение. Банки последовали за своими корпоративными клиентами, которые тоже хотели выйти за пределы своего уже насыщенного внутреннего рынка. Они стали финансировать торговлю, брали местные депозиты от местных филиалов и обслуживали их обычные потребности, связанные с управлением потоками наличных денег или валютными операциями. Они также финансировали создаваемую Китаем инфраструктуру в странах с развивающейся экономикой. Благодаря огромным балансовым ведомостям, а также инсайдерскому знанию деловой истории подрядчиков, они нередко побеждали своих иностранных конкурентов, подчеркивает Джон Отт (John Ott) из компании Bain.
Китайский спрут
Их щупальца распространяются все дальше. Банки из Большой четверки сегодня имеют в общей сложности 618 филиалов за пределами материкового Китая — это консервативный вариант посреднических услуг, поскольку коммерческие банки не нуждаются в большом количестве отделений. С 2015 года их доля в глобальном трансграничном кредитовании увеличилась с 5% до 7%. Иностранные активы сегодня составляют 9% их капитала. Их воздействие отличается от влияния их западных коллег, — китайские банки обеспечивают две трети всего трансграничного кредитования на развивающихся рынках. По мнению Хансена Варавалла (Hasnen Varawalla) из южноафриканского банка Absa, их присутствие в Африке постоянно увеличивается.
Коммерческие банки действуют вместе с «политическим» банками — такими как Китайский банк развития (China Development Bank) и Экспортно-импортный банк (Export-Import Bank). В основном они стремятся финансировать такие проекты с невысокой доходностью, как порты и железные дороги, тогда как банки из Большой четверки часто обслуживают более доходные сопутствующие сделки, включая торговые центры и объекты недвижимости. Судя по всему, значительное кредитование осуществляется через небанковские филиалы китайских банков (никто не знает, о каких суммах в данном случае идет речь). Многие государственные ведомства предоставляют также «скрытые» (hidden) кредиты. В статье, написанной в 2019 году немецкими экономистами, говорится, что международные агентства не способны отследить почти 50% китайских государственных кредитов.
Среднесрочные последствия короновируса, возможно, приведут к дальнейшему росту активности китайской Большой четверки. Глобальные китайские фирмы, — они составляют примерно 24% от рейтинга Fortune 500 и уступают только американским, — могут сфокусировать внимание на Азии, где обладают естественным преимуществом. Эти банки хотят также диверсифицировать свою деятельность и выйти за пределы внутреннего рынка, где растет число невозвратных кредитов. По мнению Джейми Даймона (Jamie Dimon) из банка «Джей-Пи Морган чейс» (JPMorgan Chase), китайцы, в отличие от японских банков, активно приобретавших дорогую недвижимость в 1980-е годы, «имеют больше стратегических оснований для того, чтобы победить».
Возможно, они ведут не тот бой, который им нужен. После финансового кризиса растущее количество людей и фирм стали сами себя финансировать за счет выпуска ценных бумаг на рынок капиталов, избегая при этом традиционных кредиторов и отдавая предпочтение таким «теневым» (shadow) банкам, как пенсионные фонды и страховые фирмы. Эти организации с 2008 года увеличивают активы в два раза быстрее, чем обычные банки. Сегодня на их долю приходится почти половина мировой финансовой системы — примерно 184 триллиона долларов. Эмитенты ценных бумаг все еще зависят от банков, однако они сегодня отдают предпочтение тем структурам, которые зарабатывают на жизнь в большей мере за счет гонораров (речь идет о консультациях в области страхования или предоставлении гарантий), а не за счет процентов от выданных кредитов из своих балансовых ведомостей.
Джеймс Горман (James Gorman), глава банка «Морган Стенли» (Morgan Stanley), считает, что американские банки имеют огромное преимущество. Они получают 60% своих доходов дома, в стране, где находится крупнейший и самый прибыльный рынок капиталов (на его долю сегодня приходится 45% глобальных доходов от инвестиционной деятельности, тогда как в 2009 году этот показатель составлял 36%). Все пять банков с самыми большими доходами являются американскими. Некоторые европейские банки, включая «Бэ-эн-пэ Париба» (BNP Paribas), перехватили клиентов и фирмы у своих стареющих коллег, считает председатель правления этого банка Жан Лемьерр (Jean Lemierre). Но даже на их собственном заднем дворе самые лучшие места принадлежат их трансатлантическим конкурентам.
Для получения превосходства в области инвестиционной банковской деятельности нужно иметь глобальную сеть, состоящую из инвесторов и компаний, однако пока китайские банки такой сетью не располагают. Кроме того, многие китайским банкам не хватает независимости. В 2015 году государство для спасения фондового рынка вынуждено было опереться на фирмы, выпускающие ценные бумаги. Попытки установить взаимодействие с иностранцами тоже не увенчались успехом. Жесткая иерархия китайских государственных фирм не очень хорошо сочетается со свободолюбивым духом Уолл-стрита, говорят банкиры. Многие сотрудники ушли из CSLA, уважаемой компании в Гонконге, а произошло это после того, как ее приобрел китайский брокер «Ситик» (Citic).
Однако китайские банки совершают незаметные скачки. Стремясь диверсифицировать финансирование и накопить огневую мощь для приобретений за рубежом, местные компании быстро накапливают долларовые долги. Объемы страхования достигли 310 миллиардов в прошлом году, тогда как в 2016 году этот показатель был на уровне 71 миллиарда долларов. Китайские банки выступают в данном случае как лидеры группы инвесторов или как страхователи, что позволяет им иметь более тесные связи с местными титанами, а также устанавливать контакты с иностранными инвесторами. Некоторые также пользуются услугами аутсорсинга и привлекают западные банки, если сами не владеют необходимыми навыками в таких областях как продажи или электронная торговля, а затем предлагают эти услуги уже под собственным брендом. Это позволяет им захватывать все большую часть банковских операций (banking wallet) своих клиентов.
Они также прогрессируют в престижном бизнесе с акциями. В 2019 году «Ситик» обошел «Голдман Сакс» и стал первым местным банков в списке ведущих банков в Азии. Китайским фирмам очень помогает двигаться вверх их внутренний рынок, — местные компании за последние десять лет собрали полтриллиона долларов в результате первичного публичного размещения (эти данные приводит занимающаяся сбором и анализом данных компания Refinitiv). Они укрепляют свои позиции в Гонконге, который стал крупнейшим фондовым центром в 2019 году. Возможно, китайским площадкам не удастся в ближайшее время заменить конкурентов с Уолл-стрита, считает Айви Вонг (Ivy Wong) из юридической фирмы «Бейке Маккинзи» (Baker McKenzie). Однако они в состоянии оказывать определенное влияние. Китайские эмитенты наталкиваются на сопротивление в Америке, но они могут склонить на свою сторону инвесторов из Гонконга без каких-либо политических скандалов. Может также оказать помощь платформа «Сток коннект» (Stock Connect), запущенная в июне 2019 года и позволяющая зарегистрированным на Шанхайской фондовой бирже фирмам привлекать акционерный капитал в Лондоне.
В других местах Азии прогресс Китая не столь заметен. Однако большого значения это не имеет. В прошлом году из-за протестов в Гонконге возникли разговоры об оттоке капиталов в Сингапур, в соперничающий региональный центр. Однако мало кто хотел вызвать гнев у китайских официальных лиц, поэтому лишь небольшое количество фирм решили перевести своих сотрудников, говорит руководитель одного американского банка в Гонконге. Срединное царство закрепляет свой статус в качестве гравитационного центра для этого региона, — доход от инвестиционной банковской деятельности в Китае увеличился до 12 миллиардов долларов с 550 миллионов долларов в 2000 году.
Подобного рода радужные перспективы привлекают инвесторов из других регионов, а Пекин открывает двери. В прошлом году регуляторы расчистили путь для полного поглощения иностранцами местных банков. Затем аутсайдерам было разрешено контролировать фирмы по управлению активами, а также менеджеров пенсионных фондов и брокеров. В апреле нынешнего года ограничения для владения иностранцами были сняты со страховых компаний. Элитные менеджеры в финансовой области объединяются с местными сотрудниками или создают филиалы в надежде получить кусок китайского рынка в области финансовых услуг, объем которого составляет 45 триллионов долларов. «Каждую неделю кто-то из „топовых" 15 игроков стучится к нам в дверь», — говорит Грег Гибб (Greg Gibb) из китайской фирмы «Люфакс» (Lufax) по управлению финансовыми активами.
Закрепиться на этой почве будет непросто. Уже работающие там люди 25 лет назад начали создавать сети филиалов и устанавливать контакты на всей обширной территории Китая. Часто они используют инвестиционный банкинг для того, чтобы предложить дополнительные услуги местным компаниям, таким образом они могут получить преимущество над аутсайдерами по ценам. Попытки либерализации особых надежд не вызывают — в 2007 году, когда Пекин впервые разрешил работать в стране иностранным банкам, он затруднял конкуренцию, заставляя их работать в довольно странных местах. Сегодня их доля рынка составляет 1,5%.
Новые игроки говорят, что было бы безумием не попробовать. Однако многие опасаются, что их раздавят еще до того, как они станут достаточно большими для зарабатывания денег. «Мы не ожидаем краткосрочного коммерческого успеха», — говорит руководитель одной американской фирмы. Другой финансовый менеджер, связанный с местной компанией, считает, что поток информации движется только в одном направлении. Действующие менеджеры могут надеяться на появление более эффективных рынков и на определенный трансфер знаний. Многие создали совместные предприятия с несколькими иностранными фирмами для охвата всех площадок. «Китай открывается, потому что он уверен в своих силах», — говорит бывший руководящий сотрудник Банка Китая. Он сравнивает финансовую индустрию страны с автомобильным сектором, в котором Китай в прошлом году тоже снял ограничение на владение. Один пример такого рода слияния говорит о возможных опасностях для иностранных фирм. В 2007 году «Джили» (Geely), не самая известная китайская фирма, вступила в партнерские отношения с компанией LTI (London Taxis International), производителем черных лондонских кэбов. В 2013 году она уже полностью купила этот бизнес. Сегодня компания «Джили» уже наполняет Британию такси на электрической тяге, и по «зеленому» показателю она способна опередить компанию «Убер» (Uber).