Принстон — Задолго до начала пандемии сovid-19 в США свирепствовала другая эпидемия, убившая в 2018 году больше американцев, чем (пока что) коронавирус. Мы назвали это «смертностью от отчаяния» — суициды, а также смерть от связанных с алкоголем заболеваний печени и от передозировки наркотиков. Число этих смертей быстро росло, начиная с середины 1990-х годов: с примерно 65 тысяч в 1995 году до 158 тысяч в 2018-м.
Рост смертности, вызванный этой эпидемией, почти целиком приходится на американцев, у которых нет диплома об окончании четырёхлетнего обучения в колледже. У тех, у кого такой диплом есть, общий уровень смертности в эти годы снижался, а у менее образованных американцев он повышался. Ожидаемая продолжительность жизни в момент рождения сокращалась у всех американцев в период с 2014 по 2017 годы. Со времён пандемии испанского гриппа в 1918-1919 годах это был первый спад продолжительности жизни на протяжении трёх лет подряд; а поскольку сейчас свирепствуют одновременно две эпидемии, продолжительность жизнь, скорее всего, снова снизится.
За цифрами смертности стоят не менее мрачные экономические данные. В нашей книге мы пишем о том, что на протяжении 50 лет реальные (с учётом инфляции) зарплаты американских мужчин без диплома колледжа снижались. Тем временем разница в зарплатах выпускников колледжей и тех, у кого нет диплома, выросла до шокирующих 80%. У менее образованных американцев всё меньше шансов найти работу, поэтому доля мужчин трудоспособного возраста, входящих в состав рабочей силы, имеет тенденцию к снижению уже несколько десятилетий, как и доля экономически активных женщин (начиная с 2000 года).
Образованные американцы отличаются от менее образованного большинства не только размером доходов, но и состоянием здоровья. Боль, одиночество и инвалидность стали более частным явлением у тех, кто не получил диплом.
Такой была ситуация в США накануне пандемии сovid-19. А сегодня вирус с новой силой обнажает это уже существовавшее неравенство.
Судя по истории, можно было бы утверждать, что пандемии приводят к повышению равенства. Самый знаменитый пример — Европа XIV века, когда эпидемия чумы убила так много людей, что возник дефицит рабочей силы, и это улучшило переговорные позиции работников. Позднее, в XIX веке, эпидемии холеры послужили вдохновением для разработки микробной теории болезней, что создало условия для увеличения продолжительности жизни в новейшее время — сначала в богатых странах, а затем (после Второй мировой войны) и в остальных частях мира. Великая дивергенция продолжительности жизни в мире уступила место великой конвергенции.
Однако внутри США происходит великая дивергенция на протяжении жизни уже двух поколений, а сovid-19, скорее всего, увеличит уже существующее в стране огромное неравенство в уровне здоровья и доходов. Вирус оказывает разное влияние на разные слои общества в зависимости от их уровня образования. Те, кто лучше образован, с большей вероятностью могут продолжать работать и зарабатывать, сидя дома. Если они не входят в число очень образованных работников системы здравоохранения и других отраслей на передовой линии борьбы с пандемией, они могут просто расслабиться и наблюдать, как фондовый рынок увеличивает стоимость их пенсионных сбережений.
Напротив, две трети работников, у которых нет диплома о четырёхлетнем обучении в колледже, являются либо неключевыми, и поэтому рискуют потерять свои доходы, либо ключевыми, и поэтому рискуют заразиться. Если у выпускников колледжей в целом имеется возможность защитить и своё здоровье, и свои доходы, то менее образованным работникам приходится рисковать либо тем, либо другим.
Именно по этой причине разрывы в доходах и продолжительности жизни, которые проявились в тенденции роста смертности от отчаяния, сейчас ещё больше расширяются. Бремя первой эпидемии в основном пало на плечи менее образованных белых, в то время как афроамериканцы и латиноамериканцы непропорционально больше умирают от сovid-19. В результате наблюдавшаяся ранее конвергенция уровня смертности белых и чёрных прекратилась.
У этого расового неравенства есть множество причин, в том числе сегрегация мест проживания, скученные условия жизни, особенности использования транспорта. Эти факторы оказались особенно важны в городе Нью-Йорке, но в других местах они играют меньшую роль. Например, в Нью-Джерси не было отмечено непропорционально высокой смертности от сovid-19 среди афроамериканцев и латиноамериканцев.
Эффект пандемии усугубляется дорогостоящей системой здравоохранения в Америке. Многие из десятков миллионов американцев, потерявших этой весной работу, потеряли ещё и медицинскую страховку, которую им оплачивали работодатели; и многие из них не смогут получить альтернативное страховое покрытие.
Никому из людей с симптомами сovid-19 не отказывают в лечении, но некоторые из незастрахованных могут решить просто не обращаться за таким лечением. Когда мы писали эту статью, в США от вируса умерли не менее 113 тысяч человек, а более 200 тысяч были госпитализированы. Потенциально они могут получить медицинские счета, которые не смогут оплатить, причём даже многие из тех, у кого страховка есть. Это уничтожит их кредитоспособность на всю жизнь. Федеральное правительство предоставило фармацевтическим компаниям миллиарды государственных долларов на разработку вакцины, но — спасибо лоббистам — не обусловило это финансирование особыми требованиями к ценообразованию или обязательством передать обществу будущие патенты.
Кроме того, пандемия усиливает дальнейшую отраслевую консолидацию, поощряя уже и так доминирующих гигантов онлайн-торговли за счёт испытывающих трудности компаний с физическими магазинами. Доля труда в ВВП (долгое время считалось, что это незыблемая константа) в последние годы падает, и одной из причин этого могут быть размеры рыночной силы на рынках продукции и труда. Если в предстоящие годы безработица останется на высоком уровне, тогда баланс между трудом и капиталом ещё сильнее склонится в пользу последнего. Это прямо противоположно аналогии с эпидемией чумы и объясняет оптимизм фондового рынка на фоне катастрофы.
Впрочем, мы не считаем, что состояние экономики после сovid-19 спровоцирует всплеск смертности от отчаяния. Фундаментальная причина той эпидемии, как следует из нашего анализа, заключается не в колебаниях экономики, а в долгосрочной потере привычного образа жизни белыми американцами из рабочего класса. Здесь стоит отметить, что смертность от отчаяния росла до финансового кризиса 2008 года и Великой рецессии, когда безработица в США увеличилась с 4,5% до 10%, и она продолжала расти, когда безработица постепенно снизилась до 3,5% (в дни, предшествовавшие пандемии). Если когда-то и существовала связь между суицидами и безработицей, в США этой связи больше не видно.
Из предыдущих эпизодов можно сделать вывод, что тех, кто выходит на рынок труда в 2020 году, ожидает жизненный путь с меньшими доходами, что, возможно, приведёт к отчаянию, вызывающему суициды и смерть от алкоголя или передозировки наркотиками. Иными словами, наиболее вероятная Америка после сovid-19 будет такой же, как и Америка до сovid-19, но только с ещё большим уровнем неравенства и функциональных нарушений.
Общественное недовольство полицейским насилием или вопиюще дорогими медицинскими услугами может привести к структурным переменам. Если это произойдёт, мы сможем увидеть лучшее общество. А можем и не увидеть. Не всегда это феникс, восстающий из пепла.
Энн Кейс — почетный профессор экономики и общественных отношений Принстонского университета. Она является соавтором книги «Смерть от отчаяния и будущее капитализма» (издательство Принстонского университета, 2020)
Ангус Дитон — лауреат Нобелевской премии по экономике 2015 года. Является почетным профессором экономики и международных отношений в Принстонской Школе общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона и профессором экономики при президенте США в Университете Южной Калифорнии. Он является соавтором книги «Смерть от отчаяния и будущее капитализма» (издательство Принстонского университета, 2020).