Владимир Путин хочет, чтобы ему предоставили возможность просидеть у власти еще 15 лет. Это время он вполне может провести, потрясая кулаком в сторону Запада. С другой стороны, он мог бы смахнуть паутину холодной войны и признать вызов российской мощи со стороны Китая, своего друга и союзника.
Пока внешняя политика Путина была тактической, но не стратегической. Его главная цель — создавать видимость. Президент России руководит страной, которая пребывает в упадке, но не желает уступать в верхнем эшелоне мировой политики. Ничего необычного. Британские премьеры тоже тщетно цеплялись за мысль, что они входят в «большую тройку», даже когда империя вокруг них уже распалась. В какой-то момент притворяться дальше становится невозможным.
Свое положение внутри страны Путин выстроил на обещании восстановить российский престиж за рубежом. Прежде всего он жаждал, что Россию признают ровней США. Ничто его не ранило больнее брошенной мимоходом насмешки бывшего президента США Барака Обамы, что Россия скатилась до роли «региональной державы». Кремлевский ответ — жертвовать стратегическими интересами ради видимости. Пришлось даже заплатить негласную цену — согласиться на роль младшего партнера Пекина.
Кремль на этой неделе бросил вызов пандемии covid-19 и провел отложенный парад в честь 75-й годовщины победы Советского Союза над нацистами в 1945 году. За демонстрацией военной мощи по улицам Москвы последует многодневное голосование по конституционным изменениям, которые позволят Путину остаться в Кремле до 2036 года. Итоги референдума, как и всех других российских опросов, предрешены.
Однако грядущая победа Путина ничего не говорит о будущей траектории нации. Свои первые два десятилетия у власти российский лидер провел в шумной борьбе против Запада. Его мировоззрение сформировала холодная война и то, как Запад якобы унизил Советский Союз. Исходя из этого, ведомый США альянс НАТО остается в роли врага, а цель Кремля — добиться в Вашингтоне уважения, которое он имел до падения Берлинской стены. Однако все это время экономические и стратегические реалии развиваются в совершенно противоположном направлении.
По номинальному национальному доходу Всемирный банк ставит Россию на 11-е место в мире — после Италии, Канады и Бразилии. Мощь России зиждется главным образом на ее ядерном арсенале и готовности господина Путина бросить имеющиеся технологические возможности и военные силы на подрыв и дестабилизацию кажущихся противников.
Российский президент, конечно, может рассчитывать, что на предстоящих в этом году президентских выборах в США снова победит Дональд Трамп. Среди тревожных сигналов из книги бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона о работе в Белом доме — глубокое презрение президента к европейским союзникам. Возможно, Путин рассчитывает, что Трамп уничтожит НАТО изнутри.
Хотя второй срок Трампа серьезно подорвет альянс, Путин строит замки на песке. Выиграет Трамп в ноябре или проиграет — НАТО его в любом случае переживет. Вопрос, который на его месте задал бы себе любой стратегически мыслящий лидер в Москве: почему Россия продолжает считать альянс угрозой? Путину следовало бы взглянуть на восток, где китайский президент Си Цзиньпин проводит все более напористую внешнюю политику.
С одной стороны, нынешняя китайско-русская ось имеет смысл. Обе нации отвергают как послевоенный миропорядок, разработанный США, так и основанную на правилах систему западных ценностей. Оба предпочитают вестфальский порядок, где сферы влияния делят между собой сильнейшие.
Для господина Си выгоды очевидны. Москва обеспечивает надежные поставки нефти и газа для поддержания роста китайской экономики. Кроме того, отношения с Россией дают Пекину стратегические гарантии на фоне противостояния с США за морскую гегемонию в западной части Тихого океана. Забегая вперед, безлюдные участки российской Сибири сулят перспективы экономического роста. Набеги Путина на Украину и Ближний Восток — приятный бонус, который отвлекает внимание США от китайского экспансионизма в Восточной Азии.
Преимущества же столь неравноправного партнерства для России уже не столь очевидны. Да, Путин обзавелся товарищем по оружию в осуждении западного либерализма, — но за счет того, что пекинская инициатива «Один пояс, один путь» подрывает российскую власть в Средней Азии. План Си открыть Северный морской путь в Европу грозит подорвать российские интересы в Арктике. Один широкий взгляд на укрепление китайского влияния в восточной и центральной Европе будоражит страх стратегического окружения.
Путин — порождение советского КГБ. Вполне возможно, что от собственной ностальгии ему никуда не деться. И для стратегической переоценки лидеру, который планирует усидеть у власти еще 15 лет, понадобится какое-то время. Проблемы и риски лежат у восточных рубежей России.