Визит Анджея Дуды (Andrzej Duda) в США стал символом нескольких накладывающихся друг на друга политических процессов, которые возникли в результате польско-американского сближения. И хотя в поездке содержалась предвыборная подоплека, она была не, как говорит наша оппозиция, импровизированным «лишенным содержания и организованным ради достижения текущих целей спектаклем», а результатом целенаправленной стратегии Польши под руководством президента Дуды и партии «Право и справедливость» (PiS). Она отражала взаимно пересекающиеся государственные интересы Варшавы и Вашингтона, предвыборные интересы Трампа (польская диаспора) и Дуды (успехи во внешней политике), а также демонстрировала расклад сил в квадрате США — Германия — Россия — Центральная Европа. Понимание этих реалий позволяет просто отмахнуться от инфантильных тезисов оппозиции.
Безопасность в военной сфере
Российские нападения на соседей — это не воспоминания из далекого прошлого, а современность. Польский потенциал скромнее российского, поэтому мы не сможем отразить удар без поддержки извне. Исходить она может из двух источников: от Вашингтона и от государств, находящихся в том же положении, что и мы, на пространстве от Скандинавии до Кавказа и расположенных достаточно близко от России, чтобы ее опасаться. Единственная военная сила, уважение к которой испытывает Москва, и которая в стратегическом отношении оказывает влияние на принимающиеся в Кремле решения, это США. Польша, Румыния, страны Балтии заинтересованы в сдерживании России, а обеспечить его могут только американцы.
Рассуждения оппозиции о том, что стратегия нашей безопасности должна опираться не только на Америку, но и учитывать европейскую составляющую, это сказки для тех, кто не ориентируется в ситуации. Евросоюз вот уже 30 лет заявляет о намерении обзавестись военным потенциалом, однако, две крупнейшие европейские державы (Великобритания и Франция) в 2011 году не смогли справиться с расколотой гражданской войной Ливией, бундесвер стал хрестоматийным примером последствий отсутствия инвестиций, а коронавирус, разрушивший экономику, перечеркнул перспективы на серьезное увеличение военных бюджетов крупнейших стран Европы по меньшей мере в ближайшие десять лет.
Без системы американских спутников не работала бы даже система GPS, что уж говорить о системе C4IST (командование, контроль, связь, компьютеризация, спутниковая разведка, обнаружение целей, контроль над полем боя). Европейские силы оказались бы слепы и глухи, и это лишь один из примеров тех уникальных американских возможностей, которые необходимы для защиты Европы. Спутниковый центр ЕС в Торрехоне, стремясь обрести независимость от США, покупал спутниковые снимки у России.
Газовый рынок
Влияния России в регионе опираются не только на военный шантаж, но и на зависимость Центральной Европы (с Германией включительно) от российских энергоносителей (газа и нефти). Берлин движется в направлении углубления этой зависимости, а США, Польша, Украина, страны Балтии и Скандинавии наоборот. Суть этого спора лучше всего видна на примере отношения к «Северному потоку — 2» и введенных против него санкций.
Газопорт в Свиноуйсьце, польско-датско-норвежский газопровод «Балтик пайп», регазификационные терминалы, которыми обзавелись страны Балтии и которые должны появиться в Хорватии и Румынии, польско-украинско-американское соглашение о транзите американского сырья из Свиноуйсьце на Украину от 31 августа 2019 года и «Инициатива трех морей» — все это знак общности интересов США и Польши или шире — Восточно-Центральной Европы, от чьего имени выступает Варшава. Это общность появилась не вчера на потребу «предвыборной поездки Дуды к Трампу», она формировалась в течение пяти лет.
Цифровые технологии
Создание «Инициативы трех морей», а в ее рамках программы по внедрению цифровых технологий, принесло эффект в виде инвестиций компаний «Гугл» (два миллиарда долларов) и «Майкрософт» (один миллиард) в Польше как самом крупном члене этого объединения. Получение новейших технологий позволит совершить цивилизационный рывок и создать рабочие места для высококвалифицированных польских специалистов, которые останутся на родине, а не отправятся добывать хлеб за границей в рамках процесса утечки мозгов. Из страны, достоинством которой была дешевая сила, мы сможем превратиться в государство с современными цифровыми технологиями. Это имеет огромное значение как для развития в целом, так и для функционирования военной сферы.
Польша как центр регионального сотрудничества
Польша становится на восточном фланге НАТО посредником, помогающим другим получать американскую военную помощь, газ и модернизационный импульс в сфере внедрения цифровых технологий. Без нее вся конструкция развалится. Это повышает привлекательность Варшавы в глазах стран Балтии, Румынии и Украины, а также, в несколько ином плане, в глазах сильно связанной со «старым Западом» Скандинавии. У них возникнет больше желания демонстрировать солидарность с тем государством, которое пользуется поддержкой США, а не с тем, которое остается в одиночестве или всегда движется «в мейнстриме европейской интеграции», навязанном Берлином и Парижем.
Польские и американские деньги
Госсекретарь Майкл Помпео в середине февраля объявил, что США предназначат на «Инициативу трех морей» миллиард долларов. Оппозиция крутила тогда носом, говоря, что этого «хватит только на булавки». Стоит напомнить, что Евросоюз выделил на программу «Восточное партнерство» в момент ее запуска сопоставимую сумму: 4,5 миллиарда евро. Отличие, однако, в том, что США действуют иначе: там решения об инвестициях принимает частный бизнес. Вкладывая в наш регион миллиард долларов, госдепартамент подает сигнал американским бизнесменам: «Федеральное правительство поддерживает „Инициативу трех морей", оказывает ей политическую и военную поддержку, инвестируйте!». Вышеупомянутые решения «Гугла» и «Майкрософта» — это лишь первый эффект такого сигнала.
Польша, со своей стороны, покупает американские вооружения: самолеты пятого поколения (никто другой помимо США их не производит), ЗРК «Пэтриот» и противотанковые ракетные комплексы «Джавелин». Такое первоклассное оружие американцы предоставляют только верным союзникам, о чем активно писали американские СМИ по случаю визита Дуды. Конгрессмены видят, что российская угроза для Варшавы — это не пустые слова, раз она тратит на борьбу с ней деньги польских налогоплательщиков. В таких условиях принимать решения о выделении Пентагоном средств будет проще, а это значит, что американские военные круги и военная промышленность оказываются заинтересованными в тесных контактах с Польшей. Это еще один помимо газовой отрасли мощный и влиятельный круг наших союзников, которые оказывают влияние на то, что происходит в Вашингтоне. Как говорил президент Дуда, мы видим взаимовыгодную ситуацию, выигрывают обе стороны.
Германия — США — Польша — Россия
Американское присутствие в ФРГ на протяжении нескольких десятилетий, существующие там базы армии США, ключевое значение Германии в рамках операции по переброске войск на восточный фланг НАТО и потенциал этой страны делают Берлин наиболее привлекательным союзником для Вашингтона. Американцы давно старались убедить его им стать. Однако самая мощная экономика Европы не захотела брать на себя тот объем расходов на трансатлантическую безопасность, какого ожидали США, не повела себя, как Япония, которая превратила силы самообороны в регулярные вооруженные силы.
Напротив, Германия, стремившаяся стать российским газовым хабом, позволяла Кремлю зарабатывать все больше денег и покупать на них вооружения, от которых ее (и Европу) должны были бы за счет средств американских налогоплательщиков защищать США, позволяя таким образом ФРГ гордо изображать придерживающуюся гуманитарных ценностей торговую державу и от имени ЕС вводить санкции в отношении американских компаний.
Роль, от которой отказались немцы, берет на себя Польша. Разумеется, она делает это в масштабе соразмерном своему потенциалу, но в регионе нет другой страны, которая бы могла с ней конкурировать. Взамен мы получаем защиту в военной сфере и инвестиции в стратегические отрасли экономики. Президент Трамп мог поехать на парад в Москву, но он предпочел в тот же день принимать в Вашингтоне польского президента. В таких обстоятельствах Путин выступил на Красной площади с очень мягкой речью. Он понимал, что за любым ударом исторической пропаганды Москвы по Польше в момент, когда Дуда выступает вместе с американским лидером на совместной пресс-конференции в саду Белого дома, последует незамедлительный ответ, который услышат во всем мире.
Антиамериканизм — это пустые фразы
Оппозиция критикует проамериканский курс, повторяя фразы: «Нужно играть на двух фортепиано», «союз с США — это экзотика, ведь мы находимся в Европе», «„нет" клиентелизму в отношениях с Вашингтоном». Все это пустая риторика. Европейского «фортепьяно» в военной сфере не существует, а в энергетической его можно назвать российским. Под впечатлением от визита президента Дуды в Вашингтон и заявлений о возможном переводе части войск из ФРГ в Польшу глава немецкого оборонного ведомства Аннегрет Крамп-Карренбауэр (Annegret Kramp-Karrenbauer) призвала США соблюдать соглашение от 1997 года, в котором Альянс обязался воздержаться от размещения «значительных сил» на территории бывших членов Организации Варшавского договора и постсоветских республик. Берлин считает это заявление о намерениях 23-летней давности, которое в правовом смысле не было обязательным к исполнению, действующим документом, и это несмотря на нарушение Россией всех существовавших доверенностей и ее нападение на Грузию и Украину!
На фоне всего этого Радослав Сикорский (Radosław Sikorski) объявляет, что он лично к Трампу бы не поехал, а польская оппозиция задается вопросом, согласовывался ли визит Дуды с Францией и Германией. Нет, президент, консультировался с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом и с президентом Литвы Гитанасом Науседой (Gitanas Nausėda) (отношения с этой страной при Сикорском находились на самом низком уровне за весь период с 1989 года). На следующий день после поездки Дуды в США из Польши на Украину прибыл самый большой в ее истории гуманитарный конвой с медицинскими средствами, предназначенными для борьбы с коронавирусом. Вот так выглядит настоящая игра на нескольких музыкальных инструментах одновременно.