«Прошлое не мертво. Оно даже не прошлое», — писал Уильям Фолкнер (William Faulkner), и он знал, о чем говорил. Родившись и повзрослев далеко на юге США, он жил и работал в тени гражданской войны, которая закончилась за 35 лет до его рождения, но все равно как будто продолжалась и продолжалась. Идет она и до сих пор.
Косой крест южных штатов, символ проигравшего рабовладельческого государства, и по сей день красуется на флаге Миссисипи. Даже если обойтись без прочих сравнений, это следовало бы оценивать как нечто возмутительное с политической точки зрения — наподобие того, как если бы на современном флаге Германии была свастика.
На самом деле настолько же политически возмутительны и все эти памятники политикам и генералам южных штатов, которых было бы разумно оставить в прошлом, но которых уже во времена Фолкнера прославляли как благородных представителей потерпевшей поражение, но хорошей идеи.
«Проигранное дело», the lost cause, — так называют альтернативное видение истории, согласно которому Юг представлял собой разрушенную идиллию, а общество, основанное на рабском труде, было обществом старомодных идеалов чести.
Если хотите увидеть, как миф о «проигранном деле» нашел воплощение в кино, потратьте четыре часа времени на «Унесенных ветром» (1939 год). А если желаете убедиться, насколько рано этот миф закрепился в американской поп-культуре, посмотрите трехчасовое «Рождение нации» (1915 год), где в роли эпического героя выступает лидер Ку-Клукс-Клана.
Поэтому «проигранному делу» позволили жить в американском обществе, становясь источником горечи и ненависти к институтам и законам победившей идеи. Неудавшуюся реконструкцию скоро стали называть второй гражданской войной, как и столкновения в 1950-х — 1960-х годах по поводу десегрегации Юга. Проигравшие южные штаты отменили расовые законы не по собственному желанию, а потому, что Верховный суд объявил их несовместимыми с конституцией, а ряд американских президентов от Эйзенхауэра до Линдона Джонсона выразили готовность пустить в ход федеральные войска, чтобы воплотить решение суда в жизнь.
Что не помешало проигравшей идее и дальше жить в американском обществе, подобно подспудному течению, подпитываемому горечью и жалостью к себе и готовому в любой момент вновь вырваться на поверхность и расколоть страну. В 1968 и 1972 годах у него появился свой собственный кандидат в президенты — Джордж Уоллис (George Wallace), а в 2016 — и собственный президент, Дональд Трамп.
США за свою историю воевали чаще, чем большинство других современных держав. В каждом американском городе есть монументы в честь павших в боях. В Вашингтоне есть комплекс мемориалов, посвященный всем американским войнам и битвам, а на другом берегу реки Потомак раскинулось национальное военное кладбище с его белыми надгробиями, расположенными идеальными рядами на холмах Арлингтона,. В США есть особый нерабочий день для поминовения павших, а также день, когда воздают почести ветеранам войн. В США едва ли найдешь семью, которой некого помянуть или поздравить.
Однако бывает полезно напомнить, что самой масштабной и кровавой из всех войн США была та, во время которой американцы убивали американцев в беспрецедентных масштабах и с ни с чем не сравнимой беспощадностью. Количество павших в боях Гражданской войны (примерно 620 тысяч военных и неподсчитанное число гражданских) соответствовало 2% тогдашнего населения Америки, что сопоставимо с количеством американцев, погибших во всех последующих войнах, включая две мировые, Корейскую и Вьетнамскую.
Гражданская война стала для США огромным историческим потрясением — примерно как Первая мировая война для Европы, которая оказалась цивилизационным шоком, приведшим к еще более разрушительной войне. А в США та же война продолжает идти и по сей день.
Если хочешь добраться до исторических корней поляризации в американской политике и культуре, пропустить Гражданскую войну никак нельзя.
Когда я в 1985 году стал корреспондентом «Шведского телевидения» в США, меня поразило, насколько свежи еще там воспоминания об этой войне. Вокруг Вашингтона, где я жил, располагались старые поля сражений — при Манассасе, Энтитеме, Геттисберге, Фредериксберге. Там регулярно живо инсценировали то одну, то другую бойню тех времен. А тому, кто хотел поближе познакомиться с атмосферой Юга и «проигранным делом», нужно было всего лишь отправиться в часовое путешествие в сторону Шарлотсвилля в Виргинии и осмотреть прекрасную усадьбу Монтичелло, принадлежавшую плантатору (и автору декларации о независимости) Томасу Джефферсону (Thomas Jefferson) и созданную по его собственному проекту, а также бараки рабов, без которых ее во всех смыслах просто не существовало бы. И в Шарлоттсвилле еще стоял памятник генералу Роберту Ли (Robert E. Lee), что хорошо вписывалось в общую картину. Во всяком случае даже я не обращал особого внимания на то, что в США стоят памятники и мемориалы в честь тех, кто считался врагом.
Вначале было велико искушение объявить победу Трампа случайностью, маловероятным стечением несчастливых обстоятельств, но эта мысль все меньше похожа на правду. После почти четырех лет с Трампом больше всего тревожит стабильность ядра его избирателей, количество которых, по подсчетам, достигает 30%, и прочность альтернативной реальности теорий заговоров и лжи, которую они считают своей.
Более разумное объяснение заключается в том, что Трамп стал несчастьем, которое только и ждало возможности случиться. Все более поляризованные США были более чем готовы к политику, который любит властвовать, разделяя, и который для этого не постесняется провоцировать и эксплуатировать самые темные подавленные стороны «проигранного дела»: расизм, ксенофобию и ненависть к федеральной власти в Вашингтоне.
Да, расизм и ксенофобию можно культивировать и эксплуатировать практически в любом обществе, и не обязательно проигрывать гражданскую войну, чтобы кому-то показалась привлекательной возможность вернуть себе нечто утраченное и взять реванш над теми, кто это у них отобрал.
Однако мало у каких стран есть такое значительное «проигранное дело», которое может собрать вокруг себя проигравших. К тому же это «проигранное дело» так и не смирилось с поражением.
Когда полицейский Дерек Шовин девять невыносимых минут давил белым коленом на черную шею Джорджа Флойда, мы увидели перед собой воплощение рабства. И мрачные следы незаконченной Гражданской войны.
С Дональдом Трампом — а может, и раньше — стало очевидно, что «проигранное дело» живет и процветает, как и два несовместимых представления о том, какова Америка сейчас и какой ей следует быть: потерянный ли она рай, который нужно вернуть, или воплощенная мечта, которую надо сохранять? Одно из этих представлений — об Америке, обращенной в прошлое и внутрь себя, подпитываемой коллективными историческими мифами и фантазиями, другое — о стране, смотрящей в будущее и вовне, основанной на идее о правах личности и на возможности оставить историю позади и начать новую жизнь.
Временами казалось, будто мечта победила, «проигранное дело» было проиграно окончательно, а Гражданская война, наконец, закончилась. Но по мере того как вера в мечту уменьшалась (социальная мобильность в США сегодня значительно ниже, чем, например, в Швеции, Франции или Великобритании), исторический раскол в американском обществе снова начал о себе напоминать.
Когда Трамп в своей инаугурационной речи 20 января 2017 года упомянул столицу США в качестве штаб-квартиры врага, он говорил на языке «проигранного дела».
«Их победы не были вашими победами», — сказал он.
Даже если Дональд Трамп проиграет выборы в ноябре, что сейчас кажется весьма вероятным, это не значит, что исход войны будет решен, и тем более не значит, что она завершится. Напротив, есть опасения, что она снова вспыхнет, потому что проигравшие и в этот раз не захотят смириться с поражением. Уже начались акции с целью саботажа процедуры выборов и внушения недоверия к их результатам. Исполнительная власть с тревожной легкостью позволила использовать себя для ослабления противодействующих этому конституционных сил и механизмов контроля системы разделения полномочий. Похоже, впервые за всю историю ощущается неподдельная неуверенность, что смена власти в Белом доме произойдет мирно и добровольно.
Те, кто в 1787 году писал конституцию США, больше всего боялись, что один из президентов сделает себя королем и уничтожит республику. И потому они сделали так, чтобы президентские исполнительные полномочия контролировались и уравновешивались независимыми законодательной и судебной властями.
Но никто из них и вообразить не мог, что постыдный компромисс по поводу рабства, который они заложили в свое творение, всего через 70 лет практически расколет его на куски.
И еще меньше они думали о том, что через 230 лет появится президент, которому удастся пробудить к жизни «проигранное дело», чтобы попытаться стать королем и уничтожить республику.
Если Трамп выиграет осенние выборы, на практике это будет означать конец республики.
Если он проиграет, то война против республики может усилиться.
В обоих случаях «проигранное дело» в очередной раз продемонстрирует свою разрушительную силу.
Примечание. 27 июня конгресс штата Миссисипи подавляющим большинством голосов решил заменить флаг с символикой южных штатов на новый.