Норильск, Россия — Василий Рябинин стоит на берегу реки Далдыкан и тычет длинной палкой в кроваво-оранжевую жижу. Он поднимает палку, подносит к ней зажигалку, и она вспыхивает, как факел. «Все еще прекрасно горит, — говорит Рябинин. — Очень вероятно, что эти лужи тянутся по всей реке и будут загрязнять ее еще очень долго».
Мы в нескольких километрах от сибирского города Норильска, где полтора месяца назад на электростанции взорвался огромный топливный бак, и в реку хлынули тысячи тонн дизельного топлива. Владелец завода, металлургический гигант Норникель, говорит, что разлив был быстро устранен, а ущерб сведен к минимуму. Рябинин пожертвовал работой и будущим своей семьи в Норильске, пытаясь донести до общественности истинные масштабы самой страшной, по мнению экологов, катастрофы Заполярья.
Лето, два часа ночи. Полусвет освещает быструю реку, которая течет через бескрайнюю тундру к Северному Ледовитому океану. Ее поверхность покрыла радужная масляная пленка. Под ногами хлюпает дизель. Рябинин привел нас сюда пешком по железнодорожным путям. С момента разлива участки вокруг площадки охраняют сотрудники службы безопасности — так просто к ним не подобраться.
Он (Рябинин прим. ред.) — редкая птица в сегодняшней России, разоблачитель, уволившийся из Росприроднадзора, чтобы обнародовать информацию о масштабах катастрофы. Рябинин говорит, что о масштабах кризиса узнал 29 мая из фотографий в Instagram. И сразу встревожился: Далдыкан и другая река, куда вылилось горючее, впадают в озеро Пясино. Оттуда загрязнение может дойти до самого Северного Ледовитого океана.
Всего несколько часов спустя он был на реке и сделал снимки, которые вскоре вызовут общественный резонанс. Они с начальником пытались попасть на завод Норникеля, но полиция их не пустила. По данным Норникеля, в реки из хранилища вылилось более 20 тысяч тонн дизельного топлива. Пенящаяся красная жижа смешивается с водой и уничтожает все живое в реке и по берегам. «Когда мы туда приехали, выглядело все просто ужасно, и худшее уже миновало, поскольку прошло несколько часов, — говорит Рябинин. — Запах дизельного топлива было слышно за полкилометра… Мой начальник даже курить боялся — чтоб не взлететь на воздух».
Увиденное сильно отличалось от того, что позже рассказали чиновники и СМИ — что разлив оперативно был взят под контроль. По российскому государственному телевидению крутились кадры, как багровые разводы дизеля упираются в боновые заграждения. «Это была такая вопиющая, детская ложь, что я глазам своим не поверил, — говорит Рябинин. — Я, конечно, решил, что надо как минимум исследовать озеро, но у моего агентства на этот счет было другое мнение, которое совпадало с мнением Норникеля — что разлив дальше реки не пошел».
Когда он нашел вертолет, чтобы лететь к озеру, Росприроднадзор велел расследование катастрофы прекратить, и это стало последней каплей, говорит Рябинин. Тогда он заявил о себе во всеуслышание, записав 45-минутный ролик о том, что обнаружил. Он заключил, что объем топлива и скорость течения распространили загрязнение еще дальше.
Росприроднадзор на запрос CNN о комментариях не ответил. В электронном письме Норникель сообщил, что ликвидация разлива продолжается, и что компания «руководствуется официальными данными Росприроднадзора и МЧС», а также спутниковыми снимками, которые показывают границы распространения.
Блогер, ютубер и защитник окружающей среды Георгий Каваносян из Москвы в своих расчетах пришел к тем же выводам, что и Рябинин. «Все, что надо было сделать — это посмотреть на спутниковые снимки, установить площадь красного пятна и разделить ее на тысячи вылившихся тонн, — говорит Каваносян. — Получится, что пятно должно быть 50 метров толщиной, а это физически невозможно».
«Они схватили самый хвост этого разлива, и никто даже не обмолвился о том, что находится под пленкой. Государственное телевидение показывает разлив, утверждая, что под ним якобы ничего нет и что это на поверхности, — сказал Каваносян. — Однако под этим слоем углеводороды растворяются и проникают во все живое — рыбу, икру, ил, во все».
Посмотрев видео Рябинина, Каваносян решил отправиться на место происшествия, взять независимые пробы с озера Пясино — и выяснить, достигло ли загрязнение озера.
Работать в Норильске непросто. Это отдаленный моногород, где в экономике господствует одна отрасль, и одна-единственная компания решает все. Норильск расположен в 2 тысячах 800 километрах к северо-востоку от Москвы. Город был основан во времена Сталина как филиал ГУЛАГа. Сухопутной связи с остальной частью России нет — приходится летать самолетом. А иностранцам — еще и получать специальное разрешение от Федеральной службы безопасности.
Каваносян говорит, что они с оператором притворились, что приехали по личному делу. Останавливались они на съемных квартирах, главных улиц избегали. Ночью они пробрались к реке в надежде найти лодку, которая доставит их к озеру. «Было непросто, половина жителей работает в Норникеле и рисковать не хотели», — объясняет Каваносян.
Достигнув, наконец, озера, говорит Каваносян, они обнаружили, что уровень загрязнения углеводородами в 2,5 раза выше официально допустимого. Он — единственный, кому удалось взять независимые образцы из этого района.
Другим повезло гораздо меньше. Журналисты «Новой газеты» сообщили, что когда они с Василием Рябининым исследовали другой район в поисках места, где сточные воды сбрасывались прямо в тундру, их постоянно преследовали охранники Норникеля. Компания позже признала нарушения в хвостохранилище и отстранила местное руководство. Следственный комитет России начал расследование.
«Гринпис Россия» тоже провел две недели, безуспешно пытаясь взять пробы из озера Пясино — власти постоянно пытались помешать их работе. Полицейский вертолет обнаружил их в лесной хижине и конфисковал топливо для лодок.
Депутат Московской городской думы, который согласился доставить в столицу образцы, собранные журналистами и активистами «Гринпис», говорит, что на прошлой неделе их конфисковали в местном аэропорту.
В видео, опубликованном «Новой газетой», сотрудники аэропорта говорят, что аэропорт «тоже Норникель» и что для вывоза проб воды требуется разрешение компании. Норникель в своем комментарии сказал, что «на месте действует аварийный режим и доступ ко многим местам ограничен».
Этот разлив — далеко не первая экологическая катастрофа в этой части Сибири — многие реки покраснели от ядовитых заводских отходов, поскольку природоохранное законодательство в зачаточном состоянии. Местные жители жалуются на отравляющие воздух кислотные газы. Окарины Норильска напоминают огромную ржавую свалку с мертвыми деревьями, сколько хватает глаз.
«Здесь все умирает», — говорит местный водитель Андрей, попросивший не называть его фамилию. — Люди больше всего боятся газа. Иногда воздух настолько плохой, что мы не выпускаем детей на улицу».
На фоне редкого всплеска внимания к городу и Норникелю компании пришлось объясниться, взять на себя полную ответственность за разлив и расходы на ликвидацию последствий аварии. На прошлой неделе сообщалось, что было собрано более 90% вылившегося топлива.
В своей предварительной оценке компания объяснила катастрофу таянием вечной мерзлоты, но отметила, что расследование продолжается. Российская Арктика действительно нагревается, и таяние вечной мерзлоты чревато разрушением местной инфраструктуры. Более 60% обширной территории страны покрыто вечной мерзлотой. Даже это лето в Норильске тоже выдалось аномально жарким.
Но Каваносян и Рябинин сомневаются, что внезапный прорыв резервуара произошел из-за изменения климата. Они считают, у России достаточно опыта в строительстве в условиях вечной мерзлоты, и она умеет при необходимости искусственно замораживать землю. По их мнению, виноваты, скорее всего, некачественное техобслуживание и отсутствие контроля.
После скандала и обвинений Рябинина Ростехнадзор, государственный орган, курирующий техническое обслуживание промышленной инфраструктуры, признался, что его специалисты не могли получить доступ к резервуару на заводе Норникеля целых пять лет.
Разлив даже привлек внимание президента Владимира Путина, который в начале июня провел телеконференцию с главой Норникеля Владимиром Потаниным. Потанин сказал, что компания выплатит около 140 миллионов долларов на покрытие убытков.
«Одна емкость для топлива стоит гораздо меньше, — отметил Путин. — Если бы своевременно поменяли, и ущерба не было бы экологического, и расходы такие не нужно было бы нести компании».
Помимо редкого внимания общественности к российской экологии, катастрофа стала еще более редким примером победы инакомыслия и протеста. Через несколько недель после заявлений Рябинина и Каваносяна государственное агентство Росприроднадзор признало загрязнение озера Пясино.
В среду оно оценило ущерб в 14 раз выше изначальной оценки Норникеля и запросило рекордную компенсацию в 2 миллиарда долларов. Компания оспорила оценку, заявив, что агентство строило свои расчеты «на принципах, которые привели к искажению результатов и нуждаются в корректировке». При этом компания заверила, что по-прежнему верна своим обязательствам ликвидировать последствия разлива за свой счет.
Каваносян назвал действия Росприроднадзора «революционными» и сказал, что агентство послало сигнал всем предприятиям, которые решили «сбрасывать отходы в реки и озера и экономить на очистных сооружениях».
Что касается Рябинина, он готовится покинуть Норильск и перевезти семью в другое место. «Это очень печально, потому что я действительно люблю свой город, север и не хочу никуда уезжать, — сказал он. — Но я сделал это, зная, что жить и работать здесь после всего этого я уже не смогу».