Интервью с сотрудником Центра восточных исследований (OSW) Петром Шиманьским (Piotr Szymański).
Polskie Radio: Скандинавско-балтийский регион имеет ключевое значение с точки зрения безопасности Польши. Что в этом контексте следует знать о входящих в его состав государствах?
Петр Шиманьский: Он чрезвычайно неоднороден, в том числе в плане политики безопасности и оборонных концепций. Например, страны Балтии, то есть Литву, Латвию и Эстонию, мы обычно представляем как одно целое, а между тем их положение, потенциал, модель вооруженных сил не одинаковы. Их отличает целый ряд вещей, в том числе из более абстрактных сфер, как, например, стратегическая культура.
Скандинавские страны тоже отличаются друг от друга. Норвегия входит в НАТО, но не входит в ЕС. Она играет важную роль на северном фланге Альянса, поскольку имеет доступ к Арктике. Дания, с одной стороны, выступает государством, сконцентрированным на Балтийском море, с другой — благодаря Гренландии, автономной территории, которая входит в состав Датского королевства, она тоже оказывается важным игроком арктического региона. Дания — член НАТО и ЕС, но она не принимает участия в общей европейской политике в сфере обороны и безопасности. Швеция и Финляндия состоят в ЕС (вторая активно поддерживает развитие Общей политики безопасности и обороны), но не в НАТО, а страны Балтии входят в состав обеих организаций.
Помимо различий есть и сходства. На северном и южном берегах Финского залива, в Финляндии и Эстонии, можно обнаружить сходный подход к национальной обороне, который опирается на призывную армию и в целом идею комплексной системы безопасности. Разделение скандинавских стран на членов и нечленов НАТО связано в первую очередь с разными историческими обстоятельствами. В случае кризиса этот регион в каком-то смысле окажется непредсказуемым. Стратегические дилеммы возникают у обеих сторон: и у Альянса, и у России. В дискуссиях о безопасности региона Балтийского моря часто появляются вопросы, как будут действовать Швеция и Финляндия, если Россия нападет на страны Балтии, решат ли они активно подключиться к действиям НАТО или останутся «в стороне»? Такая неопределенность неблагоприятна с точки зрения стран Балтии и НАТО, но россияне тоже не могут просчитать, как в случае конфликта поведут себя отдельные игроки.
В государствах Балтийского региона анализируют разные сценарии агрессивных действий со стороны России. Сейчас вероятность возникновения открытого конфликта считается низкой, однако, многие аналитики обращают внимание, что в случае серьезного военного кризиса в другой части мира (например, американо-китайского в Восточной Азии), у Москвы появится возможность предпринять шаги, нацеленные на подрыв единства и сплоченности НАТО.
Россияне могут начать рассматривать варианты различных действий в районе Балтийского моря. Потенциальное нападение угрожает как странам Балтии, так и Финляндии, длина общей границы которой с Россией составляет 1 340 километров, или Швеции с ее островом Готланд. Ряд экспертов полагает, что в рамках конфликта россияне могут занять его и разместить там наземные системы противовоздушной обороны, пытаясь парализовать операции союзников в регионе. Если Альянс не даст на атаку России решительного согласованного ответа, это станет шагом к его концу.
— Как воспринимают российскую угрозу в странах Балтии и в Скандинавии?
— Есть сходства и различия. Первые различия видны при взгляде на карту: Дания находится от российской угрозы дальше всего. Страны Балтии в рамках своей политики безопасности и внешней политики она считает буферной зоной, отделяющей ее от России. Копенгаген называет перспективу нападения россиян на территорию НАТО маловероятной. Он полагает, что Москва не стремится захватить Эстонию или Латвию, однако, с ее стороны можно ожидать попыток прощупать солидарность Альянса, проверить его реакцию на демонстративные военные шаги, политическое и экономическое давление, дестабилизацию внутренней ситуации в отдельных странах и так далее. Датчане убеждены, что сегодняшнее сотрудничество в регионе, учения и присутствие натовских сил эффективно сдерживают Россию, служа надежной гарантией безопасности стран Балтии.
Чем дальше на восток, тем об угрозе говорят громче. Страны Балтии в разных докладах пишут о модернизации российской армии, ее повышенной активности в регионе. Они подчеркивают, что вероятность атаки со стороны России исключать нельзя, поэтому следует продолжать укреплять военный потенциал восточного фланга НАТО (при этом они часто указывают на слабые места, то есть на противовоздушную оборону).
Есть также финны с их двусторонним подходом к России. С одной стороны, Финляндия развивает систему тотальной обороны. Мобилизационный потенциал этой страны с населением в 5,5 миллионов человек составляет 280 тысяч военных, то есть в случае кризиса она будет обладать самой большой армией в регионе, если говорить о западных государствах. Финляндия не отказалась от всеобщей воинской обязанности, территориальной и гражданской обороны, подготовки всех жителей к разного рода угрозам в мирное и военное время. Там до сих пор действует система бомбоубежищ для населения. Стремление подготовиться к самым мрачным сценариям у финнов в крови.
С другой стороны, они стремятся развивать сотрудничество с Россией, считая, что хорошие контакты на политическом уровне и развитие товарооборота будут выгодны Хельсинки в экономическом плане и позволят свести к минимуму российскую угрозу. Любопытным выглядит отношение разных флангов политической сцены к теме членства в НАТО. Левые говорят, что присоединение к Альянсу ослабит безопасность Финляндии, поскольку та станет в случае возникновения конфликта целью нападения России. Правоцентристская Коалиционная партия, в свою очередь, уверяет, что гарантии в рамках пятой статьи Вашингтонского договора безопасность лишь укрепят.
— В 2014 году многое изменилось.
— 2014 год у нас в Польше ассоциируется прежде всего с аннексией Крыма. Следует, однако, напомнить, что с перспективы НАТО тогда произошло еще одно важное событие: подошла к концу натовская миссия в Афганистане. Альянсу пришлось задуматься, что делать дальше. Ответить на этот вопрос быстро помог Путин. Российское нападение на Украину напомнило всем о важности НАТО. Организация сделала ставку на постепенное восстановление утраченного после окончания холодной войны потенциала, который необходим для коллективной обороны.
Было решено, что Альянс не может выступать исключительно глобальным жандармом, действующим в рамках ассиметричных конфликтов, например, с разными террористическими организациями, поскольку его основная миссия состоит в защите территории своих членов. Все страны Скандинавско-балтийского региона в последнее время заметили повышенную военную активность России вблизи от своих границ и сделали выводы из аннексии Крыма.
— Как они реагируют на российскую угрозу?
— Существует отчетливая тенденция к увеличению расходов на оборону. Страны Балтии нарастили их до необходимых 2% ВВП быстрее всех. Рост наблюдался также в Скандинавии, но там этот процесс был более растянут во времени. Сценарии военных учений в отдельных государствах в большей или меньшей степени ориентированы сейчас на противостояние равному противнику, то есть на столкновение двух армий.
Следующий аспект — это перемены в самих вооруженных силах. Здесь можно указать на ускоренную техническую модернизацию, а также внедрение разных решений в сфере всеобщей обороны. Следует упомянуть о том, что Литва и Швеция после аннексии Крыма восстановили обязательный призыв в армию. Также создается военная инфраструктура, необходимая для приема союзнических войск. Так что несмотря на существующие различия в подходе к России, есть и общие элементы. После 2014 года начало также интенсивно развиваться сотрудничество НАТО и США с Финляндией и Швецией.
— Развивают ли эти страны контакты с Польшей?
— Да, в том числе в сфере модернизации вооруженных сил. Положительным сигналом служит появление в новой польской Стратегии национальной безопасности прямого упоминания о значении взаимодействия с Финляндией и Швецией в области безопасности.
— Какие дополнительные шаги следует предпринять для укрепления безопасности региона или шире — восточного фланга? Нужно наращивать американское присутствие, что еще?
— Учения, которые проводились в Польше, странах Балтии и в Балтийском море в последние годы, были преимущественно американскими. Речь об учениях сухопутных сил «Удар саблей», нацеленных на отработку обороны Прибалтики, а также о морских маневрах «Балтопс». Последние, несмотря на пандемию, прошли даже в этом году, хотя и в сокращенном формате. Такие мероприятия в регионе следует организовывать также в рамках НАТО. Натовские учения «Единый трезубец» в последние годы проводили на южном и северном флангах, с точки зрения безопасности восточного было бы хорошо устроить аналогичные маневры, например, в странах Балтии.
Эта тема вызывает в Альянсе споры. Государства, которые не граничат с Россией и увязывают свои стратегические интересы, в частности, с регионом Средиземного моря, задаются вопросом, не будет ли это провокацией в отношении Москвы. Важны также противовоздушная оборона, о которой я упоминал выше, присутствие кораблей НАТО в Балтийском море, организация натовских учений по переброске войск второго эшелона. Одно дело перебросить в страны Балтии элементы одной бригады Объединенной оперативной группы повышенной готовности, а другое — отправить на восточный фланг многонациональные силы поддержки в размере, например, дивизии.
Значительное влияние на все это может оказать пандемия коронавируса. Посмотрим, насколько на ее фоне российская угроза отойдет на второй план, будут ли из-за рецессии сокращать военные расходы, как после финансового кризиса 2008 года. В 2020-2021 годах в Скандинавских странах может сложиться парадоксальная ситуация: уровень расходов на оборону останется прежним, но значительно сократится объем ВВП, так что бюджет оборонного ведомства в пересчете на долю от валового внутреннего продукта увеличится, но это не приведет к появлению новых реальных инвестиций в военный потенциал. Вопрос, насколько пандемия затормозит модернизацию вооруженных сил и процесс наращивания расходов на оборону.
— Будем надеяться, что удастся провести мысль о необходимости постоянного укрепления НАТО в контексте исходящих от России угроз. Отказ от этого процесса может обойтись нам гораздо дороже.
— Возможно, мы увидим также другую тенденцию, связанную с комплексным подходом к безопасности и ее невоенным аспектам. Все чаще будут звучать мнения, что оборона — это не только вооруженные силы и суперсовременное оружие, но и пограничные войска, полиция, гражданская оборона, взаимодействие силовых структур, запасы защитных медицинских средств. На все это нужны деньги, вопрос, что сочтут приоритетом.
Идеальным вариантом было бы продолжение всех программ по модернизации вооруженных сил и укреплению восточного фланга с дополнительным акцентом на внутренней безопасности. Это оптимистический сценарий, предполагающий, что в период кризиса на все найдутся средства.
— Потребности в контексте безопасности восточного фланга велики.
— Да, несомненно. На восточном фланге еще многое предстоит сделать в плане способности выстоять перед лицом агрессии, развития инфраструктуры, повышения мобильности войск, других чисто военных аспектов. Неизвестно, сохранят ли западные союзники интерес к восточному флангу. Отвлечь их внимание от этого направления могут сокращение расходов на оборонную сферу или конфликты в других точках мира.
— Или необходимость «тушить пожары» во внутренней политике.
— Ситуация после 2014 года была динамичной, в сфере региональной безопасности происходило много событий. Члены НАТО довольно последовательно претворяли в жизнь планы, созданные в 2014-2015 годах. Потом значительные изменения уже не внедрялись, а только проводилась актуализация текущих действий.
Сейчас во многих сферах произойдут подвижки, которые затронут в том числе безопасность и оборону. Региону придется переосмыслять себя заново, как это обычно бывает во время кризисов. В некоторых случаях под воздействием эпидемиологической и экономической ситуации военная тематика может отойти на второй план.
— При этом Россия продолжает вооружаться, например, укрепляя Балтийский флот. Какие еще факторы могут повлиять на ситуацию с безопасностью в регионе?
— Думаю, следует обратить внимание на развитие двустороннего военного сотрудничества между Швецией и Финляндией. В целом будущее политики безопасности этих стран остается в «балтийской мозаике» одним из неизвестных элементов. У Стокгольма и Хельсинки есть, конечно, разные варианты. Первый — это сохранение современного положения дел, то есть тесное сотрудничество с НАТО и США, а также государствами региона без присоединения к Альянсу. Второй — это вступление в его ряды. Возможно, мы увидим нечто иное, говорится, в частности, о двустороннем шведско-финском союзе.
Сотрудничество в военной сфере для этих стран, как они указывают в своих документах на тему обороны, имеет большое значение. Они считают друг друга самыми близкими партнерами в оборонной политике. Это касается как воздушных сил, которые могут свободно взаимодействовать друг с другом, так и военного флота или сухопутных подразделений. У Швеции и Финляндии есть совместная морская боевая группа, а финский батальон проводит тренировки в рамках шведской бригады. Это любопытный региональный фактор. Стокгольм и Хельсинки, оставаясь за рамками НАТО, обречены на взаимное сотрудничество.