98 лет назад Национальная фашистская партия под началом Бенито Муссолини Италии двинулась маршем на Рим и осуществила в стране фашистский переворот. 87 лет назад Адольф Гитлер и его НСДАП устроили переворот в Германии. А 81 год назад в Гражданской войне Испании победил Франсиско Франко, который установил в стране фашистскую диктатуру.
У фашистских движений было много общего, хотя полностью идентичными они не были. К тому моменту, когда немецкие фашисты устроили свой переворот, итальянские сидели у власти уже более десяти лет. Фашизм как идеология и как программа зародился в Италии, и, чтобы понять его суть, можно изучить его документы, декларации и методы.
Фасции
Само слово «фашизм» происходит от «фасции» (fasces) — связки прутьев, привязанной к топору. В Римской империи это было олицетворение власти. Прутья символизировали право судьи на порку, топор — смертную казнь.
Все это говорит о том, какую роль в фашизме играют авторитет и насилие. Бенито Муссолини считал, что XIX век был веком социализма и либерализма, но XX будет веком жестокого тоталитарного государства. Обществу предстоит милитаризация.
Муссолини признавал, что профсоюзы сыграли важную историческую роль, но считал, что при фашизме на смену классовой борьбе придет классовое сотрудничество. Рабочие, начальники и владельцы будут организованы в корпорации сверху вниз. Эти корпорации будут подчиняться авторитарному фашистскому государству. Профсоюзы вне корпораций будут запрещены.
Предполагалось, что фашистское государство должно стать всеобъемлющим и заботиться обо всех сферах жизни своих граждан — от духовного мира до спорта, культуры, работы и экономики. Граждане должны соблюдать дисциплину и проявлять послушание. Взамен общественное фашистское государство обеспечит благосостояние — образование, жилье, медицину и так далее.
Муссолини хотел восстановить величие Римской империи, и это легко читается во всех символах и прокламациях той эпохи. Итальянские реваншисты собирались вернуть утраченные в ходе истории земли — французскую Ривьеру, включая Ниццу и Корсику, швейцарский кантон Тичино, побережье Далмации в Югославии, Мальту и так далее. В этом смысле фашизм был движением ультранационалистическим, но не это отличает его от других разновидностей современного империализма (не забывайте, что в свое время Британия заправляла большей частью мира и считала это своим неотъемлемым правом).
В семейной политике фашизм был глубоко патриархальным. Женщинам отказывали в государственной поддержке, чтобы те сидели дома и нянчили детей.
Обобщим основные моменты фашизма:
— авторитарное, жестокое и милитаризованное государство;
— классовое сотрудничество вместо классовой борьбы;
— корпоративное государство с государственной вертикалью и слиянием с бизнесом;
— патриархальное и всеобъемлющее государство;
— вождизм (Муссолини видел себя в роли римского императора и называл себя «Дуче» — вождем);
— модернизм и футуризм, фашисты считали себя силой современности;
— патриархальная семья, антигомосексуализм;
— реваншизм, империализм, национализм и расизм;
— антидемократизм;
— антилиберализм;
— антисоциализм;
— антикоммунизм.
Фашизм стал ответом тогдашним классовым конфликтам и виделся решением проблем капитализма. В надежде подавить классовую борьбу и предотвратить социалистическую революцию, возродив итальянский капитализм, фашизм нашел решение в корпоративном, всеобъемлющем и авторитарном государстве.
Опирался фашизм главным образом на крупный капитал, промышленников и землевладельцев — латифундистов. Неслучайно величайший промышленник Италии Джованни Аньелли (Giovanni Agnelli, «Фиат») был ярым сторонником фашизма и хорошо на нем нажился.
Как сказал в своем докладе на VII Всемирном конгрессе Коммунистического Интернационала в 1935 году один из величайших антифашистов в истории Георгий Димитров:
«Фашизм у власти, товарищи, есть открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала. Это правительственная система политического бандитизма, система провокаций и пыток в отношении рабочего класса и революционных элементов крестьянства, мелкой буржуазии и интеллигенции. Это средневековое варварство и зверство. Это необузданная агрессия в отношении других народов и стран. Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы над рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов».
Фашизм — это неограниченная диктатура финансового капитала. Фашизм — это не угроза, исходящая от ряда трагикомических группировок в униформе, которые поклоняются фашистским символам прошлого. Фашизм возникает напрямую из потребности крупного капитала в угнетении рабочего класса и народов и жажды империалистических войн.
Эстетика фашизма — всего лишь видимость
Некоторые критики фашизма чересчур зациклены на его эстетике. Они предполагают, что у нового фашизма она будет та же самая или, по крайней мере, похожая. Это серьезная ошибка, и она может дорого нам обойтись. Фашизм как хамелеон — меняет форму и цвет по мере необходимости. Самовыражение фашистов в 1930-х годах приняло известную нам форму, потому что они впитывали течения, которые считали полезными (см. плакат к фильму Лени Рифеншталь «Триумф воли»).
Противники фашистов, социал-демократы и коммунисты, использовали похожую эстетику и формы выражения. Но их политика была чуть ли не диаметрально противоположной.
Не поймите меня превратно: старый фашизм еще существует, и сегодня он наиболее силен на Украине, где нацистских приспешников времен войны чествуют как национальных героев. Но они не из тех, кто хочет покорить мир.
Чтобы научиться распознавать фашизм грядущий, мы должны осознать, что его эстетика будет современной, а не столетней давности. Таким образом, внешне новый фашизм будет сильно отличаться от прежнего.
Неограниченная диктатура финансового капитала уже существует
Журналист, писатель и комментатор портала Deutsche Wirtschafts Nachrichten Эрнст Вольф (Ernst Wolff), пишет:
«Даже судя по тому, насколько цифровой экономический комплекс укрепил свою мощь за последние три месяца, стоит признать, что он приобрел силу, затмевающую военно-промышленный комплекс. Об этом предупреждал в своей прощальной речи в 1960 году еще президент США Эйзенхауэр, говоря о «катастрофическом росте необоснованного влияния».
И этим дело не ограничивается. На арене всё те же, и они контролируют военно-промышленный комплекс, фармацевтическую промышленность, торговые марки, агробизнес и медиа-индустрию. Они уже набрали невиданную силу, которая крепнет с каждым днем.
Эти финансовые князья обладают личной властью, которая больше, чем у любого исторического деятеля. Они повелевают государствами и международными институтами, они покупают отдельных политиков и целые организации, если потребуется, а пресса всегда им рукоплещет — потому что она тоже их собственность.
Вот почему мы уже хорошо себе представляем, какой будет их диктатура. Если вам нравилась восточногерманская штази, вам понравится и дивный новый мир этих миллиардеров. Из их собственных документов нам известно следующее.
Они намерены отменить наличные деньги и ввести полностью цифровую валюту, которой сами же будут управлять. Таким образом они получат полный контроль над всем, что делают граждане, что они покупают и где, — и будут решать, заслуживают ли они кредита на дальнейшие приобретения.
С помощью электронной валюты — в идеале под контролем встроенного чипа, но, возможно, и иным образом, через цифровое удостоверение личности или через социальные сети — они будут знать о вас всё: о здоровье, друзьях, привычках (в том числе и дурных), мыслях, отношениях и чувствах.
Они будут контролировать всю прессу и все средства массовой информации, и то, что их диктатуру не устраивает, будет занесено в черный список и исчезнет навеки в современном аналоге оруэлловской «дыры памяти». Сложите воедино романы «1984», «Дивный новый мир», «Орикс и коростель», и вы поймете, что нам светит. А можете прочитать их собственные фантазии на сайте Мирового экономического форума — этакого клуба миллиардеров.
Через социальные сети они будут контролировать настроение масс вплоть до мельчайших нюансов. Они сделают так, чтобы вы сами захотели подчиняться их приказам, и вам покажется, что желание исходит изнутри, от вас самих.
Если они получат то, чего хотят, они смогут контролировать наши гены — некоторые из них, возможно, даже запатентуют — и, конечно, наше воспроизводство.
Если прежний фашизм всячески защищал ядерную семью патриархального образца, подчиненную государству, то новый фашизм готов ее полностью уничтожить, чтобы превратить нас в свободные, разрозненные и легко управляемые социальные атомы.
Национальные парламенты они хотят низвести до совершенно незначительных, сугубо церемониальных органов без реальной власти. Министерства финансов и центральные банки будут подчиняться им напрямую.
Они будут контролировать все стратегические ресурсы и использовать их по своему усмотрению.
Если они пожелают войны, они купят политиков и неправительственные организации, чтобы те выступили в роли подстрекателей. Если им захочется охоты на ведьм, в их распоряжении уже имеются все необходимые пропагандистские ресурсы.
А у нас, как вы догадываетесь, никаких шансов не будет, ведь они вырядятся зелеными, прогрессивными и ориентированными на будущее — собственно, они уже так делают. Разумеется, они лишь пользуются популярным словарем — ведь в действительности никакие они не зеленые, не прогрессивные и ни на какое будущее не ориентированы.
Во благо ли будет этот новый фашизм, то есть неограниченная диктатура финансового капитала? Конструктивно ли вообще называть ее фашизмом? По меньшей мере это полезно, потому что помогает увидеть классовый характер и диктаторскую суть программы мультимиллионеров. Но по форме новый фашизм настолько отличается от прежнего, что для его описания наверняка будут введены новые концепции. Однако складывается впечатление, что мы уже представляем себе, что это за монстр, и понимаем, что бороться с ним лучше начать уже сейчас, пока дело не приняло серьезный оборот.