Минск/Москва — Белоруссию охватили массовые протесты после того, как Александр Лукашенко мошеннически объявил, что на президентских выборах 9 августа он получил 80% голосов. И теперь будущее страны, возможно, зависит от президента России Владимира Путина.
Лукашенко правит Белоруссией с 1994 года, и нельзя сказать, что совсем уж без народной поддержки: он даже заработал прозвище «Батька». Но сейчас, на протяжении уже нескольких недель, возмущённые граждане из всех слоёв общества, включая заводских рабочих, врачей и журналистов, устраивают демонстрации и забастовки, а лицом оппозиции внезапно стали молодые женщины. Светлана Тихановская, бывший учитель, которая, по мнению многих, выиграла эти выборы, не является организатором этих протестов, однако её решительный настрой укрепляет массовое недовольство.
Белоруссия, сохранявшая стабильность на протяжении почти всего правления Лукашенко, часто кажется туристам каким-то затерянным миром между Европой и бывшим СССР. Эта страна граничит с тремя странами Евросоюза (Латвией, Литвой и Польшей), а в её столице — городе Минске — чистые улицы и уютные кафе. Однако в магазинах здесь продаются бронзовые статуи Сталина и кружки с серпом и молотом и надписью «Да здравствует СССР».
В июле я была проездом в Минске, направляясь из Нью-Йорка в Москву. Можно было услышать глухое ворчание по поводу политических арестов, в частности, были арестованы муж Тихановской, Сергей Тихановский, а также Виктор Бабарико, миллионер и бывший председатель правления «Белгазпромбанка», считавшийся фаворитом президентской гонки по результатам первых предвыборных опросов. Тем не менее, многие эксперты считали, что миролюбивые и послушные белорусы (они даже останавливаются на светофорах, если вдруг выходят на демонстрацию в защиту своих прав) не начнут массовые протесты.
«Теперь, когда [Тихановский и Бабарико] нейтрализованы, Батька останется у власти», — говорила мне Светлана Алексиевич, лауреат Нобелевской премии по литературе 2015 года. А сейчас Алексиевич говорит, что «не узнаёт» своих ранее покорных сограждан, которые вышли на улицы. Что же их мотивирует?
Избрание Лукашенко в 1994 года противоречило доминировавшему в Центральной и Восточной Европе либеральному тренду, когда прозападные, рыночно-ориентированные правительства быстро консолидировали власть. Изначально он правил как авторитарный социал-популист, апеллируя к простым гражданам с советским менталитетом, которым было комфортно работать на государство и которые боялись частной собственности. Однако его правление всё больше бюрократизировалось: современные профессиональные менеджеры работали на президента, который отвечал за перераспределение богатства.
В результате, в отличие от России, в Белоруссии мало олигархов, а частный капитал здесь подчиняется государственной бюрократии. У этой системы есть культурные и идеологические корни. Лукашенко направлял ресурсы страны на развитие промышленности, сельского хозяйства, инфраструктуры, социальных льгот. Он изображал Белоруссию (которая до развала СССР никогда не была отдельным государством) молодой страной, которая нуждается в его твёрдом правлении, чтобы сохранить независимость и от Запада, и от России.
Вплоть до недавнего времени большинство белорусов имели экономически стабильное положение: их страна не была богатой, но при этом в ней не было нищеты. Однако платой за такую экономическую стабильность стали фундаментальные права и свободы.
Между тем, в условиях замедления темпов роста экономики и увеличения неравенства (патерналистская распределительная система не может существовать вечно) даже электорат Лукшенко стал всё сильнее сторониться его репрессивного правления. Многочисленные забастовки на заводах и учреждениях, которые Лукашенко когда-то спас от «хищнической приватизации», показывают, что большинство граждан готовы поддержать свободные выборы.
В выступлениях после выборов Лукашенко утверждал, что Запад бросит Белоруссию на произвол судьбы, поставив под угрозу спокойствие и стабильность в стране. Этот аргумент мог бы сработать, если бы он не сопровождался жестоким подавлением протестов.
Впрочем, будет ошибкой считать события в Белоруссии очередной постсоветской «цветной революцией», как её упорно называет Лукашенко. В сравнении с другими странами бывшего СССР многие из демонстрантов ведут, наверное, наиболее западный образ жизни, и они начинают понимать, что патернализм означает дальнейшую стагнацию, а не стабильность, и что он мешает им достигать личных целей. В результате, режим Лукашенко оказался втянут в экзистенциальную борьбу с системой ценностей, основанной на индивидуализме и свободе выбора.
Если бы Лукашенко вовремя ушёл, он мог бы стать фигурой, подобной сингапурскому Ли Кван Ю: основатель государства, оставивший ему в наследство сильную идентичность. Лукашенко, конечно, обвиняет Запад в управлении оппозицией, подчёркивая, что Тихановская сбежала в Литву после объявления результатов выборов. Тем временем Евросоюз назвал выборы «несвободными и нечестными» и отказался признать их результаты. ЕС также начал вводить индивидуальные санкции против белорусских чиновников, ответственных за нарушения и фальсификацию выборов, и предложил финансовую помощь оппозиции.
Многие говорят о том, что перед Белоруссией стоит бинарный выбор — между Западом и Россией. Протестующие так не утверждают, но они могут начать это делать, если Кремль, который сразу поздравил Лукашенко с победой, будет хранить молчание.
Для России белорусский батька превратился в трудного экономического и политического партнёра, и этим объясняется, почему Путин не хочет вмешиваться открыто от своего имени. Но вместо осторожной поддержки Лукашенко Путину следовало бы действовать более стратегически — так, как это делает Запад. Даже если Лукашенко сумеет уцепиться за власть, он уже всё равно потерял легитимность, потому что белорусы не смогут забыть избиения, пытки и даже убийство, с помощью которых режим подавлял протесты.
И они не забудут молчание Кремля. Каждый новый день протестов работает против долгосрочных интересов России в Белоруссии и усиливает недоверие и враждебность к Кремлю со стороны тех, кто никогда подобных чувств не испытывал. Путину следует открыто выразить солидарность с белорусским обществом, потому что сейчас стала важнее доброжелательность народа, а не режима Лукашенко.
Такой шаг сократил бы для Запада возможности утащить Белоруссию с орбиты Кремля. Если у белорусов появится подобный шанс, Путину придётся винить в этом лишь себя самого.