Действительно ли санкции не дают никакого эффекта? И Петер Альтмайер совершенно прав, когда говорит, что «еще никогда в прошлом такую страну как Россия не удавалось санкциями заставить изменить свое поведение»? И что санкции даже вредят, потому что приводят «скорее к ужесточению политики»?
Для министра экономики такая позиция очень удобна. Ведь в этом случае правительство Ангелы Меркель получит возможность сразу забыть, что после отравления критика Кремля Навального оно собиралось «не исключать никаких мер», и теперь сможет вновь встать на защиту газопровода «Северный поток — 2», и пусть Путин делает, что хочет. С другой стороны, не назовешь совсем удобной для Альтмайера эту позицию признания бесполезности санкций, ведь он сам в течении последних лет неоднократно участвовал в принятии санкции против России и некоторых других государств.
Средств воздействия немного
На самом деле, ничего удобного в дебатах о санкциях и их расширении нет. Один только Евросоюз выступает сейчас за принятие новых штрафных мер против Белоруссии (из-за фальсификации выборов и подавления протестов), против Турции (из-за газового спора с Грецией) и против России (из-за отравления критика Путина Навального). Это происходит потому, что санкции так эффективны? Скорее, потому что никаких других средств воздействия у Союза в запасе практически нет.
Тот, кто хочет найти подтверждение словам Альтмайера и видит в санкциях лишь средство успокоения перед лицом собственного бессилия, может подкрепить свою позицию, сославшись на Кубу или Северную Корею. И Путин не вернул Крым из-за того, что его ограничили в делах с Германией.
Но, если говорить серьезно, то он не приказал захватить Киев. И почему у Ирана до сих пор нет атомного оружия? Разве пошел бы он на ядерную сделку, если бы в экономике не дошел до ручки? Никто не может точно сказать, что было бы, если бы Запад не стал каждый раз показывать силу и не поднимал бы цену за бесчеловечную и противоречащую международному праву политику разных правителей.
Санкции не должны стать самоцелью. Тем более они не должны заменить собой необходимость образования широкого единого фронта против негодяев во всем мире. Можно предположить, что и сам Петер Альтмайер не сможет вспомнить ни одного случая, когда такую страну как Россия удалось только уговорами склонить к изменению своего поведения.