В один из августовских понедельников профессор и главный врач инфекционного отделения Бьёрн Ульсен (Björn Olsen) сидит в своем большом кабинете в Академической больнице Упсалы и говорит, что он готов к тому, что и сам заболеет covid-19.
«Рано или поздно я заболею. Потому что все это продлится еще минимум 10 лет».
Svenska Dagbladet: Десять лет все будет так, как сейчас?
Бьёрн Ульсен: Нет, не так, как сейчас. Заболевание постепенно ослабнет до легкой инфекции, но оно останется с нами.
Он сидит в белых поношенных больничных туфлях на голую ногу, синих штанах и джинсовой рубашке того же цвета.
«Похоже, что вакцина дает очень непродолжительный эффект. Надолго ли сохранится иммунитет? Нет, эта инфекция явно не уйдет раньше, чем я отправлюсь на пенсию».
Правда, по дороге к лифту несколькими часами ранее, он говорил, что едва ли заболеет covid-19:
«Не думаю», — ответил он.
И теперь он объясняет, что имел в виду. Он хотел сказать, что не заболеет сейчас, но в будущем — наверняка.
В марте он сказал журналу Fokus, что департамент общественного здравоохранения совершил ошибку, заявив, что шведы спокойно могут ехать в Альпы. «Такой ход мыслей свидетельствует об отсутствии фантазии. Тем, у кого нет фантазии, пандемии трудно понять».
Но потом сам же 10 февраля в передаче Malou efter tio заявил, что шведы конечно же могут съездить в Альпы на каникулы: «Альпы большие». Сейчас он говорит, что позднее передумал, когда Италия сообщила об огромном количестве заболевших.
«Я не говорил, что у департамента здравоохранения нет фантазии».
Svenska Dagbladet: Но Вы именно это и сказали.
Бьёрн Ульсен: Мне следовало задуматься, прежде чем такое говорить.
Призвать Бьёрна Ульсена к ответу нелегко. Реплики этого 61-летнего врача редко точны, обычно они переменчивы и расплывчаты.
Его близкий друг и бывший докторант Юнас Боннедаль (Jonas Bonnedahl), руководитель исследовательской группы в Кальмаре, по телефону нам об этом говорит так:
«Это не его сильная сторона — дискутировать в прямом эфире с Андерсом Тегнеллем. В такой ситуации Бьёрну тяжело держать все цифры в голове. Ему хорошо удается оперировать более масштабными темами и вопросами, и он гораздо лучше себя чувствует, когда ему предоставляют больше пространства как, например, при разговоре о пандемиях в Malou efter tio».
Другой его близкий друг и коллега профессор Оке Лундквист (Åke Lundkvist) из Упсалы с ним согласен.
«В Бьёрне много от предпринимателя. Он очень смел и обладает способностью смотреть на вещи в широкой перспективе», — говорит он.
За этот год Бьёрн Ульсен часто выступал в роли самого активного критика главного эпидемиолога Швеции Андерса Тегнелля и был неофициальным лидером 22 ученых, которые выразили протест против линии департамента общественного здравоохранения. После того, как он выступил на передаче Sommar канала P1, жестко атаковав департамент, его одновременно превозносили и ругали. Сам он лишь пожимает плечами, когда ему говоришь, что его воспринимают неоднозначно.
«Я не слежу за тем, насколько сильно люди в интернете меня ненавидят. Большинство людей довольно дружелюбны. Напрягает лишь когда некоторые коллеги резко прекращают общаться, словно мне следует срочно куда-то убежать и помереть там. Но я этого делать не собираюсь».
Несмотря на то, что многие, с кем Svenska Dagbladet поговорила, превозносят его как умелого исследователя, недавно по вопросу его с коллегами работы, посвященной антителам и covid-19, начали предварительное расследование. Дело в том, что, по результатам этической экспертизы, ученые взяли анализ крови у 450 с лишним знакомых, не имея при том на то разрешения. Кроме того, есть подозрения, что участники эксперимента рисковали заразиться.
«Это не было научным исследованием. Когда мы оценивали экспресс-тесты, у нас осталась масса лишних, и мы раздали восьми знакомым те из них, что посчитали лучшими. Мы подавали запрос на этическую экспертизу, но нам не ответили. Все соблюдали дистанцию, большинство анализов мы брали вне помещений, и все, кто их сдавал, были в медицинских масках».
Он продолжает:
«В то время как департамент здравоохранения говорил о 20-50% населения с иммунитетом, мы обнаружили, что таких граждан гораздо меньше (7,5%). Об этом мы и сообщили СМИ. Я считаю, мы были просто морально обязаны сообщить о таком открытии».
Руки он держит в карманах. На нем тонкая голубая курка и солнечные очки, туфли сменили потертые сандалии, а носков по-прежнему нет. В таком виде Бьёрн Ульсен перебирается из одного больничного здания в другое. Многие из тех, с кем разговаривает Svenska Dagbladet, называют его «симпатичным парнем».
Читая лекцию о пандемиях, он не пользуется ни Powerpoint, ни записями. Когда ему не удается заставить подняться вверх белый экран, закрывающий доску, он придерживает его рукой, чтобы что-то написать.
Он все объясняет настолько просто, что и журналистам Svenska Dagbladet понятно каждое слово, а ведь он обращается к медикам-пятикурсникам. После лекции они ему аплодируют.
А вот о всяких мелочах он не помнит. Карточку-ключ он оставил в кабинете, код от аудитории забыл, а после того, как он говорит «до завтра» коллеге по лаборатории, тот уточняет: «До среды, собрание в среду».
Идя на работу из своего дома в районе Норра Юргордсстаден, он делает небольшой крюк, чтобы ранним утром полюбоваться на птиц. Возможно, именно птицы уберегли его от гораздо более тяжелой жизни. По словам самого Бьёрна Ульсена, детство у него было «просто отстойное».
Его мать очень болела, а отец работал на разных работах — то клал асфальт, то был охранником, то молоко развозил, то торговал газетами. Дома не было никакого порядка, и четырем детям дважды приходилось жить в детских домах.
«Многие жаловались, что попали в детский дом, а для меня это было лучшим, что случалось за все детство».
Когда родители развелись, у его матери появилось еще трое детей.
Когда Бьёрну Ульсену было лет шесть, они с товарищем нашли птенца, которого отнесли орнитологу. Птица умерла, но Бьёрн Ульсен на одном дыхании проглотил книгу о птицах, которую им дал орнитолог. В старших классах он начал прогуливать уроки, чтобы посмотреть на птиц, и был близок к тому, чтобы окончить обучение без аттестата.
Он занимался кольцеванием птиц в природном парке Камарг во Франции и гулял с товарищем по холмам вокруг Стамбула всю осень. Но однажды, когда он занимался починкой ловчей сети на орнитологической станции Оттенбю на Эланде, старший коллега сказал, что ему следует учиться.
Бьёрн Ульсен сумел поступить в гимназию и решил, что никакие оценки, кроме пятерок, его не устраивают. С таким баллом он и закончил учебу, но использовал его не для того, чтобы заняться зоологией. Вместо этого он подкинул монетку, чтобы выбрать между врачом и ветеринаром. Все это было от тщеславия, говорит он сегодня.
На факультете ветеринарии он быстро стал раздражать некоторых однокурсников, сделав на одном из семинаров доклад о книге Ричарда Докинза (Richard Dawkins) «Эгоистичный ген».
«По словам Докинза, нужно придумать хорошую идею, заразить ею как можно больше умов и написать книгу, в которой сказано, что все, кто в нее не верит, будут осуждены на ад, откуда они и будут смотреть, как остальным хорошо на небе. Кроме того, отлично, если найдется жертва, которая пойдет ради этой идеи на смерть, а также кто-то, кто в ней сомневается».
Он радостно рассказывает:
«Тут все и забило ключом. Кое-кто из них был религиозен. У них просто приступ случился. Они начали кричать, что об Иисусе и христианстве так говорить нельзя».
Он немного размышляет, чтобы вспомнить, каково это было, и, наконец, говорит:
«Я способен выдержать довольно серьезную интеллектуальную взбучку».
Спустя семестр, он решил сменить факультет на медицинский, а вскоре его девушка, а нынче жена, забеременела. Ему было 22, она была на пару лет моложе. Они переехали в Умео, чтобы ее родители могли помогать с ребенком. Бьёрн Ульсен говорит, что его всегда тянуло к девушкам из полноценных семей, словно он пытался скомпенсировать свое хаотичное детство.
В 1995 году Бьёрн Ульсен и Юнас Боннедаль отправились на Фарерские острова, поскольку Ульсен обнаружил, что тамошние птицы болеют боррелиозом. Юнас Боннедаль говорит:
«К горожанам из Европы там относятся так себе, потому что многие из них критикуют охоту на китов и тупиков. Нас бы просто не брали с собой на охоту на птиц, если бы не коммуникативные способности Бьёрна».
Вместе с местными охотниками они ловили тупиков с помощью больших треугольных сачков, закрепленных на шестиметровом шесте. Бьёрн Ульсен с энтузиазмом рассказывает:
«Когда ты ловил одного, это было чертовское чувство: Вот сейчас, сейчас! И вот ты тащишь самую красивую птицу в мире с этим ее ярким клювом и ломаешь ей шею. С одной стороны шеи образуется гематома, откуда можно взять анализ».
Svenska Dagbladet: И каково это было?
Бьёрн Ульсен: Вечером я его съел. Очень вкусно.
Бьёрн Ульсен откидывается в кресле у себя в кабинете, улыбается и закладывает руки за голову.
Когда он через 17 лет переехал из Умео в Кальмар, он продолжил работать с зоонозами — заболеваниями, которые распространяются между людьми и животными.
«Бьёрн перенес свой интерес к птицам и в работу с зоонозами. В принципе, это ведь он изобрел инфекционную экологию как дисциплину», — говорит Оке Лундквист, сидя с Бьёрном Ульсеном в «аквариуме».
Это небольшой коридор у входа в лабораторию с окнами в обе стороны, который больше всего напоминает старую школу с простыми столами и стульями.
Когда в 2004 году к нам пришел птичий грипп, Бьёр Ульсен предостерегал об опаснейшей пандемии. К счастью, что оказалось не так плохо.
Во время разгула свиного гриппа в 2009 году он был против массовой вакцинации, поскольку грипп был не той смертельной пандемией, перед которой стоило бы трепетать всему миру. Вместо этого он предложил Швеции пустить деньги на строительство фабрики вакцин.
«Это считали спорным мнением», — говорит он.
Но 14 апреля 2020 года на это можно было начинать смотреть под другим углом. В тот день Бьёрн Ульсен и еще 21 ученый залезли на баррикады, написав в Dagens Nyheter статью, в которой критиковали департамент здравоохранения. Они написали, что «в Швеции смертность движется в сторону уровня Италии». Однако их жестко раскритиковали, поскольку посчитали, что цифры, на которых была основана статья, не выдерживают проверки.
Один из 22 экспертов — это Лена Эйнхорн (Lena Einhorn), доктор вирусологии.
«Бьёрн высказался одним из первых и твердо держался своей точки зрения. Он осмелился отстаивать ее, несмотря на то, что встретил столько сопротивления. За это он заслуживает очень большого уважения», — говорит она.
Сам Бьёрн Ульсен вспоминает доктора Бернарда Рие (Bernard Rieux), который предостерегает против чумы в классическом произведении писателя Альбера Камю (Albert Camus) «Чума» 1947 года, размышляя, как много тому пришлось выдержать.
Svenska Dagbladet: Вы себя ощущаете им?
Бьёрн Ульсен: Нет, он был гораздо храбрее, потому что ему пришлось одному выступать против всего истеблишмента.
Он говорит, что весной чуть не бросил свои исследования, чтобы дальше работать просто врачом, потому что не получил никакой реакции от департамента здравоохранения — или от «другой стороны (не будем называть ее темной)». Вместо этого он все-таки продолжил гнуть свою линию в передаче Sommar на канале P1.
Правда, уже в гораздо более смирном варианте. Поначалу его тон был гораздо жестче.
«Первая версия сценария была написана практически в состоянии аффекта. Я был убежден, что просто обязан высказывать свое мнение по этому поводу».
Но Андерс Нюстедт (Anders Nystedt), глава инфекционного контроля в Норботтене, не считает, что разница между взглядами Бьёрна Ульсена и Андерса Тегнелля так уж велика.
«Андерс Тегнелль и департамент здравоохранения — это тренер футбольной команды, тогда как Бьёрн Ульсен сидит на трибуне со своим мнением об игре. Ну вы же понимаете! Гораздо легче сидеть на трибуне и иметь какое-то мнение, чем быть тренером. А разница-то довольно небольшая, вроде того, нужны ли медицинские маски или нет, это просто мелочи», — говорит он.
Через день после выступления Ульсена в передаче Sommar частное лицо Петер Энглунд (Peter Englund) выложил в Фейсбуке свой разбор высказываний Ульсена. Оказалось, что на самом деле Ульсен в начале пандемии действовал совсем не так, как он об этом рассказывает в передаче. На самом деле его речи в тот период очень походили на то, что говорит Андерс Тегнелль.
Сейчас же Бьёрн Ульсен говорит, что он и Тегнелль разошлись во мнениях в марте и апреле, и что он поменял свое мнение по поводу медицинских масок. Раньше он считал, что они бесполезны, теперь же думает, что они хороши.
«В такой ситуации все могут порой ошибаться. И департамент здравоохранения, и другие исследователи».
По словам еще одного из 22 ученых Юакима Роклёва (Joacim Rocklöv) в беседе со Svenska Dagbladet, он сожалеет, что способствовал нагнетанию ненужной тревоги. Бьёрн Ульсен, однако, подчеркивает, что по-прежнему считает тут статью правильной.
«Без сомнения».
Он указывает на то, что не слишком привык к СМИ, хотя быстрый поиск в интернете свидетельствует, что он появлялся в прессе с 1990 года. Профессор регулярно дозаправляется снюсом и пьет кофе чашку за чашкой. Обычно он даже не обедает. Также он не считает, что так уж важно дезинфицировать руки, даже когда бушует covid-19.
«По сравнению с тем, как вирус передается по воздуху, через руки он передается очень незначительно. Важнее всего, дышите ли вы на кого-то, кашляете или поете в сторону другого человека».
И несмотря на то, что он эксперт по боррелиозу, он сам не привит даже от гораздо более серьезного переносимого клещами заболевания энцефалит.
«Я слишком ленив».
В своем выступлении на P1 он говорит, что не думает, что другие страны догонят Швецию по числу умерших.
Svenska Dagbladet: Почему Вы так уверены, что в Норвегии и Финляндии не будет столько же умерших, сколько в Швеции?
Бьёрн Ульсен: Не думаю, что будет. Они будут держать оборону и дальше и не позволят вирусу снова разгуляться. Система контроля уже хорошо проработана, они эффективно следят за распространением инфекции и соблюдением карантина.
Бьёрн Ульсен стоит, опершись на кафедру в лектории, студенты только что вышли. На часах 16.30, а Svenska Dagbladet следит за его работой с 7.45.
Svenska Dagbladet: Так через 10 лет у них не будет такого же числа умерших, как у Швеции?
Бьёрн Ульсен: Может быть, они и догонят нас, скажем, года через три. Но тогда эти люди уже умрут не преждевременно.
Svenska Dagbladet: Так они могут догнать нас через три года?
Бьёрн Ульсен: Нет, вообще-то не думаю. Не догонят.
Он дал имя штамму бореллии
Имя: Бьёрн Ульсен
Возраст: 61.
Семья: Жена Кристина (районный врач), двое дочерей и трое внуков.
Место жительства: Стокгольм.
Образование: Врач, доктор наук, диссертация на тему «Птицы и боррелиоз» (1995).
Сердечное увлечение: Наблюдение за птицами.
Карьера: Разные орнитологические станции, Университет Умео, региональная больница и институт в Кальмаре, Академическая больница и Университет Упсалы.
Чем занимается: Изучает зоонозы (болезни, которые распространяются между людьми и животными, в первую очередь птицами). Профессор и главный врач инфекционного отделения. Несколько раз бывал в Арктике и Антарктике и брал там анализы у птиц.
Прочее: Сам несколько раз болел боррелиозом, назвал своим именем штамм боррелии. «Я удалил клеща и через три дня у меня на коже было великолепное кольцо. Прежде чем лечиться, я взял кусок плоти и дал боррелиям развиться в лаборатории. Кое-кто использует этот штамм для исследований».