Германия и Россия зашли в тупик из-за «отравления» лидера российской оппозиции Алексея Навального. 7 сентября пресс-секретарь Ангелы Меркель заявил, что строящийся между двумя странами газопровод «Северный поток — 2» не будет исключен из списка санкций.
Хотя с самого момента подписания контракта берлинская сторона неоднократно подчеркивала, что строительство «Северного потока — 2» — это обычное экономическое сотрудничество, с 2015 года дискуссии по этому поводу становятся все более политизированными, и газопровод стал ключевой точкой противоречий между Германией и Евросоюзом, Соединенными Штатами, Украиной, а также Польшей.
В последние месяцы администрация Дональда Трампа и американские законодатели неоднократно угрожали Германии из-за ее сотрудничества с Россией в области природного газа, что в свою очередь только укрепило решимость Германии реализовать проект «Северный поток — 2». Однако, как только конфликт между Германией и Соединенными Штатами обострился, неожиданно «случился» инцидент с отравлением Навального, что снова сделало «Северный поток — 2» центром политических дебатов.
Из-за «дела Навального» в Германии начался новый раунд дискуссий о том, как поступить с «Северным потоком — 2». Конечно, условием для принятия решения будет понимание причин отравления Навального. Относительно этого вопроса в немецких политических кругах существуют как минимум три противоречивых мнения.
Первое: сам инцидент отравления имеет много сомнительных моментов. Германия незачем действовать безрассудно. Даже если с большой долей вероятности будет установлена причастность Москвы к отравлению, ФРГ все равно не будет активно вмешиваться или усиливать санкции против России, жертвуя собственными экономическими интересами. Кроме того, недавняя дискуссия по поводу немецко-российских отношений выявила разногласия между Восточной и Западной Германией, между политическими фракциями и внутри партий. В данной ситуации политики должны действовать осторожно и не подливать масла в огонь, чтобы не углублять раскол.
Второе: главная цель Кремля в отравлении Навального состоит не сколько в том, чтобы устранить внутреннюю оппозицию, а в большей степени в том, чтобы использовать этот инцидент и спровоцировать внутренний раскол в Европе, а также заявить всему миру о некомпетентности Запада, воспользовавшись расхождениями во мнениях в отношении России со стороны ЕС, и особенно, Германии, а также ее нерешительностью. Осознавая это намерение, Германия должна действовать противоположным образом, жестко ответить России и продемонстрировать внутреннее единство страны и Европейского союза.
Третье: в условиях продолжающихся белорусских демонстраций инцидент с отравлением Навального — способ держать в страхе белорусскую оппозицию, которым пользуется Москва. Столкнувшись с общественным недовольством Александром Лукашенко, Россия не пожелала напрямую вмешиваться, поскольку таким образом она бы выступила полностью на противоположной общественному мнению стороне и усилила противоречия между двумя странами. Путин выбрал более хитрый метод: он не стал отрицать требования белорусских протестующих, но в то же время подчеркнул: если вы осмелитесь придать нынешним протестам антироссийских характер — Навальный «покинет сцену».
Столкнувшись с позицией России, Германия хочет усилить собственную поддержку белорусского демократического движения. Отправная точка — противостояние с Москвой в деле с отравлением, чтобы заставить ее заплатить и компенсировать таким образом эффект от кремлевских угроз в адрес белорусской оппозиции.
В Германии до сих пор нет четкого определения природы и последствий отравления Навального. Распространяемая в настоящее время информация берлинской стороны о том, что «Северный поток — 2» может попасть по санкции, в определенной степени является тактикой затягивания времени и поиска баланса со стороны немецкого правительства: с одной стороны, это дает возможность оказывать давление на Москву, а с другой, — является ответом на решительные призывы некоторых политических партий (например, внутри «Союза 90» или партии «зеленых»), что Германия должна сменить Соединенные Штаты на посту лидера, определяющего систему ценностей.
Принимая во внимание огромные интересы энергетики, окружающей среды и промышленности Германии в проекте в области природного газа, Берлин вряд ли будет категоричен и остановит строительство газопровода, чтобы потом испытать на себе последствия «убийства тысячи врагов за счет гибели восьмисот собственных солдат». В то же время, с точки зрения реализации стратегии в отношении России и США, немецкие политики явно не желают так легко разыгрывать (или сбрасывать со счетов) козырную карту в виде «Северного потока — 2», которая с успехом влияет на всю обстановку.
В противовес прямому запрету на строительство проекта газопровода дипломатические круги Германии более склонны нанести прицельный удар по России.
Одним из наиболее предпочитаемых политиками вариантом является заморозка инвестиций в европейскую недвижимость, имеющих отношение к европейским политикам. На уровне ЕС это предложение Германии когда-то долгое время отвергалось Великобританией, поскольку, независимо от репутации последней в вопросах против России, как только контрмеры ставят под угрозу собственные экономические интересы Лондона, тот с большой долей вероятности их отвергнет. Теперь, когда Великобритания вышла из Европейского Союза, Германия, вероятно, может повторно вынести на обсуждение вопрос о точечных санкциях в отношении недвижимости и других областей. Меркель недавно подчеркнула, что решение о том, какой должна быть реакция на инцидент с Навальным, следует вынести всем Евросоюзом, а не только Германией.
Германия надеется вывести свою политику в отношении России на уровень обсуждения всей Европой, чтобы с помощью ЕС сделать свой голос еще сильнее для внешнего мира. Но есть определенный риск в достижении такого результата: странам Восточной Европы и Прибалтики в лице Польше и Литвы не терпится поднять шум по поводу отравления и призвать других членов ЕС бойкотировать «Северный поток — 2», чтобы присвоить себе чужие заслуги и претендовать на награду у Вашингтона.
Этот подход полностью противоречит экономическим интересам и внешнеполитическому курсу Германии и приведет к тому, что ситуация «выйдет из-под контроля», чего всеми силами пытается избежать Берлин.
Если у немецких политиков до сих пор есть общее представление о действиях Украины, способных помешать строительству газопровода, то в отношении Польши (которая не смогла принять участие в проекте и получить прибыль, и поэтому она в припадке ярости «опрокидывает стол») они выражают лишь презрение.
Меркель «передала» право принять решение о санкциях против России Евросоюзу и намекнула, что они могут быть связаны с «Северным потоком — 2», формально захватив «моральную высоту», содействующую единству Европы и не подразумевающая компромиссов с внешними силами. Но можно предположить, что Берлин попытается строго контролировать процесс принятия решения ЕС.
Меркель управляет политической жизнью Германии на протяжении почти 15 лет и кажется общительной и доброжелательной, но под этим проглядывает ее метод управления страной — постоянный и тщательный контроль за тем, чтобы не утратить власть. Независимо от того, идет ли речь о внутренней политике или взаимодействии на уровне Евросоюза, эта тактика находит живое воплощение, поэтому я уверен, что дискуссия по «Северному потоку — 2» не станет исключением.