После резкого падения нефтяных цен в апреле и последующего их выравнивания в мае, с июля нынешнего года на мировых нефтяных рынках наступил «штиль». В условиях наличия разновекторных трендовситуацию здесь можно охарактеризовать как «шаг вперед, шаг назад». Мощные «драйверы», которые серьезно влияли ранее на нефтяные цены, отсутствуют. Наступил период тщательного отслеживания даже не очень значительных изменений на рынках.
В этой ситуации можно констатировать, что вообще в течение нынешнего года и особенно в последний период Россия все плотнее захватывает ключи от перспектив развития мирового рынка углеводородов. Это продемонстрировали и события по сокращению странами-экспортерами нефти своих квот добычи в рамках OPEC и последующие усилия по достижению пусть неустойчивого, но какого-то баланса между спросом и предложением в мире.
Колебания спроса в Европе
Сейчас пристальное внимание игроков привлечено к развитию позиции России в отношении снижения квот добычи нефти. Если такое снижение продолжится, то в мировых ценах может утвердиться тенденция к повышению, что может привести к подъему уровня добычи сланцевой нефти в США. Россия может встать перед необходимостью противодействия такой тенденции. Если же в связи с некоторым восстановлением мировой экономики после пика пандемии коронавируса Россия ослабит подход к сокращению квот добычи, это может понизить мировые цены на нефть. По существу, решение России имеет в настоящее время стратегическое значение.
В целом, это распространяется и на рынки природного газа и СПГ. В нынешнем году из-за пандемии спрос на них в мире упал. Из-за излишка предложения цены на газ и в Европе, и в Америке, значительно снизились. Однако принципиальное отличие газового рынка от нефтяного состоит в том, что на нем отсутствует подобный OPEC механизм регулирования газоэкспортирующими странами объемов такого экспорта. Он определяется исключительно ценовыми факторами. Поэтому поставщики газа на мировые рынки стремятся всемерно снизить свои издержки по его добыче и транспортировке и приводить объемы экспорта цены в соответствие со спросом.
В этой связи Россия начинает играть очень заметную роль на всем мировом рынке углеводородов, поскольку одновременно является экспортером и нефти, и природного газа, и СПГ и способна маневрировать их потоками в зависимости от конкретной ситуации.
Возьмем, например, Западную Европу. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), в январе-мае текущего года спрос на газ в по сравнению с тем же периодом 2019 года упал на 7%, при этом поставки газа из «внешних» источников сократились в целом на 9% (в том числе из России — на 23%). Однако, в то же время импорт Европой СПГ вырос на 11%.
В этих условиях нельзя исключать, что Россия не только попытается расширить свое присутствие на европейском рынке СПГ, но и начнет «ценовую войну» на европейском рынке природного газа. При этом следует отметить, что у России есть большие резервы по снижению себестоимости добычи газа, что делает его высококонкурентоспособным на рынках Западной Европы.
Судя по всему, пока Россия не прибегает к этому выбору, мирясь с потерями на экспорте газа в ожидании его оживления. Но если она возьмет на вооружение другие стратегические решения, то это может внести кардинальные изменения в расклад на европейском рынке природного газа и мировых рынках СПГ.
Энергетическую стратегию России следует рассматривать в отдаленной перспективе.
Эта страна располагает колоссальными запасами всех видов углеводородов. Если даже на давно эксплуатируемых месторождениях Западной Сибири и происходит истощение и старение скважин, то огромные новые перспективы открываются на месторождения Восточной Сибири и арктических регионов.
Конечно, не следует забывать и того, что все новые месторождения требуют огромных капитальных вложений и современных технологий, получение которых осложняется действующими против России западными санкциями. Огромные инвестиции нужны в развитие инфраструктуры добывающих регионов.
Таким образом, основные риски России с точки зрения развития своей энергетической отрасли являются не «подземными», а «наземными».
Именно под влиянием этих «наземных» рисков добыча энергоресурсов в России в обозримой перспективе может пойти как по нарастающей, так и по нисходящей линии. Характерно, что разброс оценок международных экспертных оценок здесь довольно широкий. Если Международное энергетическое агентство (IEA) в своей среднесрочной оценке до 2026 года исходит из постепенного повышения уровня добычи нефти в России почти до 12 миллионов баррелей в сутки и потом некоторого его снижения до 11,5 миллионов, то OPEC на перспективу до 2035 года придерживается оценки в 11 миллионов баррелей.
К важнейшим «наземным» рискам относится будущее отношений с Европой и ЕС. Отход многих стран ЕС от атомной и угольной генерации энергии открывает широкие дополнительные возможности для российского газа. Кроме того, заслуживающим самого пристального внимания становится быстро развивающаяся в России программа по генерации и возможному экспорту водородных энергоресурсов, для чего может быть использована уже имеющаяся сеть трубопроводов.
Важнейшим элементом российской энергетической стратегии становится ее восточное направление, которое в перспективе должно снизить зависимость страны от экспорта углеводородов на Запад. Хорошо известно, что в условиях осложнения отношений с Западной Европой и США Россия стратегически разворачивается в сторону Китая. Это становится очень заметным и в энергетической сфере. Однако, несмотря на быстрое сближение с Китаем, России следует обратить самое пристальное внимание и на другие азиатские рынки. Японии в этих условиях необходимо внимательно следить за энергетической политикой России, не забывая о своих интересах.
Кэн Кояма — директор японского государственного Института международных энергетических исследований (входит в состав Министерства экономики и промышленности Японии).
Окончил престижный университет «Васэда», докторскую степень получил от университета Dundee (Великобритания). Долгое время проработал в Министерствеэкономики и промышленности на руководящих должностях. С 2018 — директор ИМЭС. Автор многочисленных книг и научных трудов по мировой энергетике.