Маленькие войны могут многое рассказать о текущих больших геополитических и военных проблемах. Подумайте о нынешнем конфликте между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах. Возможно, большинство американцев никогда даже не слышало об этом спорном регионе на Кавказе. Однако сегодняшнее столкновение раскрывает ключевые линии разломов во всё более беспорядочном окружающем мире, подчеркивает основные направления в эволюции современных боевых действий.
В какой-то мере нет ничего нового в том, что происходит сейчас в Нагорном Карабахе, армянском анклаве на территории Азербайджана. Противостояние из-за этого региона — один из «замороженных конфликтов», порожденных распадом Советского Союза. После жестокой войны, закончившейся в 1994 году, армянские силы заняли Нагорный Карабах. Конфликт унес жизни десятков тысяч человек, происходили массовые расправы над мирным населением, сотни тысяч азербайджанцев бежали или были изгнаны.
Неудивительно, что прекращение огня, положившее конец войне, оказалось хрупким. Так что нынешняя волна боев, начавшаяся в конце сентября, когда азербайджанские силы попытались восстановить контроль над Нагорным Карабахом (якобы ответ на провокации со стороны Армении), — это всего лишь очередная вспышка в этом давнем конфликте.
Однако преуменьшать важность этих боев будет ошибкой, и на это есть две причины. Во-первых, они указали на хаос в международной системе. Есть искушение рассматривать столкновение как опосредованную войну России и США, особенно учитывая, что Турция, союзница Америки по НАТО, поддерживает Азербайджан, а армяне, в свою очередь, имеют близкие отношения с Москвой. (У России хорошие отношения и с Азербайджаном, но с Арменией всё-таки лучше; она входит в возглавляемый Кремлём Евразийский экономический союз.)
Однако война подчеркнула установившееся в западном мире напряжение, и это намного важнее.
Азербайджан — не просто марионетка Турции, пусть Анкара и выразила ему открытую поддержку в конфликте. Боевые действия против давнего врага Турции возобновились. А значит, это столкновение — только часть большой политической игры Турции, борющейся за влияние в регионе. Этим же объясняются и её вторжения в Сирию и Ливию в последние годы.
Есть сообщения, что Эрдоган использовал против Армении предоставленные США истребители F-16s, а также сирийских наёмников, однако эти утверждения остаются неподтвержденными. Тем не менее политика Эрдогана вызвала жесткую реакцию со стороны президента Франции Эммануэля Макрона. Он заявил, что его правительство «не примет» участие Турции в эскалации конфликта.
Франция и Турция поддерживают противоборствующие стороны в гражданской войне в Ливии. В июне это привело к инциденту: турецкий военный корабль засёк французское судно. Французско-турецкий конфликт привел к острому расколу в Североатлантическом альянсе, который и так с трудом сохраняет сплоченность при отсутствии конструктивного управления со стороны США.
Если столкновение в Нагорном Карабахе — это смесь конфликтующих интересов и геополитических интриг, тогда и альянс, десятилетиями поддерживавший мир в Европе, тоже. Президент России Владимир Путин может «проиграть» в нынешнем конфликте, если Азербайджан нанесет Армении военное поражение. Однако он может и выиграть, если более значительным последствием станем ослабление и так разрозненного трансатлантического сообщества.
Вторая причина воспринимать конфликт серьезно состоит в том, что маленькие войны исторически всегда служили генеральной репетицией больших. Они выступают полигоном для испытаний новых принципов и средств. Гражданская война в Испании позволила фашистским силам поэкспериментировать с бомбардировками гражданского населения. Она преподала Германии несколько ценных уроков насчет бронированной техники. Столкновение на Кавказе — это лишь звено в цепи недавних войн. Оно показывает, как может развиваться следующий конфликт между большими державами.
Вероятно, русское вторжение на Украину в 2014 году было первым предупреждением. Оно показало, как возрождающийся враг Америки смешивает кибератаки и живые удары, использует средства радиоэлектронной борьбы, чтобы засекать и дезориентировать силы противника, применяет дроны, артиллерию управляемого вооружения и другие продвинутые средства нанесения ударов, чтобы посеять панику среди защитников Украины.
Также примечательна и война в Сирии. Она интересна не примитивной жестокостью режима Башара Асада, а тем, насколько эффективно Москва использовала высокоточное оружие для нанесения ударов по сирийской оппозиции, а также продвинутые средства ПВО, чтобы ограничить свободу действий США. Оба этих конфликта показали, с чем может столкнуться США в войне с Россией. Это будет невероятно смертоносное поле боя, где даже продвинутые американские средства вооружения с трудом справятся.
Ни Армения, ни Азербайджан не обладают особо сложными вооруженными силами, но конфликт между ними говорит о многом. Ракетные удары по жилым районам напоминают, что враги Америки могут целиться по тыловым районам и узловым пунктам обеспечения (в центральной Европе, например), которые США давно воспринимают как безопасные. Видеоматериал, где дроны уничтожают танки и бронетехнику, показывает, насколько уязвимыми могут быть механизированные силы, если их засекут продвинутые сенсоры и высокоточное оружие.
Действительно, бронетехника уже давно стала уязвимой для воздушных атак. Механизированные силы с трудом участвуют в современных боях, это частично объясняется плохой тактикой и старым оборудованием. Танки не устарели, США понадобится тяжелая бронетехника, чтобы противостоять России в Прибалтике. Однако на современном поле боя при отсутствии превосходства в воздухе, а на ранних стадиях конфликта с Россией у США его не будет, сохранять такое вооружение, как танки, сложно. Сложно это и при изощренных высокоточных атаках.
Всё это усиливает необходимость разработать способы привести боевую мощь США в действие, не допустив при этом скопления войск в высоко уязвимых местах. Война с крупной державой будет для США намного более смертоносной, чем всё, с чем они сталкивались со времен войны во Вьетнаме.
Конфликт вокруг Нагорного Карабаха может выглядеть пережитком советского прошлого в непривычной части мира. И всё же идущие там ожесточенные бои могут на самом деле оказаться предвестником будущего.