Специалист по международным отношениям и международному праву, азербайджанский дипломат Хикмет Гаджиев стал самой медийной фигурой конфликта в Нагорном Карабахе, который обостряется уже в сотый раз.
Он выполняет роль "резервного" министра иностранных дел благодаря тому, что является помощником президента Азербайджана Ильхама Алиева и возглавляет отдел по вопросам внешней политики.
Хикмет Гаджиев дал интервью испанскому изданию El Mundo и немецкому Die Welt при помощи Skype.
— Вы считаете, что перемирие, заключенное в Москве, удастся сохранить несмотря на практически ежедневные столкновения на фронте?
— Азербайджан по-прежнему соблюдает перемирие, но, к сожалению, армянская сторона заняла совершенно другую позицию. 11 октября, после вступления в силу соглашения о перемирии, Армения во второй раз нанесла удар ракетой системы «Эльбрус» (SCUD) по азербайджанскому городу. Это весьма разрушительное оружие. При этом в городе не было никаких военных объектов, одни жилые дома. 10 человек погибло, а 34 получили тяжелые ранения. Это один из первых недавних случаев на территории ОБСЕ [Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе], когда такими ракетами наносят удар по городам. Кроме того, армянские силы использовали этот перерыв, чтобы перегруппироваться и пойти в контрнаступление. Утром 15 октября наш радар обнаружил, что они расположили ракеты системы «Эльбрус» (SCUD) на границе Армении и в оккупированном азербайджанском регионе Кельбаджар, который был занят армянами еще в 1993 году. Ранее Армения уже использовала такие типы вооружений для нанесения ударов по различным объектам гражданской инфраструктуры. Поэтому мы были вынуждены принять предупредительные меры и нейтрализовать этот ракетный комплекс.
— Но ваши войска тоже продолжали бомбить города Нагорного Карабаха…
— Это наши противники продолжили бомбардировку городов Азербайджана, например, Тертера, который мы теперь называем азербайджанским Сталинградом, потому что менее чем за один час по городу выпустили более двух тысяч снарядов. Мы же очень четко выбираем наши цели. Например, мы определили местоположение трех артиллерийских и ракетных баз в Ханкенди [так в Баку называют Степанакерт, столицу Нагорного Карабаха] и считаем, что имеем полное право наносить по ним удары. Некоторые из них находятся совсем рядом с городом, поэтому не будем отрицать возможность сопутствующего ущерба. Мы использовали очень точные боеприпасы, чтобы по максимуму избежать жертв среди мирного населения. Армянские же войска поступают ровно наоборот. По Гяндже также был произведен удар ракетой большой дальности 4 октября. Они бомбардировали Мингечевир, который находится в промышленной зоне, где производится электричество и находятся основные запасы воды Азербайджана. Из-за подобных действий погибло большое количество мирных азербайджанских жителей.
— Армения обвиняет вашу страну в привлечении сирийских наемников, что подтвердили и различные независимые наблюдатели. Мы даже видели видео, на котором эти наемники сражаются на фронте. Что вы можете ответить на эти обвинения?
— Мы категорически отрицаем эти обвинения. Это пропаганда. Нам наемники не нужны. У нас достаточно сил, профессиональная армия. Зачем сирийцам приезжать в Азербайджан? Эти видео фальшивые. У Армении есть настоящие доказательства? Например, мы действительно можем доказать, что в Нагорном Карабахе находятся армяне из Ливана и Сирии. Мы установили, что сражаться в этом конфликте также приехали гражданин Канады и представители Рабочей партии Курдистана (эта партия считается террористической организацией в Турции — прим. ред.). Армяне пытаются отвлечь внимание от того факта, что они сами используют наемников, чтобы нападать на Азербайджан.
— Министр иностранных дел России Сергей Лавров предложил послать наблюдателей в Нагорный Карабах, чтобы помочь в соблюдении перемирия. Что ответило ваше правительство?
— Скажу прямо. Азербайджан не проводит операции на территории другой страны, мы сражаемся только на той земле, которая находится под нашим суверенитетом, поэтому мы не считаем, что России стоит отправлять сюда военнослужащих. Сейчас в них нет необходимости. Самое важное — это справиться с оккупацией армянскими силами территорий Азербайджана, которая была признана четырьмя резолюциями Совета Безопасности ООН. Сначала Армения должна вывести свои войска и позволить вернуться перемещенным лицам, а затем мы сможем обсудить участие сил по наблюдению за разъединением. Пока еще слишком рано. Иногда мы пытаемся лечить симптомы конфликта, хотя причина его кроется в оккупации. Мы не можем оставить решение этого конфликта будущим поколениям. Поэтому мы должны воспользоваться моментом и заключить соглашение, основанное на принципе «земля в обмен на мир».
— Вы бы согласились начать настоящий диалог с Арменией, если на первом этапе она вернет некоторые оккупированные территории?
— Да, это был бы шаг в правильном направлении, который бы позволил нам восстановить доверие. Мы можем действовать постепенно. Сначала Армения могла бы освободить некоторые оккупированные районы, например, пять из семи [районы, не являющиеся частью Нагорного Карабаха и захваченные армянами в 90-е годы], находящихся под ее контролем. Таким образом, мы могли бы добиться деэскалации конфликта. Другие решения просто станут бомбами замедленного действия. В 1994 году был очень детальный план по мирному урегулированию, согласно которому даже был установлен момент, когда армянские войска должны были отступить, но Армения всегда отрицала существование этого плана. Нам нужно позволить беженцам вернуться. Почти 30 лет нам приходилось принимать миллион беженцев — в основном азербайджанцев, которые были вынуждены покинуть Карабах и прилегающие семь районов, оккупированные противником. Раньше они жили в Шуше, в Ханкенди (Степанакерт)…
— Какой тип военной помощи вы получаете от Израиля?
— Роль Израиля была преувеличена Арменией. 90% арсенала, используемого нашей армией, было поставлено Россией. Также у нас есть соглашения о сотрудничестве в области обороны с другими странами, например, Белоруссией, Украиной, Турцией и Израилем.
— Как вы считаете, почему народы, которые жили рядом на протяжении столь долгого времени, не способны порвать этот порочный круг насилия, войны и ненависти?
— Да, это весьма прискорбно, но не азербайджанцы начали этот конфликт. В конце 80-х годов армяне создали сепаратистское движение, в 90-е годы происходили массовые убийства азербайджанцев (собеседник не упоминает убийства армян — примечание испанского издания) это была расовая дискриминация. Их убивали за то, что они азербайджанцы. Что-то похожее произошло в Сребренице. К сожалению, в те годы в Европе были больше осведомлены о ситуации на Балканах, чем о происходящем на Кавказе, но здесь положение тоже было весьма тяжелым. Со стороны Азербайджана могу заявить, что мы не ненавидим армян. В Баку живут 30 тысяч армян, у нас есть армянская православная церковь, а также здесь проживает большая еврейская община. Мы гордимся мультикультурным характером нашего общества. Мы считаем, что как только оккупация закончится, армяне и азербайджанцы должны будут жить в Нагорном Карабахе вместе, в согласии и мире. Думаю, что нам удастся этого добиться.
— Вы знаете, что для решения такого сложного противоречия необходимо идти на уступки. Вы требуете вывода армянских войск с оккупированных территорий. Что готово предложить ваше правительство взамен?
— Тридцать лет азербайджанцы участвовали в переговорах, чтобы наконец заключить соглашение. Премьер-министр Армении Никол Пашинян сделал все, чтобы уничтожить последнюю надежду на мир. Он сказал: Карабах — это Армения, и точка. Мы проявляли стратегическое терпение. Никто бы не продержался столько при наличии миллиона беженцев, целого поколения людей, выросших беженцами. Это очень сложная проблема, которую за один раз не решить. Необходимо делать это постепенно. Как я говорил, сначала пусть вернут пять районов, потом еще два, а затем можно обсудить самоуправление Нагорного Карабаха. Мы никогда не исключали предоставления Нагорному Карабаху самоуправления в границах Азербайджана. Примерно в таком же положении находится Южный Тироль, где население в основном говорит по-немецки и которому предоставлена довольно широкая автономия. Или Аландские острова, входящие в состав Финляндии. Живут там шведы, и официальный язык на островах шведский, а не финский. Кроме того, они используют свою конституцию, хотя находятся под суверенитетом соседнего государства. Важно отметить, что мы не можем силой поменять международно признанные границы.