Ставки в нынешних президентских выборах в США, пожалуй, выше, чем в предыдущих выборах 2016 года. Поэтому за последние четыре года значительно возросли и опасения, связанные с возможностью иностранного вмешательства в них. Иностранные противники вместо традиционных методов в попытках подрыва выборов стали прибегать к использованию социальных сетей, и только в 2020 году мы увидели яростные дезинформационные атаки, в которых были задействованы темы коронавируса, социальных волнений и честности выборной кампании. Согласно последним исследованиям Института Гэллапа, 4 из 5 американцев озабочены тем, что фэйковая информация серьезно навредит президентским выборам ноября этого года.
Эта проблема не остается незамеченной администрацией США. По сути дела, действующие Стратегия национальной безопасности и Стратегия национальной обороны, которые раньше концентрировались на вопросах обеспечения военной мощи Америки, сейчас особо выделяют важность информационной войны в международных конфликтах и в борьбе с попытками подорвать легитимность выборов. Несмотря на это, следует признать, что на государственном уровне в США до сих пор отсутствует ясная стратегия по противодействию информационным атакам.
В то же самое время авторитарные режимы наращивают уровень задействования дезинформации, в том числе с использованием условий, появляющихся в связи с пандемией коронавируса. Не составляет никакого секрета, что Китай и Россия — две страны, которые, согласно Стратегии национальной безопасности, представляют собой главную угрозу интересам США, используют агрессивную тактику ведения информационной войны для максимального задействования возможностей пандемии COVID-2019 в целях «размывания» и подрыва либеральных международных устоев. Хотя США и делают что-то в противодействии вражеской пропаганде, их усилий далеко недостаточно для того, чтобы эффективно конкурировать с Китаем и Россией в этом направлении в дальнесрочной перспективе.
За последние два десятилетия информационная среда стала главным полем сражения в соревновании великих держав. Это происходит потому, что информационное оружие способно не только формировать общественное мнение, но и создавать представления о том, где стоят государства в конкуренции друг с другом в таких сферах, как, например, здравоохранение и международное развитие. На деле, основные мировые державы используют информационное оружие для того, чтобы сеять в странах-противниках внутренние разногласия и общественное недоверие, делая правительства этих стран неспособными концентрироваться на внешних угрозах.
Разумеется, дезинформация — это ключевой элемент такой стратегии, но он далеко не единственный. Пекин и Москва активно экспериментируют как с защитными, так и наступательными информационными кампаниями как инструментами осуществления внутреннего контроля и, во все большей степени, проведения внешней политики. Защитные информационные кампании направлены на дискредитацию оппозиции и задействование открытых информационных баз для преследования и ареста журналистов. Наступательные информационные кампании преследуют цель подрыва социальной стабильности в странах противниках путем использования больших цифровых медийных платформ и их искусственное усиление за счет поддельных аккаунтов, «ботов», «троллей», «виртуалов», фиктивных групп поддержки и т. д.
Пекин и Москва активно задействуют такие информационные кампании в своих целях. Если раньше в основном они ассоциировались с Россией, то в последнее время к ним активно подключились и китайские государственные структуры, быстро «милитаризировавшие» публичные информационные ресурсы и киберпространство — особенно в период пандемии. Например, Пекин очень агрессивно продвигал фальшивые контенты относительно происхождения коронавируса.
Официальный представитель МИДа Китая Чжао Лицзянь неоднократно заявлял о том, что военные США посещали Ухань для того, чтобы распространять коронавирус. А Компартия Китая по своим каналам продвигала дезинформацию, обвинявшую США в искусственной организации пандемии. Китай активно создавал себе имидж ответственного члена мирового сообщества, несмотря на вскрывшиеся случаи направления дефектных масок и тест-наборов для коронавируса в Голландию, Испанию и Турцию.
В то же время Москва использовала дезинформацию вокруг коронавируса для того, чтобы усиливать настроения и движения против ЕС по всей Западной Европе. Это вполне сочетается с российским вмешательством в президентские выборы в США в 2016 году и нынешними усилиями России подорвать единство между Европейским Союзом и США.
Перечисленные выше вызовы весьма серьезны, и несмотря на рост внимания к ним в США, нынешние политические дискуссии вокруг всех этих информационных кампаний лишены ясных и, что абсолютно необходимо — долгосрочных целей. Для того, чтобы противодействовать угрозам со стороны Китая и России, Соединенным Штатам необходимо предпринять три важных шага.
Первое. Администрация США должна относиться к угрозе дезинформации так же, как и к любой другой серьезной угрозе для национальной безопасности. Ослабление вредного действия дезинформации путем уничтожения подозрительных или фиктивных аккаунтов и постов никогда не заставит онлайн-агитаторов и случайных распространителей сдаться: Кремль и Коммунистическая партия Китая смогут создать или нанять любое количество аккаунтов и «троллей» быстрее, чем другие правительства или компании смогут их удалить.
В этом контексте американская администрация и гражданские общественные организации должны кардинально проанализировать всю систему распространения дезинформации: откуда она исходит, как она распространяется и каков ее эффект.
Особое внимание следует уделить автоматизированным системам типа «ботов» и «троллей», которые расширяют возможности аккаунтов, связанных с иностранными авторитарными режимами, а также хорошо известным путям проникновения в сети, например, аккаунтам и сайтам государственных организаций. (Вашингтон определил такие китайские государственные международные медиаорганизации, как агентство Синьхуа, Глобальная телевизионная сеть Китая (CGTN), Международное радио Китая (CRI) и информационный холдинг «Жэньминь жибао» в качестве иностранных агентов Коммунистической партии Китая). Для успешной работы против таких организаций ключом являются новые технологические решения, и прежде всего, автоматические поисковые системы, которые смогут идентифицировать массовые скопления аккаунтов и контента на цифровых медийных платформах.
Второе. Участники процесса обеспечения национальной безопасности США должны исходить из того, что дезинформация, поступающая из-за рубежа, станет важнейшим элементом политической и экономической жизни страны на всем протяжении пандемии COVID-2019. Сейчас, когда аналитики в области национальной безопасности наконец-то начали осознавать это, в Соединенных Штатах должно делаться гораздо больше, чем реактивная проверка полученных фактологических сведений. И этим уже начали заниматься крупные компании, работающие в области социальных медийных ресурсов.
Результатом должна стать быстрая разработка и задействование широко доступного открытого портала, который позволил бы частным лицам и организациям легко устанавливать две вещи: откуда происходит тот или иной контент (и поступил ли он с заслуживающего доверия портала, или с медийной платформы, подозрительной на пропаганду или подрывную деятельность), и как он достиг вашего устройства. Это решающие характери-стики, поскольку типичный дезинформационные контент изначально появляется на ненадежном источнике (например, на русском государственном информационном сайте «Sputnik»), усиливается на государственных медийных сайтах, оттуда проникает в западные социальные платформы, и наконец, «подхватывается» каким-то более крупным американским сайтом.
Третье. Государственный и частный сектора и бизнес-лидеры должны поддерживать и развивать отношения партнерства. Лучшие решения технологических проблем часто исходят из Кремниевой долины. Известно, что американская администрация запустила несколько важных программ под эгидой созданного в 2016 году «Совета по оборонным инновациям». Они включают в себя создание в Министерстве обороны США «Подразделения по оборонным инновациям» и «Инновационной сети национальной безопасности». Все это должно помочь военным быстрее вводить в строй новейшие оборонные коммерческие технологии, в том числе в области искусственного интеллекта. Однако эти инициативы пока сдерживаются сложными бюрократическими процедурами задействования частных военных разработок — обычная проблема, свойственная для демократических государств.
И наконец, США должны принять на вооружение более комплексный подход к техно-стратегической гонке, которой определяется наше нынешнее соревнование в области информационной войны с Китаем и Россией. Каждая американская государственная организация, отвечающая за тот или иной аспект информационных операций, должна создать и поддерживать консультативные советы как важные «мозговые центры», в которые должны быть привлечены ученые и заинтересованные участники военной отрасли.
У Соединенных Штатов уже есть соответствующий опыт. Это, например, довольно успешно работающие «Комиссия США по выработке рекомендаций по защите американского киберпространства» и «Комиссия США по использованию искусственного интеллекта в обеспечении национальной безопасности». Однако обе эти комиссии имеют слишком узкую тематику исследований, чтобы противостоять информационному оружию, которое, как известно, обнаружить достаточно трудно. Даже Министерство обороны США признало необходимость гораздо более широких подходов к вопросам информационных войн, которые должны преодолеть узость традиционных взглядов, выделяющих отдельно кибероперации, психологическую войну и операции по введению противника в заблуждение.
Решить все проблемы, связанные с информационными войнами, для США представляет сложную проблему, особенно если учесть уровень поляризации американского общества, руку к которой приложила сама Россия. Но задача эта не невыполнимая. Одна перспективная идея была подсказана Майклом Лампкином (Michael Lumpkin) и Марком Митчеллом (Mark Mitchell), которые в прошлом занимали пост помощника министра обороны по специальным операциям и военным конфликтам малой интенсивности. Недавно они выступили с предложением о создании должности заместителя министра обороны США по операциям влияния.
Однако Америке следовало бы идти дальше. Один ясный путь для реализации описанных выше необходимых шагов может состоять в создании независимой надпартийной комиссии по информационным войнам, в которую вошли бы представители государства и частного бизнеса, и которая преодолела бы нынешние бюрократические препоны и политические разногласия. Это экспертный совет мог бы собираться регулярно для обсуждения стратегических проблем, связанных с информационным пространством, окружающим Америку, и выработки реальных способов их решения. Эта идея не нова. В других супердержавах такие органы есть. Например, при Центральном военном Совете КНР существует «Комиссия по науке и технологиям». США просто должны последовать существующим примерам.
Мировая пандемия коронавируса привлекла давно назревшее внимание к использованию дезинформации авторитарными режимами. Китай и Россия в течение долгого времени осуществляли «милитаризацию» окружающего их информационного пространства. В этих условиях демократические страны должны найти ответ этой политике, в котором сохранились бы принципы открытого общества и информационных свобод. Перед лицом полномасштабных информационных войн США в особенности должны суметь воспользоваться своим двойным преимуществом: технологическими инновационными достижениями и самой сильной в мире системой обеспечения национальной безопасности. Пришло время задействовать оба этих фактора.
_____________________________________________________________________________
Дуан Ли является первым заместителем директора компании Zignal Labs по исследованиям и стратегии. Zignal Labs создана в 2011 году, имеет штаб-квартиру в Сан-Франциско. Компания известна в области медиа-аналитики и медиа-разведки, а также создания соответствующего ПО. Активно участвовала в информационном обеспечении выборов 2012 и 2016 годов в США.