Вечер 28 августа 1920 года, Восточный вокзал в Париже. Толпа людей пришла, чтобы поприветствовать возвращение генерала Максима Вейгана (Maxime Weygand). Она узнала обо всем из газет и ждала своего героя. Спецпоезд прибыл в 21:40. Люди рукоплескали «победителю большевизма». Прибыл весь штаб маршала Фоша. Вейган вернулся из месячной командировки в Польшу, где официально был советником штаба польской армии, а на самом дели занимался из тени командованием операциями, которые позволили остановить продвижение вторгшейся Красной Армии.
Угроза нового европейского конфликта
Начиналось все не лучшим образом. Польша была стерта с политической карты в XVIII веке Российской империей, Габсбургами и Пруссией, но вновь появилась на ней 11 ноября 1918 года. Но хотя молодое и еще слабое государство было признано в 1919 году по Версальскому договору, на него алчно заглядывались коммунистические московские власти. Тем более что граница с советской Россией так и не была официально установлена.
Как бы то ни было, в апреле 1920 года уверенный в своих силах новый польский лидер Юзеф Пилсудский посчитал нужным начать без согласования с союзниками оборонительное наступление на восток с тем, чтобы отбросить советскую угрозу. За десять дней он занял Киев и наградил себя званием маршала. Но иллюзия легкой победы рассыпалась в прах после победоносного советского наступления в середине июня: польским солдатам пришлось отступить.
На широких равнинах без естественных препятствий ничто не могло остановить продвижение советских войск к Варшаве. 100 000 солдат под командованием Буденного и Тухачевского оставляли позади по 30 км в день! В Париже власти охватила паника. Если бы Польша пала, а СССР объединился с проигравшей и униженной версальскими репарациями Германией, в Европе мог бы начаться новый конфликт с неясным исходом!
Протеже Жоффра и Фоша
К тому моменту 53-летний генерал уже мог похвастаться впечатляющим послужным списком. В недавно вышедшей биографии бывший сотрудник исторической службы Минобороны Макс Шиавон называет его «исключительным со многих точек зрения, невероятно одаренным», «лучшим французским генералом своего поколения».
Как бы то ни было, изначально ничто не указывало на то, что у этого человека, который появился на свет в Брюсселе в 1867 году (его родители неизвестны), жил у разных опекунов и получил французское гражданство в 21 год, сложится блестящая карьера. В то же время его хорошее образование и покровительство и Брюсселе, а затем и в Париже породили гипотезы насчет его королевских корней: мог ли он быть незаконнорожденным сыном императора Мексики Максимилиана, его супруги Шарлотты или короля Бельгии Леопольда II? Историки до сих пор ведут на эту тему споры.
Вейган привлек к себе внимание генерала Жоффра во время инспекции в кавалерийском училище Сомюра, где он тогда работал инструктором. Поднявшийся в звании до подполковника, Вейган поступил в Парижское высшее военное училище в 1913 году, накануне войны. Основанное двумя годами ранее генералом Фошем учреждение стало кузницей будущего генералитета. Вейган окончил учебу с отличием. После начала войны его назначили начальником штаба Фоша. В период опаснейшего отступления французских войск в 1914-м году до предместий Парижа именно ему было поручено подготовить контратаку: битву на Марне.
Успех операции принес ему уважение Фоша, с которым у них установилась неразрывная связь. Когда Фоша назначили главнокомандующим союзными армиями Франции в апреле 1918 года, Вейган стал его заместителем.
11 ноября 1918 года Фош и Вейган вместе встречали немецкую делегацию, которая прибыла, чтобы ознакомиться с условиями перемирия. «Активность, бдительность, решительность» — такие качества перечислял Фош, когда месяц спустя вручал орден Почетного легиона этому «выдающемуся генералу».
Вейган — герой Варшавы
В такой ситуации француз не стал сидеть сложа руки. Этот консерватор и набожный католик (его супруга, кстати, была наполовину полькой) был прекрасным аналитиком. За несколько дней «советник штаба» польской армии (так официально звучала его должность) взял все в свои руки. Он отстранил некомпетентных генералов и разработал план контрнаступления вместе с отмеченными им польскими офицерами.
Задуманный им маневр заключался в том, чтобы обойти советскую армию с севера и юга, а затем отрезать ее тыловые линии снабжения. 13 августа состоялось решающее сражение на Висле у Варшавы, население которой бежало. Всего за неделю операции удалось достичь всего задуманного. Ситуация развернулась на 180 градусов: советские войска потерпели полное поражение.
Триумф без триумфаторства
Красная Армия отступила, преследуемая польскими силами. Произошло «чудо на Висле». Для французов война подошла к концу. В Варшаве принимавший участие в боях у Вислы молодой капитан оставил такую запись в дневнике: «Вокруг нас собралась увидевшая нашу пыльную форму толпа. Все кричали: „Да здравствует Франция!" (…) Она была с нами, горящая, мудрая и решительная. У всех нас в глазах были те же самые чувства. Каждый из нас, дрожавших от священного энтузиазма французов, ощущал, что рядом с его человеческим сердцем бьется вечное сердце Отчизны». Этим молодым капитаном был никто иной как Шарль де Голль.
Вейган, который 10 августа отказался от предложенного смятенным польским правительством поста начальника штаба, наслаждался победой, но не ударялся в триумфаторство. Его политическое чутье говорило, что ему не следует приписывать себе все заслуги. Новое польское государство должно было стать союзником Франции против Германии и СССР, и поэтому нужно было не унижать его, а оставить ему боевую славу.
Хладнокровный и рациональный Вейган не страдал из-за недополученной славы. Позднее он говорил: «Я не стоял за здравым планом польского штаба. Тем не менее без моего опыта и воли его исполнение оказалось бы плачевным».
Победитель Красной Армии на протяжении истории
В Париже все признали роль генерала в победе. В сентябре Вейгана удостоили звания великого офицера Почетного легиона. Месяц спустя он получил четвертую звезду на погонах. «Вейган — шедевр», — сказал Фош. «Вы спасли не просто Польшу, а мир и цивилизацию», — добавил недавний министр обороны Франции Юбер Лиотэ. «Вейган, вы еще заставите говорить о себе!» — ухмыльнулся бывший командующий обороной Парижа в 1914-м году Жозеф Жоффр.
Польша не забыла решающий вклад французского генерала. На его похоронах 2 февраля 1965 года присутствовал польский посол по распоряжению первого секретаря ЦК Польской объединённой рабочей партии Владислава Гомулки. Необычная дань памяти «спасителю Европы от большевизма»! Выходит, что даже по мнению коммунистического польского правительства революционный интернационализм имел меньше значения, чем служба отчизне.