Каждую субботу горожане выходят на марш в знак протеста против властей в Кремле. Они требуют, чтобы из тюрьмы выпустили любимого ими губернатора Сергея Фургала. Вот уже несколько месяцев полиция лишь беспомощно на это смотрит.
В России были времена, когда все знали, что протестовать нет смысла. Сейчас все не так.
У этого двухэтажного здания нет фундамента. Пол положили прямо на землю. Здесь нет ни водопровода, ни электричества, ни газа. У зловонного мусорного контейнера стоит покосившийся уличный сортир. Им круглый год пользуются 16 семей.
«Вот так мы живем в самой богатой в мире стране. Мне за нее стыдно. А вот как не стыдно Путину?»
Валентин Квашников, балансируя, идет по «мостику» из досок, выложенному на скользкой глинистой земле двора. Он хочет показать нам уличный душ. Сейчас он заперт — в начале октября в Хабаровске уже слишком холодно мыться на улице. Поэтому Валентин с семьей моются на кухне в тазике. А душ принимают раз в неделю у друзей.
Валентин живет на втором этаже. На окне его кухни вывешен плакат с изображением амурского тигра и текстом: «Мы — Сергей Фургал. Хабаровск своих не бросает».
В субботу неделю назад министерство внутренних дел отправило ОМОН, чтобы силой разогнать хабаровских демонстрантов. Валентин участвует во всех демонстрациях.
В Хабаровске, который находится в семи часах лета к востоку от Москвы, продолжается бунт против путинского режима. Начался он 9 июля, когда популярного губернатора региона Сергея Фургала под прицелом камер арестовали люди в масках и камуфляже. Его заковали в наручники и самолетом отправили в Москву, где обвинили в трех убийствах.
Когда в тюрьму попадают высокопоставленные чиновники или министры (а в России это происходит регулярно), люди обычно злорадствуют и аплодируют. Но не в этот раз. Вместо этого жители Хабаровска уже третий месяц выходят на демонстрации, чтобы добиться возвращения Фургала. Валентина Квашникова, живущего в бараке без водопровода и центрального отопления, семь раз штрафовали за участие в нелегальных акциях. Его гражданская жена Евгения Батумина раньше работала в муниципалитете, и ее уволили — по той же причине. Сейчас оба, имея на попечении двоих детей, сидят без работы в доме, который попал в очередь на снос еще в 1990-е годы. Барак, в котором они живут, построили в 1950-е для железнодорожных рабочих. Его обитателям обещают новое жилье уже 30 лет, но дело так и не сдвинулось с места.
Евгения Батумина особо подчеркивает: «Я хожу на демонстрации не для того, чтобы получить нормальное жилье. Речь идет о переменах. Необходимо поменять всю систему».
«Путин — вор!» — скандируют демонстранты в Хабаровске.
Процессия упрямо движется вперед: то вниз, то вверх. Хабаровск, восточный форпост российской империи на берегах огромной реки Амур, построен на холмах. Когда демонстранты заполняют главную улицу, движение на ней полностью останавливается. Вынужденные ждать автомобилисты приветствуют протестующих радостными гудками.
Сегодня тема протестов — солидарность с Белоруссией. Демонстранты несут красные и белые воздушные шары в цветах белорусской революции.
«Жыве Беларусь и Навальный!» — выкрикивает толпа.
На перекрестках стоят полицейские машины, и сотрудники органов правопорядка беспомощно кричат в мегафоны: «Вы участвуете в незаконной демонстрации! Пожалуйста, разойдитесь!»
Протестующие на полицию плевать хотели. С 11 июля они каждую субботу выходят на улицы и очень уверены в себе. Власти не осмеливаются разгонять демонстрации насильственными методами. Вместо этого они пытаются саботировать их, на оглушительной громкости проигрывая классическую музыку на Площади Ленина, где люди собираются перед тем, как выйти на марш. Но через неделю после того, как Dagens Nyheter побывала в Хабаровске, власти отправили против демонстрантов элитные подразделения, которые применили против них силу. Не менее 25 человек задержали, а двоих пришлось отправить в больницу.
В тот же вечер демонстранты снова вышли на улицы. Отсутствие разрешения протестующих не волнует. Здесь нет и следа того смирения перед властью, которое всегда было главным козырем Кремля. Раньше-то российский народ знал, что протестовать смысла нет.
Но сейчас все иначе.
Жители регионов все чаще выходят на протесты. В Шиесе неподалеку от Сыктывкара тысячам активистов удалось помешать властям организовать у них огромную свалку. В Екатеринбурге жители не дали построить церковь посреди одной из последних зеленых зон города. В Башкирии тысячи граждан встали живой стеной, чтобы не дать горнопромышленному предприятию начать добывать в красивой природной зоне компоненты, необходимые для производства соды.
Задержание «народного губернатора» Хабаровска заставило Наталью Плаксину и других граждан запустить собственный новостной канал под названием «Протест 27» в Телеграме и на Ютубе.
«Это было единственным способом распространить информацию о протестах. Государственные СМИ пытаются замолчать нас до смерти», — говорит Плаксина.
Как это возможно в стране, которая обычно ненавидит власть имущих?
От Дальнего Востока России на побережье Тихого океана до Москвы очень далеко: 8 тысяч километров — почти целый континент. Коррумпированность путинского режима особенно заметна в городах вроде Хабаровска. Регион богат рыбой, лесами и полезными ископаемыми, но мало кто здесь получает свою долю от этих богатств. Все, что регион производит, тут же уходит на экспорт. Хотя Дальний Восток известен своим удивительным диким лососем, в местных ресторанах его не найти. Приходится довольствоваться карасем.
Рыбу везут в Москву, древесину экспортируют по реке Амур в Китай (чья граница проходит в 20 километрах от Хабаровска). Весь прибыльный бизнес прибрали к рукам большие предприятия. И практически у всех без исключения головные офисы находятся в Москве.
Когда лосось поднимается в реки на нерест, его практически сразу вылавливают. В 2017 году одно предприятие практически полностью перегородило сетью устье Амура — а это 40 километров — и переловило всю рыбу, что попалась ему на пути. Одним махом было уничтожено целое поколение дикого лосося. Людям, живущим выше по реке, ничего не осталось. Три года спустя популяция дикого лосося, которая играет решающее значение для местной экономики, так и не оправилась от этого удара.
Именно в это время в игру и вступил Сергей Фургал. До 2018 года он был относительно неизвестным политиком из правопопулистской партии ЛДПР. Он неожиданно выиграл губернаторские выборы 2018 года, потому что люди были готовы голосовать за кого угодно, лишь бы избавиться от тогдашнего губернатора из путинской партии «Единая Россия» Вячеслава Шпорта. Наблюдателей на выборах было много, и поэтому грубых подтасовок провернуть не получилось бы. Фургалу удалось пройти во второй тур, где он одержал убедительную победу, набрав 69,75% голосов.
Он победил кандидата от самого Путина.
Такого в Кремле не прощают.
Фургал ввел ограничения на вылов рыбы и пообещал отдать большую часть квот местному населению. Он понизил собственную зарплату, выставил роскошную яхту местной администрации на продажу, понизил пенсии чиновников и отменил их поездки в бизнес-классе. Он уменьшил количество вице-губернаторов с двенадцати до восьми и отменил запланированную покупку двух служебных квартир и машин.
Кроме того, Фургал вел себя нагло. Когда Путин этим летом проводил референдум по поправкам в конституцию, в Хабаровском крае явка оказалась одной из самых низких в стране — 44%. Фургал не озаботился тем, чтобы причесать цифры и угодить Кремлю.
Ничего удивительно, что жители края сразу же сделали вывод: его арестовали за необычную самостоятельность.
Сергей Фургал — врач, но в конце 1990-х сменил род деятельности и начал продавать металлолом. Сбор и продажа использованного металла были тогда большим бизнесом. В те времена многие деловые конфликты решались с помощью заказных убийств. Пока что следователи не представили никаких доказательств того, что именно Фургал стоит за тремя убийствами, в которых его обвиняют (одно из них совершил его шофер). И что бы тогда ни произошло на самом деле, едва ли Фургал чист, как снег. В 1990-х годах было практически невозможно заниматься бизнесом, совсем не нарушая закон.
Но преступление Фургала — в другом. Москва не была в числе его главных приоритетов, он был верен Хабаровскому краю, а не ей. То, что он снизил зарплаты чиновников, с одной стороны можно счесть популизмом, а с другой — готовностью к личному риску. Ведь очень опасно выставлять путинскую «Единую Россию» жадной.
Быть популярным тоже опасно. Фургала в Хабаровске полюбили также за то, что он вел активную социальную политику. Он удвоил зарплаты учителям и организовал в школах горячие обеды для всех.
В России, где бедным людям живется все сложнее, такие вещи могут значить очень многое. И Фургал это понял, в отличие от Кремля. Система Путина сводится к тому, что Кремль награждает губернаторов за лояльность, а то, что те делают для граждан, играет меньшую роль. Потому губернаторы уделяют внимание лишь двум вещам: стараются угодить Кремлю и лично обогатиться.
Поэтому губернатор, который внезапно просто начал выполнять свою работу, стал звездой.
«Мой внук приходил домой из школы и говорил: «На обед у меня была одна котлета, а у Васи две. Потому что Васиным родителям есть чем заплатить».
Людмила Мягчилина качает головой.
«Детей кормили в школе разными обедами! А Фургал сделал так, что все стали получать одинаковую еду. Ведь у него самого было девять братьев и сестер».
Людмила Мягчилина небогата. Она железнодорожница на пенсии и получает около 12 тысяч рублей в месяц. Зато у нее есть микроавтобус. Она украсила его наклейками с изображением Сергея Фургала, снабдила громкоговорителями и теперь ездит на нем во главе протестных процессий. Из динамиков разносится голос в записи:
«Мы гордимся Хабаровском! Жители Дальнего Востока своих не бросают! Фургал — народный губернатор!»
Изначально марши демонстрантов возглавлял другой автомобиль — ярко расписанный по мотивам «Звездных войн» микроавтобус, предназначенный для торговли едой. Фудтрак принадлежал предпринимателю Ростиславу Смоленскому. На своем примечательном микроавтобусе, который быстро окрестили фургаломобилем, он постоянно участвовал в протестах.
Власти сначала изъяли у него автомобиль, а затем сняли его с учета. Самого Ростислава Смоленского дважды арестовывали, и в общей сложности за так называемые административные правонарушения ему пришлось отсидеть в тюрьме 23 дня, поскольку он, по словам властей, не имел права пользоваться своим фургоном.
«В тюрьме со мной обращались как с вип-персоной. Полицейские приходили и жали мне руку. Они тоже поддерживают Фургала. Как и весь Хабаровск», — рассказывает Ростислав Смоленский.
Сейчас фургаломобиль стоит на стоянке, а Смоленский подал в суд, чтобы снова поставить его на учет.
Поскольку у него отняли средства к существованию, он вынужден постепенно продавать кухонное оборудование из фургона, чтобы на что-то жить. Как и многие демонстранты, с которыми я разговаривала, он лично пострадал от попыток властей задушить протесты. Вместо того чтобы попытаться рассеять толпу на месте, демонстрантов ищут уже постфактум и выписывают им штрафы за участие в незаконных протестах. Валентина Квашникова штрафовали семь раз на общую сумму в 30 000 рублей.
«Я, конечно, не стал платить. С чего я буду платить полиции за аресты? Мне угрожала ФСБ. Но мне все равно. Ни у кого нет права указывать мне, что делать», — говорит Валентин.
Все, с кем встречалась Dagens Nyheter, говорят одно и то же: на самом деле это вовсе не точечный протест. Это протест против всей системы.
«Я не только сегодня вышла на демонстрацию, я делаю это каждую субботу. Я хочу, чтобы Фургал вернулся, но в конечном итоге дело не в одном Фургале. Я не одобряю то, как управляют нашей страной, я против Путина и всего его окружения», — говорит Людмила Боголюбова.
По ее мнению, главная проблема путинского режима в том, что народ стал хуже жить.
«Люди стали беднее. На наши пенсии не прожить. Мне больно осознавать, что, живя в такой богатой стране, как Россия, мы едва сводим концы с концами».
Социальные пропасти в России становятся все больше, в первую очередь в регионах. Из-за экономического спада у Кремля остается все меньше денег, которые можно было бы распределить между гражданами.
Но Хабаровский край богат природными ресурсами. Народ приходит в ярость из-за того, что большая часть доходов от рыболовства, горнодобывающей и лесной промышленности исчезают в Москве.
«К нам относятся как к колонии. Они вырубают наш лес, из-за этого наводнения. Из-за избыточного рыболовства кончился лосось. Всей Россией управляет шайка воров и бандитов. Путин сильно нас обидел. Почему он нами торгует?» — задается вопросом Вера Иванкина.
Возвратившись на Площадь Ленина, мы обнаруживаем, что там по-прежнему на максимальной громкости крутят классическую музыку. Цель — саботировать собрание. В таких условиях никаких речей слышно не будет.
В тот же вечер в одном из хабаровских кафе я встретилась со старшим сыном Сергея Фургала Антоном. Ему 29 лет, он работает инженером на металлургическом предприятии (не отцовском). Антон подтверждает, что его младшие брат и сестра тоже в России. Вообще-то это скорее исключение — обычно дети российских высокопоставленных чиновников, губернаторов и министров ведут роскошную жизнь за границей.
«Моя сестра живет в Хабаровске, а брат — в Москве. Я не собираюсь уезжать из России. Зачем мне это? Я даже из Хабаровска переезжать не собираюсь», — говорит Антон Фургал.
После ареста Сергея Фургала 9 июля у Антона не было возможности ни увидеться с ним, ни поговорить по телефону, ни даже отправить ему письмо.
«Единственное, что нам известно, — до него доходят передачи с едой. В остальном он находится в полной изоляции. Это такой способ давления, они хотят его сломить. Мы требуем открытого судебного процесса, нет никаких оснований проводить его за закрытыми дверями. Мой отец невиновен, и ему нечего скрывать», — говорит Антон.
Через день после интервью Антона арестовали и отпустили лишь через шесть часов. По информации независимого новостного сайта «Медуза», полиция обвиняет его в организации незаконных демонстраций.
Но вернемся в жилище Валентина Квашникова и Евгении Батуминой. Валентина не удивляет, что путинском режиму удается так долго удерживать власть в стране.
«У россиян всегда уходит много времени на то, чтобы очнуться. Мы долго надеялись, что будет лучше. Но лучше не стало. Всех, кто пытается сделать что-то хорошее в этой стране, арестовывают», — говорит Валентин.
«Сегодня благодаря разоблачениям Навального мы гораздо больше знаем о коррумпированности властей. У власти сидит шайка бандитов, которые делят между собой деньги. Наш президент участвует в куче войн, но при этом не может позволить себе повысить пенсии. А когда Навальный начал разоблачать коррупцию, его отравили».
У одной из стен в кухне, где мы сидим, стоит недоделанная открытая печь. Валентин разобрал старую и начал складывать новую. Постепенно, поскольку на все сразу денег не хватает.
До этого ему удалось самостоятельно провести в кран воду с помощью специально подобранной трубы. Жители России привыкли справляться со всем своими силами, самостоятельно искать решения и заботиться о собственном доме, избегая контакта с властями.
Но хабаровчан это больше не устраивает.
Способность, имея небольшие ресурсы, находить собственные креативные решения — сама по себе значительный ресурс, и он также используется во время протестов против Путина.
Теперь вопрос лишь в том, как далеко она заведет Хабаровск.
Протесты в Хабаровске
9 июля по обвинению в убийстве арестовали губернатора Хабаровского края Сергея Фургала. Его отвезли в Москву, где он до сих пор сидит в тюрьме, ожидая результатов предварительного расследования. 11 июля начались первые протесты, в которых участвовали от 11 до 12 тысяч человек. Это крупнейшие региональные акции с митингов в поддержку Ельцина перед распадом Советского Союза.
После этого протесты — уже не такие масштабные — бывают каждый день. Большие демонстрации проходят каждую субботу. В них до сих пор каждый раз участвует по несколько тысяч горожан.
В Хабаровске живут 616 372 человека. Город основан в 1880 году, а назвали его в честь российского казака-первопроходца XVII века Ерофея Хабарова.
Раньше Хабаровск считался столицей всего российского Дальнего Востока, но после того как в 2018 году Сергей Фургал выиграл губернаторские выборы, этот статус отдали Владивостоку.