«Фигаро»: Присутствие христиан в Ираке под угрозой. В этой книге вы попытались отследить историю, которая связывает христиан с Месопотамией с самой зари церкви. Христианское наследие — важная составляющая культурного богатства региона?
Паскаль Магесян: Христианство пришло в Месопотамию в I веке нашей эры, то есть в столетие Иисуса Христа. В частности с помощью апостола Фомы, который отправился с миссией в Индию и прошел через все Междуречье. Он первым поведал местных общинам о христианстве, и вокруг него сформировались первые христианские группы.
Сегодня имя Святого Фомы тесно связано с Ассирийской церковью Востока, которую иногда еще называют просто Церковью Востока или несторианской церковью (по имени признанного в Риме еретиком патриарха Нестория). Тот был сослан в монастырь в Антиохии, а затем в Верхний Египет. Его теология легла в основу Церкви Востока в Месопотамии. До времен крестовых походов эта церковь была самой обширной в мире, поскольку занималась евангелизацией вплоть до Китая. Те, кому это интересно, могут ознакомиться с работами историка Себастьена де Куртуа, одного из лучших специалистов по истории этого христианского сообщества. Как ни парадоксально, сегодня это небольшая христианская община. У нее есть автокефалия и свой патриарх.
Что касается остальных иракских христиан (сейчас их примерно 400 000 против порядка 1,5 миллиона в 1991 году), они формируют достаточно сложную картину. Существует халдейская церковь, которая возникла в результате раскола в XVI веке: часть христиан Церкви Востока решили присоединиться к Риму. Это самая многочисленная группа. Есть также Сирийская православная церковь, чьи представители находятся в том числе в Сирии и Турции. Далее, Армянская церковь, которая не является коренной, поскольку ее прихожане не уроженцы Ирака и говорят на армянском языке. Они проживают по большей части в Багдаде и в ряде деревень Иракского Курдистана. Наконец, существует несколько маленьких церквей: православная греческая, коптская, несколько евангелистских.
В числе религиозных меньшинств региона также следует отметить езидов, которые находятся под угрозой с XIX века. До начала этих катастроф их было в Ираке примерно 800 000 человек, но с тех пор это числе уменьшилось вдвое. Они столкнулись с особой жестокостью, настоящим геноцидом со стороны «Исламского государства»*. Джихадисты быстро заняли горный массив Синджар и учинили бойню: там до сих пор находят груды тел, а ассоциации ищут свидетелей геноцида. Несколько тысяч езидских девушек (возможно, 3 000) были похищены и оказались секс-рабынями в исламистских кланах Ирака и соседних стран. Их пытаются выкупить после военной победы над ИГ* в июле 2017 года…
Стоит отметить и то, что их наследие систематически уничтожалось с помощью взрывчатки. Езидов всегда считали «дьяволопоклонниками», особенно исламисты. Боевики ИГ* сожгли их оливковые рощи в Найнаве, с помощью которых они делали священное масло. Им пришлось столкнуться с безграничным варварством.
— Каковы масштабы разрушений культурного наследия региона?
— Какие ощущения возникли у вас во время подготовки репортажа при виде стольких руин?
— Смешанные. Прежде всего, шок при виде масштаба разрушений. Далее, осознание того, что ИГ* хотело не просто уничтожить или изгнать общины, а до основания разрушить саму их идентичность, наследие и все, что делает их частью истории. Это было шоковое осознание того, что целью было погубить цивилизацию. В то же время я был впечатлен тем, насколько иракцы любят свое наследие. Оно поняли его ценность именно после того, как ИГ* подняло на него руку. Замечательно, что местные церкви сейчас дорожат этим, а христиане с гордостью показывают свои храмы, несмотря на масштабы учиненного вандализма.
— Ваши фотографии производят впечатление праздника и красоты на литургии в этих общинах…
— Да, в этом одна из их главных составляющих их силы: спокойствие перед лицом катастрофы и умение преодолевать трагедии. Несмотря на уход людей, потерю наследия и сожжение книг, этим общинам удается восстановиться, обрести новые культурные и духовные силы.
Тем не менее обратно вернулась лишь треть этих христиан. Другая все еще находится в статусе беженцев в Иракском Курдистане, а последняя перебралась за границу.
Наследие не было полностью восстановлено, но работа идет. Если у общин не получится вернуть экономические источники существования, они не смогут остаться. Восстановительные работы позволят стабилизировать общины, которым нужно будет вновь пустить корни.
На это требуется время: в Мосул вернулась всего полусотня семей. Необходимы политические и экономические усилия для того, чтобы христиане могли спокойно вернуться. Им нужны гарантии безопасности, потому что они — меньшинство, которое уязвимее других сообществ. Им чужда агрессия, и они не любят брать в руки оружие, хотя иногда вынуждены это делать. Сейчас им нужна стабильность.
* «Исламское государство» — террористическая организация, запрещенная в РФ