Чем объясняется поведение России в её бывшей сфере влияния? Сейчас этот вопрос вновь важен, учитывая, что с волнениями столкнулась Белоруссия, а вопрос о вхождении Украины и Грузии в НАТО опять вышел на первый план. Реваншизм Москвы обычно объясняется разнообразием внутренних факторов, среди них стабильность режима, клановая коррупция, необходимость отвлекающих внимание войн. Однако есть и более систематические причины, например, христианский консерватизм, гегемонистские амбиции, имперский экспансионизм, честь и уязвленная гордость. Часто считают, что эта страна — слабая, клонящаяся к закату держава, которой можно управлять при определенном уровне принуждения. Бывший дипломат Майкл Макфол (Michael McFaul), например, заявляет, что История (с большой буквы И) не на стороне Путина — как однажды говорил Никита Хрущев, что История не на стороне капитализма. Между тем другие, например, историк Тимоти Снайдер (Timothy Snyder), считают, что у Запада ещё не было более серьезного врага, чем Россия.
Ответ на этот вопрос является ключом к американской глобальной стратегии в Европе. Если Москва выступает за империализм и экспансию, то, конечно, нет другого логичного выхода, кроме как противостоять ей силой и сдерживанием. Но если в действиях Москвы есть логика, то есть и возможность прийти к соглашению и сгладить напряженность. Детально рассмотрев балансирующее поведение России на Украине, последнем на данный момент поле боя в Европе, можно понять, что Россия восстанавливает статус-кво, когда понимает, что «предполагаемые угрозы» устранены. Говоря простыми словами, Россия — это «максимизатор безопасности» в балансе сил Европы. Москва агрессивна и даже может начать конфликт, когда под угрозой оказываются её «прямые стратегические интересы». Когда предполагаемая угроза устранена, Москва возвращается к статус-кво. России не хватает желания и возможностей, чтобы быть региональным гегемоном, но она решительно настроена защищать уже имеющиеся материальные, территориальные и стратегические интересы.
Наблюдая за протестами в Белоруссии, следует вспомнить недавнюю историю Украины и России. Для Кремля стала шоком оранжевая революция на Украине, где разыгрался аналогичный сценарий. Москва мгновенно назвала произошедшее незаконным государственным переворотом. Такое часто происходит в хрупких молодых государствах, если внешние силы содействуют революции, а не установлению демократических норм. Российские чиновники обвинили США и НАТО в раздувании волнения на Украине и вновь попытались надавить на правительство Киева. Реакция Москвы на установившийся в Киеве прозападный режим представляла собой смесь экономических и политических мер принуждения. С каждым днем политические высказывания становились всё резче, так как в число связанных с США сторонников Оранжевой революции входили Агентство по международному развитию, а также общественные организации, например, Freedom House и Open Society Institute.
С политической точки зрения, Россия всегда критически относилась к тому, что она считала западным вмешательством на Украину, осуществляемым посредством общественных организаций и групп гражданского общества. После цветной революции Россия начала считать эти организации западными агентами и диверсантами, стремящимися дестабилизировать регион. Согласно Концепции национальной безопасности России, среди главных национальных угроз называют любые попытки ослабить политическое или военное влияние России, усилив для этого международные военные альянсы или блоки и замедлив процесс интеграции СНГ.
Российское правительство и разведывательный аппарат всё чаще стали видеть в иностранных общественных организациях агентов США и НАТО. Они теперь рассматривают все вопросы, связанные с иностранными организациями, с точки зрения безопасности. Москва заявила, что украинцы действовали не самостоятельно. Иностранные общественные организации спонсировали их и учили гражданскому неповиновению как агентов Запада. Со скептицизмом Москва отнеслась и к европейским наблюдателям на выборах. Вся эта иностранная помощь укрепляла убеждение Москвы в том, что Оранжевая революция была нелегитимным, поддержанным Западом переворотом, направленным на вытеснение России из её сферы влияния.
Основное разногласие вызывало то, что новое правительство Украины стало оказывать политическую помощь Грузии и высказывалось против российского Черноморского флота, который считается жизненно важным для проецирования российской силы. Другим важным событием стал Саммит НАТО в Бухаресте в 2008 году, где приветствовалось желание Украины и Грузии вступить в Альянс. В этот момент российские аналитические центры, отражая позицию политических и военных элит, стали открыто бить в барабаны войны из-за судьбы Крыма, где и располагается Черноморский флот. Принимая во внимание военную историю России и её предшествующие стратегии относительно защиты нацбезопасности, вполне вероятно, что тогда у Москвы уже был план, как аннексировать Крым, если Украина всё-таки присоединится к НАТО. В то время, однако, в этом не было необходимости: пророссийский кандидат Виктор Янукович выиграл президентские выборы 2010 года, и тем самым стремление Украины вступить в ЕС временно ушло на второй план.
Янукович отказался от предыдущего решения Украины выступать против признания Россией Южной Осетии и Абхазии. Он отказался от дальнейшей интеграции Украины с НАТО, а в 2013 году сообщил о заинтересованности Украины в Европейском таможенном союзе. Российское предложение о вступлении в ЕАЭС вместо Всеобъемлющего соглашения о свободной торговле ЕС оказалось конечным. В конце 2013 года на саммите ЕС в Вильнюсе Янукович заявил о своем решении отложить подписание Соглашения об ассоциации с ЕС. К 2014 году отношения между русским и украинским правительствами казались крепкими, даже когда Россия обвиняла НАТО и ЕС.
В это время украинская оппозиция, несогласная с направлением, в котором развивалась страна, начала проводить акции протеста в столице, сосредоточившись вокруг Майдана. Протесты очень быстро нарастали, кульминацией стало требование отставки Януковича. Украина погрузилась в полное беззаконие. Янукович отказался принять требование оппозиции, а соглашение, заключенное при посредничестве ЕС, было разорвано в феврале 2014 года. Янукович бежал на восток Украины, а потом в Россию.
Евромайдан, так сейчас называют те события, спровоцировал быстрые стратегические изменения в регионе и установил новые правила. Россия истолковала эти события как «неконституционный переворот». Усилились опасения, что Украина всё-таки вступит в ЕС. Для этих опасений было две причины: экономическая и геополитическая. Во-первых, Украина с населением в 45 миллионов человек, служит важным рынком для русского экспорта. Любое соглашение с ЕС негативно скажется на российском экспорте, ведь произведенные в России товары не соответствуют стандартам качества ЕС. Во-вторых, в соглашении об ассоциации есть пункты, которые включат Украину в общую стратегию безопасности и обороны ЕС. Это лишь усиливает веру Москвы в то, что ЕС — это не просто политический союз, а расширение амбиций НАТО на восток.
Всего в течение шести недель после событий Евромайдана Россия смогла аннексировать Крым, при этом она всё время отрицала участие своих солдат в этом. После аннексии Москва потребовала от Киева проведения конституционных изменений, чтобы гарантировать защиту русскоговорящего населения и обеспечить децентрализованное руководство регионом. На российско-украинскую границу стянули 30 тысяч русских военнослужащих, а Москва прекратила финансовую поддержку и отказалась от скидок на стоимость поставок энергоресурсов в Киев. Не удивительно, что вскоре на востоке страны появилось пророссийское повстанческое движение.
Пользуясь терминологией бывшего советника по национальной безопасности США Збигнева Бжезинского, Россия перестает быть евразийской империей. Если Россия имеет какой-то контроль над Украиной, даже в качестве сателлита, то у неё есть и огромный территориальный буфер, рынок сбыта товаров, невероятное количество стратегических ресурсов и доступ к Черному морю. Именно поэтому и после Оранжевой революции, и после Евромайдана действия России на Украине заключались в стратегическом отрицании.
Ситуация осложняется тем, что российская армия серьезно зависит от поставляемых из Украины ресурсов. До аннексии Крыма на Украине производилось более трёх тысяч комплектующих, а также систем вооружения для русской армии. В Днепропетровске производят основные комплектующие для российских межконтинентальных баллистических ракет, основного орудия ядерного сдерживания Москвы. По словам бывшего заместителя премьер-министра России Дмитрия Рогозина, закупить эти комплектующие где-то ещё невозможно. На Украине в Харьковской области производят системы наведения для подвижных ракетных пусковых установок «Тополь» и стратегических ракет шахтного базирования УР-100Н. Почти все составляющие элементы современных российских танков изготавливаются на Харьковском заводе транспортного машиностроения.
Российский флот также во многом зависит от Украины в сфере изготовления и обслуживания машин. С советских времен Николаевская область была основным кораблестроительным центром. Сейчас там продолжают производить комплектующие для крупных боевых кораблей русского флота, в том числе для его флагманского корабля, авианосца «Адмирал Кузнецов». Таким образом, восточная Украина и побережье Черного моря важны для военно-морских сил России. А ведь есть ещё военно-воздушные силы, где на вооружении стоят производимые на Украине ракеты воздух-воздух. Техническое обслуживание гидравлической системы российских сверхзвуковых истребителей Су-34 также производится в восточной Украине. В своих самолётах Россия использует реактивные двигатели, изготовленные на украинском заводе «Антонов».
Из-за логистических и торговых причин, украинский военно-промышленный комплекс практически полностью сосредоточен на юге и востоке страны, который сейчас стал ареной активной повстанческой деятельности. Потеря украинского военно-промышленного комплекса разрушительно скажется на России и её статусе сверхдержавы. Украина производит чрезвычайно важные комплектующие и проводит техническое обслуживание почти 80% российских ракетных войск стратегического назначения. Если Россия потеряет восточную Украину, её система ядерного сдерживания и военно-морские силы испытают огромный удар. Совершенно неслучайно, что вокруг города Краматорск ведутся ожесточенные бои. В городе располагается «Новокраматорский машиностроительный завод», который производит различную аппаратуру для российской армии, в том числе горное оборудование и прокатные станы. Благодаря аннексии Крыма, Россия получила фактический контроль над различными оборонными компаниями, расположенными между Донецком и Луганском. Они невероятно важны для перевооружения российской армии. Более того, русские силы и средства сдерживания напрямую зависят от этих цепочек поставок и логистики.
С точки зрения стратегических возможностей и потенциала, военные успехи России после захвата Крыма были исторически важны. Аннексия Крыма разрешила любую неуверенность в праве России на базирование. В 2010 году была ратифицирована 25-летняя аренда Севастополя, но проблема в том, что выполнение этого договора зависело от того, кто находился у власти в Киеве. Россия не была уверена в намерениях нового украинского правительства после Евромайдана. Ограничения на тип базируемых кораблей и прочие условия договора, препятствовавшие расширению Черноморского флота, явно не устраивали Кремль. Более того, размещение этого флота шло в разрез с конституцией Украины, запрещающей базирование иностранных вооруженных сил. Все эти ограничения были сметены.
Контроль России над Крымом, а также удержание и затопление украинских кораблей помогли российскому флоту затмить турецкий в этом регионе. Россия захватила украинские военно-морские базы, а также базу морской пехоты в Феодосии и в Севастополе. Захват Севастополя означал, что Москве больше не придется платить за его аренду. Добавим к этому отказ от финансовой помощи Украине — у России высвободилась крупная сумма денег, которую можно было потратить на программы военного перевооружения.
Вскоре после аннексии в регионе разместили военные части под командованием Южного военного округа. Они должны были укрепить военное присутствие, восстановить Черноморский флот, модернизировать военно-морские орудия в Феодосии, восстановить дремлющую базу подводных лодок в Севастополе и разместить дальние бомбардировщики на бывших советских базах. Российские территориальные воды расширились, и подразделение авиации стратегического назначения российских ВВС, занимающееся исключительно отслеживанием сил НАТО, приступило к планированию новых патрульных маршрутов. Планы по усилению российских войск включали новую береговую охрану и артиллерийские подразделения. Кроме того, проводились военно-морские учения, где отрабатывалось нападение на военные корабли НАТО в близлежащих водах. Под контролем Москвы оказался Керченский пролив, континентальный шельф Украины, исключительная экономическая зона и запасы углеводородов. Крым невероятно важен для российских военных элит, а его аннексия была продиктована более значительными стратегическими соображениями, цель которых — укрепить российские военные позиции за рубежом.
И после Оранжевой революции, и после Евромайдана все действия России на Украине сосредотачивались на стратегическом отрицании. Нет никаких доказательств того, что Россия как-то пыталась распространить свою деятельность на Киев. Она просто стремилась нейтрализовать угрозы и достичь стратегического преимущества. Более того, Москве не хватает идеологического рвения, желания и возможностей, чтобы стать неоцаристской империей. Москва сразу же заявила, что западное вмешательство в Грузию и на Украину — это пересечение границ допустимого. Если эти страны вступят в НАТО, то баланс в Европе будет нарушен. Более того, Россия считает Украину жизненно важной для интересов своей национальной безопасности. Это объясняется не только географическим положением Украины и историческими связями с Москвой, но и тем, что украинский промышленный сектор чрезвычайно важен для русской армии. Чем ближе НАТО подступает к границам России, тем более серьезной становится предполагаемая угроза. Если вступление Украины в НАТО станет реальной возможностью, то эта угроза будет вполне существенной. Неважно, примет НАТО Украину или нет, сама вероятность подобного развития событий настолько обескураживает Россию, что она готова применить силу.
Если принять во внимание действия Москвы на Украине, русскую «ограниченную войну» в Грузии и военное вторжение в Сирию, можно прийти к вполне логичному и обоснованному выводу, что агрессия России в будущем неизбежна. Вполне понятно, что у России есть особый набор геополитических интересов, не являющихся идеологическими и не зависящих от того, кто находится у власти в Москве. Также понятно и то, что есть такие области сближения и взаимодействия, где интересы пересекаются, об этом нельзя забывать. Да, Россия — это враждебная сила, но она не желает, а может быть и не имеет возможности кардинально нарушить статус-кво. Россия строит свою агрессию на том, что она считает балансом сил. Экспансионизм Москвы совершенно не «бездумный», в его основе лежит четкий рациональный анализ затрат и выгод, а также оппортунизм.
Мы должны пересмотреть действительные возможности вооруженных сил России. В российской армии есть существенные масштабные недостатки. Россия потеряет свой статус сверхдержавы, если упустит украинский военно-промышленный комплекс, выгодную для обороны местность и территориальные буферы. Численность действующих сил страны уступает численности НАТО. Российские политические и военные элиты понимают, что Россия качественно слабее НАТО, поэтому армия сосредоточилась на конфликтах с более мелкими противниками. Так она пытается продемонстрировать свою мощь и способность противостоять предполагаемым намерениям и планам НАТО в отношении Москвы.
Россия явно считает расширение сил НАТО на территории Украины и Грузии угрозой, при этом она совершенно не разделяет ЕС, НАТО и США. Россия в схожих терминах говорит о вмешательстве ЕС в Белоруссию. Москва постоянно опасается перемещения войск НАТО ближе к границе страны. Попытки России защитить свою сферу влияния неизбежно приводят к столкновению интересов в таких странах, как Украина и Грузия, которые уже неоднократно заявляли о желании вступить в евро-атлантические организации. Перевооружение армии России, экспансия ЕС, расширение НАТО и эрозия буферных зон ведут к увеличению вероятности возникновения конфликта. Хотя нет никаких свидетельств, что Америка будет активно участвовать в защите Украины и Грузии.
Между тем вероятность наземной войны с Россией достаточно мала. Интересы национальной безопасности Москвы, её цели и стратегии достаточно узконаправлены. Маловероятно, что она планирует подобную войну или имеет хоть какие-то намерения начать столь крупномасштабный конфликт. Москва весьма ограничена в географической, демографической, экономической, технологической и промышленной эффективности и людских ресурсах. Она никогда не сталкивалась с согласованным отпором, а численность её сухопутных сил уступает численности натовских. В этом и заключается дилемма для НАТО и России. Концентрация российских вооруженных сил у границы превышает количество сил НАТО. Согласно подсчетам, Россия может захватить Прибалтику всего за пару недель, а НАТО ещё даже не успеет полностью собраться. Однако Москва не демонстрирует никакого интереса сделать это. Россия не сможет победить в открытой традиционной войне против НАТО, не прибегая к ядерному оружию. Она не сможет провести захватническую войну и последующие операции по подавлению повстанческой деятельности по всей территории Грузии, Украины и Белоруссии. Поведение военных элит страны показывает, что они отлично об этом знают. Несмотря на это, недавние события показали, что Россия с легкостью может разделять на части страны, которые ещё не вступили в НАТО, создавая этим свершившиеся факты и укрепляя свои стратегические позиции в регионе.
Ни НАТО, ни США не могут предотвратить подобные события. Кроме того, не похоже, что европейцы или американцы хотят как-то противодействовать российской армии в её сфере влияния. Администрации Буша и Обамы не приняли никаких прямых мер в отношении войны в Грузии в 2008 году и в последующем конфликте на Украине в 2014 году. Это разумная стратегия. Сверхдержавы должны с осторожностью относится к вероятности конфликта с равными государствами, будучи втянутыми более мелкими странами. Вероятнее всего, в случае Белоруссии эта стратегия не изменится, неважно, какая партия придет к власти в Вашингтоне. В конце концов, позволить России сохранить сферу влияния или постоянно давить и настаивать на более серьезном отпоре, это чисто политический выбор для западных лидеров.
Как бы мы ни походили к вопросу, западная стратегия в отношении России потерпела поражение. Не похоже, что страна в ближайшее время вдруг превратится в либерально-интернационалистскую сверхдержаву. Тщетными оказались попытки окружить Москву (и перегрузить регион мелкими западными стратегическими интересами), или победить, поддерживая либеральные силы внутри страны. Расчеты указывают на маловероятность полномасштабного военного конфликта. Нет никаких свидетельств того, что Россия или Запад стремятся устроить конфликт равных сверхдержав. В русских военных журналах и стратегических доктринах признают недостаточность военных сил, а американцам лучше бы сосредоточиться на растущей угрозе со стороны Китая. Однако агрессия Москвы остается проблемой. Кто-то может сказать, что бывший президент США Барак Обама и бывший госсекретарь Джон Керри были правы, когда утверждали, что Россия — это региональная сила, ведущая себя по правилам XIX века, но рано или поздно прогресс доберется и до неё. Это утверждение лишь частично правдиво. Консерваторы и специалисты в области иностранной политики, от Джорджа Кеннана (George Kennan) до Генри Киссинджера, предлагали применять узконаправленный разумный подход, основанный на общности интересов, а не на ревностной пропаганде либеральных прав. Нет никакой разумной причины отвергать их совет.
Сумантра Майтра — научный сотрудник-докторант Университета Ноттингема