На столе — пустая рюмка, пачка сигарет, пепельница и пульт для телевизора, на стене — ковры и крест. Кроме стола и стульев в комнате стоят две тахты и комод. Когда я пришел, хозяин поставил на стол вазочку с конфетами, две чашки с блюдцами и налил чай. Окна застекленного балкона ему пришлось затянуть пленкой: они не выдержали взрыва снаряда, который упал во дворе и серьезно повредил здание. Пожилого соседа, который как раз курил на балконе, ранило осколком в шею, он скончался.
Вреж Амбарцумян говорит, однако, что все это его не пугает. Ему надоело, что в жизнь постоянно вмешивается война, поэтому он решил пересидеть здесь, в собственной квартире. Сначала он собирался в очередной раз пойти воевать и вызвался добровольцем. «Родину нужно защищать всегда, неважно, сколько вам лет», — говорит он с уверенностью в голосе.
Однако на этот раз сделать это ему не дали. 65-летнего мужчину спустя несколько дней отправили с фронта домой. Из-за возраста, болезней и ранений, полученных во время первой войны за Нагорный Карабах, много пользы он принести не мог. Как он сам, впрочем, признает, единственное, чего он не понимает, это современные конфликты. Такие, как тот, который начался в Нагорном Карабахе 27 сентября.
Тем не менее Амбарцумян держит на своем пострадавшем балконе новую форму, а под кроватью — несколько гранат и автомат Калашникова. Он остался единственным из всех обитателей трехэтажного дома, кто решил не покидать свое жилище.
Сирены не стали сюрпризом
Соседка, Рамела Маилян, на три года младше Амбарцумяна. Она для него, как сестра. «Мы близки не родственно, а душевно», — объясняет он. В этом доме они живут с 1960-х годов, дольше всех остальных соседей, и знают друг друга почти всю свою жизнь. Тогда Нагорный Карабах был еще автономной областью Азербайджанской СССР. Амбарцумян называет Рамелу «золотком».
Однако он не послушался ее, когда 27 сентября начался очередной этап войны между Арменией и Азербайджаном за непризнанную Нагорно-Карабахскую республику или, как называют ее местные жители, Арцах. Де-юре — это азербайджанская территория, но больше 25 лет там живут только армяне, которые не хотят иметь ничего общего с Баку.
Начавшийся три десятилетия назад с волнений и погромов конфликт переродился в армяно-азербайджанскую войну, в которой погибли 30 тысяч человек. Он завершился в 1994 году прекращением огня и победой армян, которые взяли под свой контроль как сам Карабах, так и непосредственно прилегающие к нему азербайджанские территории, провозгласив их своей «буферной зоной». Азербайджанцев изгнали. Конфликт продолжал тлеть. В последний раз до серьезной эскалации дошло в 2016 году, когда разразилась «четырехдневная война».
Такую интенсивность, как сейчас, конфликт не приобретал более 25 лет. С одной только армянской стороны уже погибли, по официальным данным, более 1 тысячи военных. Баку сведений о своих потерях не раскрывает. Жертвами также стали несколько десятков мирных жителей на территории Нагорного Карабаха и Азербайджана.
В воскресенье 27 сентября после 7 утра в Степанакерте, столице непризнанной республики, завыли сирены, предупреждающие о бомбардировке. Люди проснулись и услышали, что идут бои. Для многих это не стало сюрпризом, поскольку столкновения в регионе вспыхивают регулярно. Одни решили переждать, другие предпочли уехать. По разным оценкам, а Армению бежали по меньшей мере 60 тысяч из 150 тысяч жителей Нагорного Карабаха. Местные власти посоветовали мирным гражданам прятаться в подвалах, а мужчинам призывного возраста — идти воевать. Именно тогда Амбарцумян отправился на фронт, откуда его сразу же отправили обратно домой.
Подземный город
Рамела Маилян вместе с женой Амбарцумяна и остальными соседями отправилась в подземный гараж в находящееся поблизости от ее дома шестиэтажное здание. Там укрылись примерно 30 человек, мужчин и женщин. В одном углу они разложили на бетонном полу матрасы с одеялами, в другом — поставили столы, за которыми можно принимать пищу, в третьем — установили печку, а вокруг нее — складные стулья. Это единственное место, где можно согреться. Именно холод досаждает мирным жителям больше всего. Скоро станет еще хуже, потому что по ночам температура начала опускать ниже отметки в 10 градусов.
В остальном в подвале всего хватает: у его обитателей есть консервы, сыр, свежие и квашеные овощи, яйца, хлеб, растительное масло, соль, сахар, чай и кофе. «Нам привозят их раз в три-четыре дня, дают даже сигареты. Вполне нормально, только плохо, что война», — рассказывает Маилян.
Регулярно обостряющийся конфликт научил Степанакерт функционировать в кризисной ситуации. Коммунальные службы приостанавливали работу только во время самых сильных обстрелов, в большинстве мест есть вода и газ. Аварии, если не требуется больших расходов, устраняются быстро. Власти непризнанной республики обеспечили доставку пенсионерам пенсии, в банкоматах по большей части можно снять деньги. В немногочисленных открытых магазинах выбор товаров сузился, но самое необходимое там до сих пор есть. В течение трех недель город казался вымершим, потому что мало кому хотелось лишний раз выходить на улицу, однако, до мародерства не доходило. Жители Нагорного Карабаха обязаны помощью трехмиллионной Армении и рассеянной по миру армянской диаспоре, численность которой оценивается в семь миллионов человек.
Стремительное пробуждение
Когда Амбарцумян вернулся со своей непродолжительной военной службы, заняться ему было нечем, но он обещал себе, что не спустится в подвал. Мне хотелось узнать, почему он так решил, но в ответ каждый раз звучала только фраза: «Я ничего не боюсь». В итоге мой собеседник сказал, что устал от жизни на фоне войны, которая продолжается уже не первое десятилетие. «Я сижу дома и никому не мешаю», — констатировал он.
Мужчина проводил дни в одиночестве у телевизора, подливая себе в рюмку водку или пользующийся здесь популярностью коньяк. Шел шестой день войны, ничто не предвещало, что он будет отличаться от предыдущих. Рамела Маилян вместе с соседями вышла во двор дома. Им было скучно, так что они решили выйти из подвала на свежий воздух. Вскоре они вернулись в свое убежище, чтобы не искушать судьбу. Амбарцумян дремал после обеда, его разбудил оглушительный взрыв и звук бьющегося стекла. Он выбежал на улицу. Снаряд упал рядом с домом, фасад пострадал не слишком сильно, соседнее здание выглядело гораздо хуже. Жители говорят, что там не было никаких военных целей, по которым могла бы наносить удары артиллерия. Осмотрев разрушения, Амбарцумян вернулся домой. О том, чтобы спуститься в подвал, он даже не задумался. Он заходит туда только узнать, как идут дела, но ночует в квартире. Я спросил у его жены, как она относится к упрямству мужа. Она пожала плечами с таким выражением лица, который говорил, что она уже тысячу раз пыталась уговорить своего супруга уйти из этой чертовой квартиры…
Азербайджанское наступление продолжается
К счастью для упрямого Амбарцумяна сейчас, в четвертую неделю войны, стало немного спокойнее, обстрелы утихли. Однако на фронте ситуация у армян становится все более сложной. Азербайджанская армия занимает очередные территории. До середины прошлой недели ей, правда, удалось взять под контроль только относительно небольшие участки бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (в основном это та самая «буферная зона», которая до 1994 года принадлежала азербайджанскому государству и была преимущественно населена азербайджанцами), но если она решит двинуться дальше вглубь Нагорного Карабаха, армянские силы вряд ли смогут сдержать наступление. Баку обладает значительным военным перевесом.
Автомат не полезнее палки
Как и многие другие армяне из Нагорного Карабаха, Амбарцумян побывал на прошлой войне. Он принимал участие в боях за город Шуши. Мужчина с гордостью демонстрирует орден за заслуги, который он получил от местного руководства. Шуши находится в 13 километрах от Степанакерта. 9 мая 1992 года армянские силы одержали в этой битве верх над азербайджанскими, хотя те превосходили их по численности. Теперь в этот день в непризнанной республике отмечают не только годовщину окончания Второй мировой войны. Амбарцумян получил тяжелые ранения. У него остались шрамы на руке и ноге, которую он до сих пор подволакивает.
Он солидарен со своими соплеменниками в том, что победы тогда удалось добиться благодаря силе духа и готовности сражаться за населенные армянами земли. Амбарцумян надеется, что это поможет победить и сейчас. Он часто повторяет, на первом этапе той войны Азербайджан тоже обладал перевесом в военной сфере, но все же в итоге проиграл.
Сейчас азербайджанские военные медленно, но неуклонно продвигаются вперед. Останавливаться они, несмотря на появление двух соглашений о прекращении огня, как кажется, не собираются. В новой войне перевес обеспечивает не численность и не личная отвага, а технологии. Главным бедствием для армян стали дроны, от которых они не могут защититься. Беспилотные аппараты уничтожают армянские танки, атакуют позиции артиллерии и укрепления пехоты. Даже самое невероятное мужество и желание сражаться не помогут армянским войскам противостоять ударам с воздуха. «В этой войне иметь автомат, это все равно, что иметь палку», — говорит Рамела Маилян.
В Степанакерте все говорят, что война выглядит уже не так, как прежде. Раньше люди стреляли друг в друга, а теперь война ведется с воздуха при помощи боевых дронов и беспилотных аппаратов, которые наводят на цель артиллерию. Современные военные реалии у жителей Нагорного Карабаха вызывают недоумение.
Тост за тех, кто воюет
На следующий день я вновь заглядываю в переоборудованный под убежище подземный гараж. Женщины накрывают на стол, один из мужчин разливает по рюмкам самогон и домашнее вино. Поводов для праздника много: у Маилян и еще одной Рамелы день рождения, а Анна отмечает двадцатую годовщину свадьбы. Первый тост поднимают за трех женщин, второй — за тех, кто воюет.
Муж Анны и трое ее сыновей находятся на фронте. Муж свояченицы Амбарцумяна пропал без вести в 1992 году, его сыновья сейчас служат. Почти в каждой семье в Нагорном Карабахе есть кто-то, кто принимал или принимает сегодня участие в боевых действиях. Третий тост в тусклом свете газовых ламп поднимают за победу и мир. Присутствующие говорят, что чувствуют себя неловко, выпивая, когда другие сражаются на фронте. Скоро ли им удастся вернуться домой? Слыша мой вопрос, все хмурятся. Хотя каждый в Степанакерте говорит о грядущей победе, беспокойство нарастает.
Врежа Амбарцумяна с нами в гараже нет. Маилян с улыбкой отмечает, что он наверняка снова пьет в одиночестве у себя в квартире. Он невозмутимо сидит там, ощущая готовность ко всему, что еще уготовала ему судьба.
Текст дописан 23 октября в полдень