Могила выглядит так, будто ее выкопали только вчера. Небрежно засыпанная каменистая груда коричневой земли, неказистая надпись. Здесь похоронен Зелимхан Хангошвили (1979 — 23.08.2019).
Мы находимся на кладбище в Дуиси, крупнейшем селе в Панкисском ущелье на самом востоке Грузии. Рядом — граница с Чечней. Прохладный день, надвигаются сумерки. Дождь прибивает траву к земле, в долины у подножья гор опускается туман. Где-то вдали гром отзывается эхом.
2,6 тысяч километров отделяют это место от парка Кляйнер Тиргартен берлинского района Моабит, где летом прошлого года выстрелами в грудь и голову был убит Хангошвили. Немецкие власти задержали предполагаемого убийцу — россиянина Вадима Красикова. Они считают это преступление заказным, а заказчиком — Российскую Федерацию.
Хангошвили во время Второй Чеченской войны воевал против россиян, для Путина он был исламистским террористом. То, что немцы пошли путем британцев и выдвинули обвинение против Красикова, некоторых смутило. Берлин традиционно обращается с Россией более аккуратно, чем правительство в Лондоне, которое никогда не делало секрета из того, что считает, что за атаками на противников Кремля, таких как Литвиненко, Глушков, Березовский и Скрипаль, стоят Москва и, соответственно, Путин.
7 октября в берлинском суде начался процесс над Красиковым. Зелимхан Хангошвили был чеченцем, но грузинского происхождения, а не российского. Он родился в селе Дуиси в Панкисском ущелье, которое до сих пор является частью Грузии не только юридически, но и фактически, в отличие от Абхазии и Южной Осетии. Здесь проживают так называемые кистинцы — чеченцы-сунниты. Они составляют почти три четверти населения, остальные — преимущественно грузины.
Утверждать, что чеченцев в целом любят, было бы самонадеянно. В Москве многие считают их мафиози или религиозными фанатиками. Многие из них вступили в ряды террористической организации «Исламское государство»* и достигли там высоких позиций. В лагерях беженцев в Европе их опасаются, в том числе афганцы, сирийцы и албанцы. Преступник, совершивший нападение в коммуне Конфлан-Сент-Онорин, был чеченцем.
Россия до сих пор считает Панкисское ущелье базой враждебных сил. Здесь скрываются многочисленные бойцы ИГИЛ* и «Аль-Каиды»**. Около двух десятков молодых людей вступили в ряды ИГИЛ, отправились в Сирию, а убитый в 2016 году командир ИГИЛ Тархан Темурович Батирашвили, более известный под именем Умар аш-Шишани, родом из села Биркиани, расположенного в 4 километрах к северу от Дуиси.
На Западе много лет возмущаются преступлениями чеченцев, появляются гротескные карикатуры. Американский эксперт по вопросам безопасности Патрик Скиннер назвал военную культуру Панкисского ущелья «Гарвардом террористического воспитания». Но негативные статьи в прессе вредят жителям долины, и они начали бороться со стереотипами. Основа для этого уже имеется.
Панкисское ущелье удивительно хорошо развивается. До пандемии коронавируса здесь процветал пешеходный туризм. Построены десятки гестхаусов, и строительство планируется продолжить. Сюда приезжали туристы из Европы, США, Австралии и Новой Зеландии, а также из Турции и Саудовской Аравии.
Туристы — в основном, интересующаяся культурой молодежь — пошли на пользу долине. Они ходили в походы, ездили верхом среди захватывающих дух ландшафтов, наблюдали, как местные жители делают сыр и мед, по вечерам у костра воспевали дружбу народов с пивом и бараниной. Только саудовцы держались особняком. Но даже они поняли, что Панкисское ущелье больше не хочет быть рассадником террористов, а стремится стать мирным местом с туалетами, интернетом и популярными маршрутами для треккинга.
Как часто это бывает в Грузии, во главе нового движения встали женщины. Хатуне Маргашвили 34 года, у нее четверо детей, она держит гестхаус «Мелисса» в Дуиси. Она три года проработала в Дании, заработала там 25 тысяч долларов. На них она купила 3 тысячи квадратных метров земли, где теперь и разместились разные строения. Ее муж не знает без отдыха, постоянно что-то мастерит. Хатуна тоже целый день занята: готовит, печет, решает какие-то вопросы по телефону и занимается детьми. Вместе с подругами, которые держат другие гестхаусы, она стала членом ассоциации Pankisi Valley Tourism & Development Association.
Когда появляется свободная минутка, Хатуна Маргашвили открывает небольшой ящик и показывает фотографии шейха Исы Эфенди, деда ее мужа. Шейх приехал в долину в 1909 году и быстро прославился. Он был сторонником суфизма, духовного мусульманского течения с сильно выраженной внутренней религиозностью и любовью к ритуалам, раздражающих современных пуристов-салафитов, — пению и танцам.
Традиция сохранилась и после смерти шейха. И сегодня в небольшом молитвенном помещении на землях Маргашвили каждый четверг собираются попеть около 15 женщин, а каждую пятницу — 12 мужчин. Но все они — представители старшего поколения, всем не менее 60 лет. Пение — это для пожилых, говорит Маргашвили. «Молодежь строже. Они хотят читать Коран в оригинале и считают, что пение — это грех».
Долгое время большая часть мусульман в долине исповедовали суфизм. После Чеченской войны и притока беженцев ситуация изменилась — сегодня молодые люди в Панкисском ущелье в основном салафиты. Они строго относятся к внешнему виду, мужчины носят густую бороду, разговоры не воспринимают всерьез. При виде западноевропейцев стараются дистанцироваться. Предпочитают отстранение общению.
Не указывает ли этот трагический раскол на то, что здесь все еще присутствует фундаменталистская агрессия? Здесь нужно быть осторожным. В первые 15 лет XXI века обстановка действительно была напряженной. Позиции салафитов-экстремистов были сильны. В мечети села Джоколо имам Аюф Борчашвили воспевал джихад, и нет сомнений, что ИГИЛ вербовало в долине молодых мужчин для борьбы с сирийским президентом Асадом. В июне 2015 года грузинские власти приговорили Борчашвили к 14 годам тюрьмы — что логично, ведь тот именовал себя «официальным представителем ИГИЛ в Грузии».
В долине никто не протестовал. Долгое время суфисты смотрели, как переманивают их детей. Но потом все изменилось. Всего через два года, в июне 2017 года, суфисты и умеренные салафиты заключили мир, который сохраняется в целом и сегодня. Они избрали так называемое народное собрание на демократической основе, и там представлены не только суфисты, но и умеренные салафиты и молодые активисты.
Так в Панкисское ущелье пришла толерантность. Люди живут бок о бок, разговаривают, даже к христианам относятся терпимо. В селе Джоколо семья местных кистинцев присматривает за небольшой церковью XIX века и открывает ее, когда посетители хотят помолиться. Суфисты до сих пор проводят ритуал «зикр», своего рода медитацию, чтобы приблизиться к Аллаху. В Панкисском ущелье к нему допускают и женщин. Кроме того, у них есть свободный доступ к мечети. В других регионах мира мусульманки молятся дома или в отдельном помещении в мечети, чаще всего в незаметной эмпоре. Это похоже на происходящее у ортодоксальных евреев. Но в Панкисском ущелье женщины могут участвовать во всех суфистских ритуалах. Это уникальный случай во всем мире. Хатуна Маргашвили гордится этим. «Никто не против».
Это действительно так? «Конечно, нет», — считает Абдул Хангошвили, крепкий 35-летний мужчина, не снимающий головной убор ни для молитвы, ни во время обычного разговора и не позволяющий себя фотографировать. Хангошвили — заместитель имама в Дуиси, умеренного салафита, который сейчас не может выполнять свои обязанности. Хангошвили вежлив и спокоен, он тщательно обдумывает каждый ответ. «Мы отрицаем суфизм. Но мы терпимы и ничего не предпринимаем против этих людей. У пожилых все-таки больше ничего нет. Это фольклор. Никто здесь не воспринимает это всерьез».
Но к своей вере Абдул Хангошвили относится серьезно. Он учил арабский язык, может читать Коран в оригинале, как здесь полагается каждому мусульманину. Он бы в Мекке восемь лет назад — «неописуемое переживание».
Абдул Хангошвили не родственник убитого Зелимхана Хангошвили. Его удручает плохая репутация чеченцев и жителей Панкисского ущелья, но, в отличие от местных предпринимателей, он винит в этом не СМИ, а русских. Путин для него — главный враг. «С 1994 года Путин говорит о нас, чеченцах, так, будто мы все — террористы и убийцы». Это безосновательно, стереотипно и глупо. Здесь, в Панкиси, все спокойно. Много лет здесь не было ни одного террористического инцидента.
Внезапно он начинает смеяться, словно над шуткой: «Единственный чеченец, которого любит Путин, — Рамзан Кадыров». Он имеет в виду президента Чеченской республики — назначенного Путиным средневекового тирана, который преследует и пытает оппозиционеров, исламистов и гомосексуалов.
Молодежь все еще уезжает из долины в Сирию, на джихад? «Ох, откуда это взялось — вздыхает Хангошвили. — У них открылись глаза. В Сирии ничего нельзя сделать. Путин спас Асада, сейчас тот силен. Американцев больше не интересует Сирия. Мы опечалены».
Но в его взгляде не печаль, а холод.
А саудовцы? Они здесь не агитировали? Не строили мечети и религиозные школы, медресе, где обучали тоталитарному ваххабизму? Хангошвили смотрит с недоверием. «Да, они помогли нам в большой чеченской войне. Но немного. Это быстро закончилось». В Панкисском ущелье, этом крохотном кусочке земли, Саудовская Аравия не заинтересована. «Сегодня больше нет связей с Эр-Риядом». Он молчит, перебирая в руках четки.
Как кистинцы сосуществуют с грузинами? «Грузины — это же православные христиане, как и русские. Это не наш случай», — говорит Хангошвили. По сути, все, что связывает грузин и чеченцев, — отрицание России и Путина. В остальном общего мало. «Но в повседневной жизни все спокойно сосуществуют».
Это правда. Кистинцы и христианские грузины пошли навстречу друг другу. Тбилиси прокладывает коммуникации, молодые кистинцы учатся в столице, современная жизнь по западному образцу пришла и сюда. Но Панкисское ущелье экономически зависимо. Большая часть жителей — мелкие фермеры, которые едва сводят концы с концами. Миграция приведет к опустошению.
Отношения кистинцев с Тбилиси определяются двумя крупными конфликтами. Речь о проблеме терроризма и о строительстве плотины в Панкисском ущелье, против которого выступают местные жители. В обоих случаях споры чрезвычайно бурные, и все же в итоге кистинцы выигрывают.
В Дуиси с горечью вспоминают об убийстве 19-летнего Темирлана Мачаликашвили 26 декабря 2017 года. Солдаты спецназа убили его ночью в собственной постели. Молодой человек якобы имел связи с чеченским исламистом и лидером местного отделения ИГИЛ Ахмедом Чатаевым, который за несколько недель до этого подорвал себя в ходе перестрелки со спецназом в Тбилиси. Считается также, что Чатаев стоял за терактом в аэропорту Стамбула в 2016 году. По утверждению властей, Мачаликашвили держал в руке гранату, однако обстоятельства его смерти неясны.
Едва ли кто-то занимался этим делом больше, чем Тамта Микеладзе, адвокат и правозащитница, возглавляющая тбилисский Центр по правам человека, образованию и мониторингу. В разговоре с нашим корреспондентом она раскритиковала операцию против Темирлана Мачаликашвили, подчеркнув, что она принесла бесконечные страдания семье погибшего. Якобы обнаруженная у него граната, по ее словам, была уничтожена вопреки инструкции, а внутреннее расследование не принесло результатов и было прекращено по распоряжению прокуратуры в январе 2020 года. Причина — отсутствие состава преступления.
Сам факт, что эта операция состоялась, Микеладзе объясняет тем, что спецслужбы во что бы то ни стало стремятся доказать грузинам свою профпригодность. Они оказались под давлением, потому что не могли убедительно объяснить, каким образом Чатаеву удалось незаметно для них вернуться из Сирии в Грузию и оказаться в центре Тбилиси с большим количеством оружия. Служба государственной безопасности хотела реабилитироваться в глазах граждан, а Панкисское ущелье она рассматривает исключительно в аспекте безопасности, говорит Тамта Микеладзе. Пожалуй, так оно и есть. Самые солидные дома в местных деревнях — это отделения полиции.
Лишь опосредованно с проблемой джихадизма связано строительство ГЭС «Хадори-3» в Панкисском ущелье. Власти хотят перекрыть реку Алазани, чтобы производить электроэнергию. Большинство жителей выступают против этого проекта, поскольку опасаются, что он навредит экологии и отпугнет туристов. 21 апреля прошлого года произошли столкновения между демонстрантами и полицией, было много раненых.
Кистинцам не удалось предотвратить строительство ГЭС, но, как и в деле Мачаликашвили, их активная позиция не осталась незамеченной. Власти долго вели переговоры с местным советом старейшин, и они в конечном итоге дали добро на строительство плотины. Но потом стало понятно, что уже упомянутое народное собрание намного более полно представляет волю населения, и Тбилиси начал говорить именно с ним, придавая большое значение его мнению.
Этот конфликт привел к тому, что кистинцы присоединились к общенациональному протестному движению, выступающему против энергетической политики правительства. Жители других регионов также протестуют против строительства подобных сооружений и солидаризировались с кистинцами. Микеладзе оценивает этот факт положительно. «Изоляция кистинцев уменьшилась. Они проявляют себя как политически активные граждане Грузии и участвуют в национальном дискурсе. Раньше такого не было».
Конечно же, стремительное общественно-политической развитие в последние десятилетия не могло обойти стороной и Панкисское ущелье. Русские ушли, пришли американцы. Рубль исчез, его сменили доллар, рыночная экономика и интернет. Люди теперь говорят по-английски. Причем неважно, чеченцы, грузины или осетины, — русский язык здесь не хочет слышать никто.
Зато стремительно вырос спрос на курсы английского языка. В небольшом домике в Дуиси располагается Фонд Родди Скотта, где людей учат английскому. Фонд назван в честь молодого британского журналиста, погибшего в 2002 году на территории Ингушетии, когда чеченские боевики, которых он сопровождал, попали под обстрел российских сил. Сюда приходят главным образом молодые кистинцы. Девушки, как обычно, в меньшинстве, но зато учатся лучше, чем молодые люди. Язык бывшего капиталистического противника изучают около 250 человек, причем учатся они с большим рвением и видимым удовольствием. Никого не принуждают к этому — все сами хотят учиться и получают «райское наслаждение», как выразилась учительница Ека Тохозашвили.
Прямо напротив расположена редакция интернет-газеты Pankisi Times, выходящей также по инициативе фонда. Она публикует прозападные и проамериканские материалы, что вполне соответствует настроениям, царящим по всей стране. Трудно поверить, что исламистская организация успешно вербовала здесь новых бойцов. Панкисское ущелье вовсю пытается выбраться из мрачной тени прошлого.
* террористическая организация, запрещена в РФ
** террористическая организация, запрещена в РФ