Дроны-«смертники»
Во время войны большинство раненных на фронте солдат были перевезены из Степанакерта, столицы Горного Карабаха, в больницы Еревана. Сегодня раненых с самыми легкими ранениями перевели на реабилитацию в разные медицинские учреждения. Около 140 военнослужащих получают восстановительное лечение в «Реабилитационном центре защитника Отечества», расположенном в одном из зданий Ереванского университета. Однако организация «Центр помощи раненым солдатам и солдатам с инвалидностью», руководящая данным учреждением, в настоящее время совершенно не соответствует нынешним нуждам. «Изначально наш центр мог брать под свою ответственность большинство раненых в предыдущих войнах. Но на этот раз их так много, что мы не можем заниматься всеми, — признает Сатен Микаелян, пресс-секретарь неправительственной организации, и уточняет, — хотя на данный момент официальных цифр нет, по нашим сведениям, раненых солдат более пяти тысяч».
Дроны-«смертники» и артиллерия нанесли ущерб армянской стороне, уничтожив 2425 солдат и нанеся крайне тяжкие ранения выжившим. Военный хирург Микаэл Самсонян признает: «Мы не ожидали такого роста количества инвалидов в этой войне и применения вражеской стороной подобного рода вооружений против нас. Это оружие нанесло много тяжелых ранений. Армянскому обществу придется принять значительное количество солдат, ставших инвалидами».
Возвращение к работе
В стране, где в 2019 году уровень безработицы достигал 16,99%, найти работу — трудная задача. А среди людей с ограниченными возможностями уровень безработицы превышает 90%. Хачик Варданян не питает никаких иллюзий относительно судьбы своих тяжелораненых товарищей: «В Армении мы часто называем себя патриотами, но когда доходит до дела, все оказывается гораздо сложнее. Компаниям нужны дееспособные, активные и презентабельные сотрудники. Возможно, сразу после войны кто-то возьмет на работу раненых солдат, чтобы произвести хорошее впечатление, но когда время пройдет, все снова будет по-прежнему».
В весьма патриархальном обществе работа является основополагающим средством социальной интеграции мужчин. Без трудоустройства шансы жениться значительно сокращаются. Помимо физического восстановления, «Реабилитационный центр защитника Отечества» обеспечивает также языковые курсы, курсы программирования и бухгалтерского дела для профессиональной переподготовки инвалидов войны.
Страна, непригодная для инвалидов
Сатен Микаелян вспоминает: «Когда мы начали работать над нашим проектом центра в 2014 году, мы были очень удивлены, узнав, что в обществе не существует никакой подобной программы социальной интеграции для солдат». Пресс-секретарь гордо заявляет: «До сих пор мы единственная организация, предлагающая такой вид переподготовки. Например, мы помогли солдату, который раньше работал коммивояжером. Лишившись обеих ног, он не мог продолжать заниматься этим видом деятельности. Он освоил новое ремесло, чтобы вновь влиться в общество».
Существенным фактором, тормозящим развитие общества, является и советское наследие в области градостроительства, а в ней в Армении и без того мало брали в расчет инвалидов. В общественных местах и старых зданиях есть лестницы, недоступные для людей с ограниченной подвижностью. На улице нет специальных сигналов, которые могли бы помогать слабовидящим. Ереван, как и вся остальная Армения, не адаптирован для инвалидов. Даже если армянское общество весьма положительно относится к солдатам, считая их гарантами безопасности страны, то на самом деле, по словам Евгина Варданяна, доктора социологических наук из Ереванского государственного университета, выясняется: «Армения была совершенно не готова к этой войне. Она заплатила тяжелую цену. Наши финансы ограниченны, и мы не готовы видеть наших солдат с инвалидностью или с психологическими расстройствами, но наша ответственность состоит в том, чтобы помочь им влиться в общество. А я полагаю, что они будут отвергнуты».
«Мужчина не должен выглядеть слабым»
За долгие шесть недель 22-летний Армен сражался в Мартуни в Нагорном Карабахе. После гибели одного из друзей, скончавшегося прямо у него на руках, он ищет утешения в водке, травке и сиропе от кашля. Неделю назад он вернулся в Ереван и, как ни в чем не бывало, вернулся к работе. Его рубашка безупречна, прическа безукоризненна. Посетители бара без умолку болтают, и Армен не обращает на это внимания. Он отказывается говорить об окружавшей его войне: «Здесь ко мне относятся как к приятному парню. Я не хочу, чтобы это отношение менялось. Не хочу, чтобы они думали, что я псих, потому что, понимаешь, даже когда я рассказываю обо всем пережитом, я улыбаюсь. Люди бы спрашивали: „Как можно рассказывать все это и улыбаться? Он сошел с ума"». Армен прерывается на мгновение и спрашивает: «Но что же мне делать? Плакать?» Юный солдат-доброволец думает теперь обратиться к психологу.
«За несколько недель мы повзрослели на несколько лет»
Именно это сделал и Гарик, 21-летний призывник, который каждый день видит битву при Шуши, где он был ранен 7 ноября. Студент-финансист боится утонуть в своих воспоминаниях. Выписавшись из военного госпиталя, он поговорит с психотерапевтом, даже если его будут считать странным: «Люди косо смотрят на беседы с мозгоправами, но я думаю, что для солдат это спасение». Тем не менее, не все военнослужащие согласны с ним в этом вопросе. Некоторые из них категорически отказываются от психиатрической помощи. В подобной реакции, по словам Арама Овсепяна, нет ничего удивительного. Специалист, опытный эксперт в армянской армии, анализирует: «Мы страна бывшего советского блока, и существует множество мифов, касающихся психиатрии в СССР. Двадцать лет назад психиатра считали человеком в белом халате, который работает в больнице, дает наркотики и избивает пациентов. Для молодых образованных людей обратиться за помощью к психологу — не проблема, а вот их родители до сих пор считают это позором». В неправительственной организации Овсепяна уже наблюдаются 24 пациента. В будущем он планирует бесплатно лечить вместе со своими коллегами по 150 солдат в неделю.
Как и реабилитационный Центр помощи раненым солдатам и солдатам с инвалидностью, Служба душевного здоровья финансируется армянской диаспорой, пожертвованиями граждан и ассоциаций. Врач сожалеет: «На данный момент у нашей страны есть ресурсы только на вещи первой необходимости. Именно поэтому мы как частная организация берем эту инициативу на себя вместо властей. В психологической помощи могут нуждаться в общей сложности около десяти тысяч солдат, но мы не можем взять под свое крыло всех. Поэтому необходимо проделать предварительную работу, чтобы предотвратить неприятности, связанные с посттравматическим расстройством, которое не всегда диагностируется в госпиталях после выздоровления раненых». Для этого Арам Овсепян хочет повысить осведомленность офицеров и родителей солдат, чтобы они в течение нескольких месяцев после травм могли выявить признаки этого расстройства: низкий уровень мотивации, фобии, навязчивые воспоминания и отчужденность от реальности.
В настоящее время больничные койки, заполненные молодыми людьми моложе 30 лет, напоминают летние лагеря. Лица детские, но раны — зримые и незримые — глубоки. Нарек Степанян, родившийся в 2002 году, с телом, истерзанным осколками, вспоминает с дрожью в руках, сидя в кресле-каталке, то, что могло ускользнуть от «взрослых»: «За несколько недель мы повзрослели на несколько месяцев. Война — ужасная штука. После того, что мы, ребята 18 — 20 лет, видели, мы хотим лишь одного — мира».