Сейчас в Финляндии рассуждают о расизме в вопросе «откуда ты». По сути, это смягчение вопроса «почему твоя кожа такого цвета».
Хотя я не назвала бы этот вопрос откровенно расистским. Но подчеркивать в беседе, что внешность вашего собеседника необычна, бестактно.
Вежливый человек внимателен к окружающим и понимает, что не очень-то приятно слышать, как кто-то постоянно подчеркивает, что для цвета твоей кожи должна быть причина.
К тому же многие люди с темной кожей родились в Финляндии, и могут ничего не знать о своей исторической родине.
И все же я не считаю, что этот вопрос должен стать запретным. Если бы я придерживалась такого мнения, то не смогла бы жить в России.
Москва и Петербург — города, в которых переплетается множество культур. Москвичи и петербуржцы уже привыкли к тому, что в их города приезжают люди из разных стран и говорят с акцентом.
Меня постоянно спрашивают, откуда я. Но причина такого вопроса — вовсе не расизм, а простое любопытство.
В России — как и в Финляндии — существует проблема расизма. У нас о ней, по крайней мере, говорят. В России — как и в Финляндии 20 лет назад — существование расизма в стране отрицают.
Чтобы это понять, достаточно прокатиться на обычном Яндекс.Такси.
В Москве и Петербурге таксисты с удовольствием слушают по радио стендап комиков, которые редко подшучивают над Кремлем и практически никогда — над белыми людьми. Их насмешки обычно звучат в адрес тех, кто слабее. Комики смеются над группами, которые всегда были в более уязвимом положении: над женщинами, мусульманами, кавказцами, выходцами из Центральной Азии и сексуальными меньшинствами.
В России откровенно расистские шутки допустимы, но оскорбление чувств верующих запрещено законом. В то же время в разговорах часто берет верх обычное любопытство. К вопросам переходят без промедления.
«Откуда ты?» — это еще безобидный вопрос. У меня часто спрашивают, сколько я зарабатываю, верю ли я в Бога и замужем ли я. Я воспитываю ребенка одна, и поэтому собеседники нередко интересуются, выплачивает ли отец ребенка алименты — и в каком объеме.
Я не обижаюсь. Хотя порой сохранять невозмутимость тяжело.
Будучи жительницей Европы, я нахожусь в привилегированном положении. Поэтому мне легко говорить, что я не против вопросов о том, откуда я родом.
Я неоднократно беседовала с кавказцами, выходцами из Центральной Азии и, конечно, с таксистами в России. И они всегда начинали разговор с вопроса, откуда я.
Но здесь скрывается один нюанс, о котором в Финляндии совсем забыли: при общении вполне нормально задавать вопросы.
На самом деле, в Финляндии задают слишком мало вопросов. Нам бы не помешало интересоваться окружающими побольше.
Конечно, изначально нам надо относиться ко всем одинаково. Глупо и невежливо переходить на английский, когда вы видите человека с темной кожей.
Человеку с непривычной вам внешностью некорректно сразу же задавать вопрос, откуда он. Если вам действительно очень интересно, можно просто подождать — рано или поздно тема будет затронута.
Нигерийская писательница Чимаманда Нгози Адичи (Chimamanda Ngozi Adichie) мастерски описывает в своем романе «Вернувшиеся домой», как либеральные американцы относятся к главному герою, переехавшему из Нигерии в США. В отношении к нему они хотят продемонстрировать свою толерантность. Их действия приводят к обратному расизму. Использовать другого человека для демонстрации своих взглядов нельзя, какими бы либеральными они ни были.
Но человек — социальное животное, и в нас изначально заложено желание понимать друг друга. Поэтому бесполезно запрещать обсуждение других стран, культур и языков. Если хочешь что-то понять об этом мире, лучший способ — диалог.
Чаще люди рассказывают о своей стране и культуре тем, кого это действительно интересует.