Генерал бундесвера Джаред Зембритцки (Jared Sembritzki) возглавляет штаб в штаб-квартире американских войск в Висбадене. В интервью нашему изданию он говорит о растущей важности этого места, а также об Украине и Крыме и о последствиях пандемии.
«Франкфуртер альгемайне»: Господин генерал, вы возглавляете штаб европейской штаб-квартиры американских сухопутных войск. Каковы ваши задачи?
Джаред Зембритцки: Скажем так, я — по сути, генеральный секретарь при командующем генерале Каволи, в подчинении которого находятся около 50 тысяч человек, если считать военный персонал, то есть солдат, а также вольнонаемных гражданских лиц и местных сотрудников.
Моя задача — подготовка и реализация его решений. Я собираю информацию, необходимую командующему, и подготавливаю ее к нужному моменту времени. Территория, входящая в его сферу ответственности, огромна. Вот уже несколько недель она простирается не только на Европу, но и на Африку. Таким образом, речь идет уже о двух континентах, более чем ста странах и почти двух миллиардах человек, проживающих там.
— Насколько велика штаб-квартира?
— Она насчитывает около 2 тысяч человек. Примерно половину из них составляют военные, вторую половину — гражданский персонал. Этим она отличается от бундесвера, штаб которого на 99% состоит из военных. Но американская система другая.
— Почему американский штаб возглавляете вы, немецкий офицер?
— Это было предложение предшественника генерала Каволи Кэмпбелла и тогдашнего инспектора сухопутных войск Касдорфа. Чтобы подчеркнуть значимость двустороннего сотрудничества, они решили назначить на этот ключевой пост немца.
— Есть ли ограничения?
— Они есть всегда. Ограничением является гриф «совершенно секретно», но и для американских офицеров ситуация обстоит так же. Как и в любой военной организации, к некоторой информации имеют доступ лишь определенные лица. Это нормально. Но у меня есть определенная свобода действий, соответствующая моему посту. Однако, как и у нас в бундесвере, в американских частях есть вещи, доступ к которым имеют только американцы. Но и это абсолютно нормально.
— Между администрацией Трампа и европейскими союзниками часто случалось недопонимание. Это влияло на вашу работу?
— Нет. Есть гражданское руководство, избранное правительство, и именно оно решает, что следует делать. Мы можем иметь свое мнение по этому поводу, но задача военных — выполнять указания политиков. Если же говорить о недопонимании, то оно возможно на политическом уровне, но не на уровне военных. Разногласия возникали и при Бараке Обаме, но это никак не влияет на нашу работу и сотрудничество.
— Вы уже упомянули, что штаб-квартира в Висбадене несколько недель назад стало играть еще более важную роль, чем прежде. Теперь ей подчинены американские войска не только в Европе, но и в Африке. А генерал Каволи получил четвертую звезду. Каковы причины этой реструктуризации?
— Африка — огромный континент. Там расположены более 50 государств, которые очень отличаются друг от друга: Египет и Намибия, Кения и Марокко. Тем не менее Африка долгое время оставалась на периферии нашего внимания. Чтобы изменить эту ситуацию, Пентагон в конце 2007 года создал африканское командование войск США (Africom) со штаб-квартирой в Штутгарте.
Таким образом, все три рода войск (сухопутные, ВВС и ВМС) получили свое африканское командование. Но если другие рода войск уже много лет получали приказы из Европы, на уровне армии имело место разделение. Теперь эта ситуация изменилась — и по финансовым причинам, и потому, что безопасность Европы тесно связана с ситуацией в Африке.
Вспомните так называемую «арабскую весну» или задумайтесь о проблеме миграции. Южное побережье Европы находится буквально в паре минут лета от северного побережья Африки. Кроме того, оба континента находятся практически в одном часовом поясе — так что было вполне логично объединить оба командования.
— Что для вас означает четвертая звезда командующего?
— Генерал Каволи, получив новое звание, получил больше влияния, чем раньше. В военных кругах такие вещи имеют значение — это символично как изнутри, так и снаружи. Знаете, каждый понимает, кто такой американский генерал. Но «четырехзвездный» генерал имеет совершенно особый вес.
— Стала ли эта реструктуризация следствием решения Дональда Трампа сократить численность вооруженных сил?
— Нет. Решение о слиянии не принималось за десять минут. Это был продолжительный процесс, и в связи с этим я вновь напомню о том, о чем говорил в связи с разногласиями в трансатлантических кругах: «четырехзвездное» командование было создано при администрации, которая одновременно объявила о сокращении численности войск в Германии.
— Очень значительное сокращение американского военного присутствия в Европе произошло сразу после окончания холодной войны. Может быть, этот шаг, как и надежды на своего рода дивиденды от мира, был преждевременным?
— Нет, я так не считаю. Я сам родом из Западного Берлина и знаю по собственному опыту, что означает свобода и каково это — иметь в городе военных стран-союзниц, зная при этом, что по ту сторону стены расстреливают людей.
Когда Берлинская стена рухнула, я пошел служить в бундесвер и своими глазами наблюдал за процессом воссоединения Германии и интеграции солдат бывшей Национальной народной армии ГДР в ряды бундесвера. Тогда любые другие меры, кроме сокращения военных мощностей, были бы неприемлемы. Кроме того, русские вывели свои войска с территории Германии. Ситуация стабильно менялась, и в последующие 20-25 лет мы все считали, что Германию защищают на Гиндукуше. «Дивиденды от мира» были, по сути, сказкой о прекрасном новом мире — но мир таковым, к сожалению, не является.
— Когда ситуация вновь стала меняться?
— Нестабильной обстановка в Восточной Европе была уже давно, но решающую роль сыграло агрессивное поведение русских на Украине и в первую очередь в Крыму. Это был четкий сигнал, что русские готовы нарушать правила и конвенции.
— И поэтому НАТО вновь повернулась на Восток?
— Да, российская угроза реальна. Россия наращивает вооружения, активно модернизирует свою армию и все более явно демонстрирует свои претензии на власть. Российские танки реальны, как и ракеты, и самолеты.
— Россию можно назвать главной угрозой?
— Определенно. Исламистский террор, вероятно, больше угрожает каждому отдельно взятому человеку, но мы как военные не можем противостоять ему. А Китай находится довольно далеко от нас территориально.
— В вашем распоряжении достаточно солдат, чтобы противостоять российской угрозе?
— Во-первых, в Польше и трех балтийских странах присутствуют четыре «боевые группы» НАТО. Во-вторых, в Европе у нас размещены в целом мощные силы, которые готовятся к возможным кризисам и отрабатывают соответствующие сценарии. Это реальная сдерживающая сила для русских.
— Армия США регулярно ротирует свои боевые бригады в Восточной Европе, которые участвуют в различных учениях. Может быть, было бы разумнее разместить там силы на постоянной основе?
— Не думаю. Конечно, прибалты приветствовали бы такой шаг. Но не факт, что он был бы разумным. Ведь, как бы то ни было, нынешняя ситуация отличается от обстановки во времена холодной войны, когда линия противостояния пролегала по границе двух Германий. Сейчас территория возможной эскалации раскинулась от Балтийского до Черного моря. Невозможно разместить столько бригад, чтобы создать равновесие сил на этой линии. Для нас решающее значение имеет гибкость, и именно поэтому и было решено воссоздать Пятый корпус.
— Его расформировали всего лишь в 2013 году. Какие задачи будут стоять перед ним теперь?
— Это ведущее соединение, главное командование которого расположено в Форт-Ноксе (штат Кентукки), а местное командование — в польской Познани. Именно оттуда оно будет получать приказы касательно учений и прочих видов активности армии США (в том числе и ротируемых бригад) в Восточной Европе.
Это в некоторой степени мобильный штаб, выполняющий задачи по планированию и руководству, — уровнем ниже штаба в Висбадене, который помогает нам в укреплении наших структур в Восточной Европе.
— Одни из крупнейших учений последних десятилетий под названием «Защитник Европы — 2020», запланированные на весну этого года, по сути, пришлось отменить из-за вспышки коронавируса.
— Нет, это не так. Мы не смогли провести их в полном объеме, но большая часть запланированных маневров были выполнены. Людям в основном кажется, что учения можно считать состоявшимися, когда солдаты в полном составе собрались и стреляют. Но учения — это нечто намного большее. Задачей «Защитника» было прежде всего планирование логистики при переброске крупных войсковых соединений и координация действий с нашими союзниками. Это не имеет ничего общего с полетом в отпуск на Мальорку, когда 400 человек садятся в самолет, и их по прибытии надо где-то разместить. Речь идет о 20 тысячах солдат, которых мы вместе со всем снаряжением перебрасываем через Атлантику. Именно это мы не смогли сделать в полном объеме, но большая часть поставленных в рамках учений задач была выполнена. Выпали, по сути, лишь перемещение войск и стрельбы.
— Повлияла ли пандемия на армию США в долгосрочной перспективе?
— В чисто военном смысле ее влияние невелико. Но, как и многие другие, мы тоже поняли, насколько важны личные контакты и переговоры и насколько в долгосрочной перспективе действуют на нервы видеоконференции. С другой стороны, стало понятно, что иногда вполне можно обойтись и без командировки в Берлин или Вашингтон.