В один прекрасный день в 1933 году госпожа Клозе просто не могла больше себя сдерживать. Она написала стихотворение из нескольких ямбов и пары хореев, причем первые буквы каждой строки составили имя и фамилию: «Адольф Гитлер». Почти каждая строчка заканчивалась восклицательным знаком. Госпожа Клозе отправила свое творение фюреру — в надежде, что тот распорядится опубликовать ее произведение в газете. Однако пришел следующий ответ: «Разрешение на печать Вашего стихотворения, к сожалению, не может быть дано, поскольку фюрер принципиально отвергает идею возвеличивания его личности».
Это можно было бы счесть анекдотом, но не исключено, что почитательница Гитлера, прочитав ответ, лишь убедилась, что была права, считая, что человек, которого она так высоко почитала, действительно безупречный герой, выше всего на свете ставящий собственную «цель». И уже вскоре Гитлеру стали массово поступать письма от восторженных поклонниц — например, такое: «Ади, ты сладкий развратник!» Так ему написала некто Ричи.
А вот Фридель С. честно и откровенно призналась, что просто хочет родить от него ребенка. Такая сексуальная однозначность могла бы вызвать у адресата чувство неловкости, но диктатор был убежден: «В политике нужна поддержка женщин. Мужчины пойдут за кем-то и сами». И вот, пожалуйста: мужское чувство стадности + женское индивидуальное поклонение = диктатура. Так что же получается: во всем опять виноваты женщины?!
Линия фронта между «сверху» и «снизу»
В нынешние времена стайного интеллекта «постгендера» и «ликвидной демократии» возникает особенно острая необходимость разобраться с политической эротикой, ведь линия фронта между массами и властью, между мужчиной и женщиной, между «сверху» и «снизу» стала ощутимо подвижнее.
Французская тележурналистка Диана Дюкре в 2011 году включила личные и политические свидетельства диктаторского искусства соблазнения вроде процитированных выше писем к «Ади» в книгу «Женщины диктаторов». Эти женщины более или менее добровольно связали свои жизни с Муссолини, Лениным, Сталиным, Салазаром, Бокассой, Мао, Чаушеску и Гитлером — и в этой роли сами добрались до власти (которая в итоге принесла им несчастья).
Ради власти они зачастую соглашались на довольно неаппетитные вещи, и это мы еще не говорим об абстрактных «шалостях» вроде пыток и массовых расстрелов за пределами своих четырех сотен стен. Нет, тут речь совершенно конкретно о том, что испокон веков возбуждает фантазию народов и многократно увеличивает страшную власть диктаторов, — о вожделенном теле властителя.
«Я моюсь в своих женщинах»
Так, например, гигиена ротовой полости Мао Цзэдуна заключалась, главным образом, в кратких полосканиях горла с последующим разжевыванием пары-тройки листиков. Поэтому на зубах у Великого кормчего, по слухам, был зеленоватый налет. Ванне или душу он предпочитал обтирание тела при помощи слуг (ну, хотя бы влажными полотенцами). Об интимной гигиене он как-то сказал: «Я моюсь в своих женщинах».
А их у него было великое множество, и их ряды постоянно пополнялись. Новых «боевых подруг» (предпочтение отдавалось певицам или музыкантшам) его личный секретарь подбирал в коммунистических художественных организациях. Кстати, в это время Мао был в четвертый раз женат. Супруге, «великой и ужасной» активистке культурной революции Цзян Цин, его личный врач разъяснил, что у ее мужа физическая и эмоциональная нагрузка должны быть «жестко разделены между собой».
Позднее она и сама заводила себе юных «наложников», причем они должны были быть не только красавчиками, но и по меньшей мере пианистами или писателями. Цзян Цин, которую обвиняли не только в ее собственных деяниях, но и в деяниях мужа, а в 1981 году приговорили к смерти (позднее она совершит самоубийство), резюмировала: «Вклад мужчины в историю ограничивается капелькой семенной жидкости».
Муссолини и украинская аристократка
Хороший нюх на диктаторов проявила, по собственной оценке, и Магарита Фаццини (Margarita Fazzini). Итальянская писательница сравнивала «дуче» Бенито Муссолини с Наполеоном. При первой же встрече ее покорили его глаз, рот и подбородок. Как и Наполеон, Муссолини тоже всегда знал, как обращаться с народными массами и с женским полом. Да и масса сама — тоже женщина, и она узнает мужчину, «настоящего мужчину». Появления Владимира Путина с обнаженным торсом где-нибудь на охоте или верхом на коне лишь доказывают, что этот механизм имеет большое значение и в демократии (пусть даже не всегда «чистой»).
При этом зачастую дело не ограничивается чисто инстинктивным опознанием выдающихся физических признаков. Могущественный мужчина иногда и вовсе лишь формируется под влиянием сильной духом женщины, когда из него целенаправленно лепят диктатора, способного увлечь за собой широкие массы.
«Пигмалионой» Муссолини (по словам Дюкре, он нередко называл ее именно так) стала социалистка Анжелика Балабанова, урожденная украинская дворянка. 36-летняя женщина всерьез взялась за никому еще не известного молодого учителя, решающим образом повлияла на его мышление и даже помогала ему издавать газету Avanti!
Некоторых он довел до самоубийства
Превращение Адольфа Гитлера из щуплого рохли в кожаных штанах в языкастого харизматичного лидера в начале 1920-х годов тоже стало возможным благодаря серьезной женщине — Елене Бехштайн (Helene Bechstein). Жена наследника владельца мастерской по производству фортепиано вовремя разглядела потенциал успеха воспитательской деятельности и взялась за дело. Она научила будущего тирана хорошим манерам и привила хороший вкус в одежде, а также ввела его в нужные политические круги и познакомила с Вагнерами.
Насколько безупречно Гитлер вскоре научился вести себя с широкими массами, настолько же беспомощен (некоторые говорили и вовсе об импотенции) или жесток он оставался с женщинами из собственного окружения. Его племянница Ангелика Раубаль (Angelika Raubal), с которой он, по слухам, состоял в отношениях инцеста, покончила из-за него с собой, и она была не единственной.
От книги «Женщины диктаторов» нельзя ожидать систематики или экзегезы, тем более что все они были совершенно разными. И уж совершенно различными были концепции их отношений, сильно зависевшие от уровня пропагандируемой идеологии, хотя, как и в менее эпатажных браках, встречались и интересные парадоксы. Относившийся со скепсисом к браку Ленин жил в любовном треугольнике сразу с двумя женщинами, которые очень по-доброму относились друг к другу, но при этом сам был крайне ревнивым. Бокасса приказывал насильно похищать девушек, с которыми намеревался развлечься, а потом держал их взаперти, пусть даже некоторых из них, например, Екатерину, официально величали императрицами Центральноафриканской республики.
Очарованные, заточенные, связанные
Однако, несмотря на все различия, в фотогалерее в середине книги Дюкре преобладают мрачные взгляды, а если кто-то на фото и улыбается, потом этим «счастливицам» все равно становилось не до смеха. Почти все рано или поздно впадали в депрессию, страдали от анорексии, теряли детей или жили с манией преследования. Как правило, эти поначалу очарованные властью или насильно удерживаемые «при власти» женщины постепенно сходили с ума, склонялись к тому, чтобы пустить себе пулю в лоб, — или же их казнили.
Конечно, свою роль играл и тот факт, что диктатура, как и прочие формы правления, особое внимание уделяет контролю над женским телом. Оно становится любимым полем боя как частных одержимостей, так и коллективных претензий.
Если Гитлер приходил навестить свою дорогую Еву Браун, а у нее в этот момент были месячные, он велел врачам прописывать ей какие-то препараты. А мечтавшая об увеличении численности населения Елена Чаушеску, казненная в 1989 году вместе с мужем, позаботилась о том, чтобы всех женщин обязали периодически проходить медобследования с целью выяснить, не делали ли они нелегальных абортов, — и последствия этого были ужасающими.
Насколько далеко можно зайти ради любви?
Так что жены диктаторов нередко делали ситуацию еще хуже. Каким-то странным образом именно они старались облегчить диктаторам контакт с людьми. Они сластили горькую пилюлю, позволяя демократическим иностранным государствам определенным образом общаться с тем или иным ужасающим режимом: если уж диктатура неизбежна, то пусть жизнь людям хотя бы скрашивают красавицы — жены диктаторов. А в противном случае жену можно будет просто назвать красивой стервой.
Именно поэтому в книгу попала и жена сирийского диктатора Башара Асада: женщины-дипломаты не так давно обратились к Асме Асад в открытом письме, воззвав к ее совести матери (страны). «Что с тобой произошло, Асма?» — так немецкие газеты перевели не слишком дружелюбно звучащие по-английски слова. Это слова разочарования в любви к родившейся в Лондоне, современно выглядящей женщине, которая продолжает поддерживать своего никем не любимого мужа, вылетела из женского сообщества — и стала «неверной» для всех нас.
Пожалуй, ни одному мужчине даже в голову не пришло бы написать серьезную статью о товарище под заглавием вроде «Башар, зачем ты это сделал?»
Сама Диана Дюкре в одном интервью призналась, что причины, побудившие ее написать книгу, имели частный и эмоциональный характер и были связаны с женским «мы». «Как женщина я спросила себя: насколько далеко можно зайти ради любви? И еще: можем ли мы любить кого-то действительно любой ценой, даже если это убьет нас самих?»
Идеологический прицеп и фиговый листок
Насколько безрадостны, многочисленны и при этом непонятны жизненные истории этих женщин, настолько же хорошо заметна их общая неуверенность в жизни, проведенной «при власти». Диктаторская жена — этакий идеологический прицеп и одновременно фиговый листок. Глядя на нее, можно сказать: «Смотрите, женщины вовсе не настолько безвластны, как они всегда говорят».
Именно поэтому принцип «жены диктатора», хотя подгузники давно уже меняют и мужчины, а Пиратская партия («Проклятый культ личности!») пользуется успехом, все равно некоторое время еще будет работать — как и любой экстрим, который своим покажется не таким уж чужим, как кому-то хотелось бы. У нас сейчас чаще говорят об «эротическом капитале», когда женщин призывают следить за внешностью, чтобы они могли еще дополнительно влиять на политику, экономику и науку — путем удовлетворения могущественных мужчин.