В наши дни скорость, если не спешка, играет значительную роль. Она сопровождает позиции и действия сторон, непосредственно вовлеченных в региональные конфликты. Это касается России, Израиля и Ирана, а также других стран, но в меньшей степени.
Россия в лице министра иностранных дел Сергея Лаврова на днях выступила с двумя инициативами. Во-первых, она предложила Израилю сообщать об угрозах со стороны Сирии и не превращать территорию этой республики в арену столкновений между Тегераном и Тель-Авивом. А во-вторых, она предложила провести весной-летом в Москве встречу стран «ближневосточного квартета» (Россия, США, ЕС и ООН) с Израилем, Палестиной, Египтом, Иорданией, ОАЭ, Саудовской Аравией, Бахрейном, чтобы обсудить вопросы ближневосточного урегулирования.
Кроме того, недавно просочилась подозрительная информация о секретной сирийско-израильско-российской встрече, проходившей на базе Хмеймим.
Две вышеупомянутые инициативы, особенно призыв к проведению встречи стран «ближневосточного квартета», говорят о том, что Россия активизирует свою дипломатическую деятельность, начатую еще до того, как президент США Джо Байден позвонил своему российскому коллеге Владимиру Путину. Ее активность на дипломатической арене можно трактовать как стремление к новой роли или возвращение к старой. Россия намеревается идти в ногу с новой администрацией США и выбраться из порочного круга, в котором находилась ее дипломатия, особенно в Сирии, из-за неспособности свести на нет израильско-иранскую напряженность вдоль сирийской границы или на территории страны.
Роль России в урегулировании сирийского конфликта также находится в порочном круге, несмотря на возобновление заседаний Конституционного комитета в Женеве, которые не приносят никаких результатов. Об отсутствии результатов говорят также слова специального представителя генсека ООН по Сирии Гейра Педерсена, заявившего о нестабильной ситуации в Сирии. Но ожидается, что на предстоящих президентских выборах, проведенных в соответствии с действующей конституцией, произойдут изменения и Башар Асад покинет пост главы государства.
Кроме того, отсутствие подвижек в деле по восстановлению Сирии или в вопросе о возвращении перемещенных лиц — это полный провал для России, которая намеревается возобновить встречи в «астанинском формате» в конце февраля.
С другой стороны, наблюдается беспрецедентная активность со стороны Израиля, чье руководство выступает против подрывной роли Ирана в регионе. Тель-Авив опасается развития иранской ядерной программы и агрессивной военной экспансии Тегерана и его союзников на ливанско-израильской или сирийско-израильской границах.
Израиль вынужден находиться в состоянии боевой готовности из-за иранского присутствия в Сирии и наносить удары по иранским объектам, а на прошлой неделе он даже мобилизовал свои силы на Голанских высотах.
Израиль, который вновь приближается к безрезультатным выборам, развил бурную деятельность из-за своего хронического беспокойства, которое началось с первого срока Барака Обамы и усугубилось подписанием ядерного соглашения в 2015 году, способствующего охлаждению отношений Тель-Авива и Вашингтона.
Чувство тревоги и беспокойства возобновилось с приходом к власти в США Джо Байдена и уходом Дональда Трампа, что вынудило Израиль поспешно поделиться своими опасениями с новой американской администрацией. Во-первых, он обеспокоен стремлением американцев вернуться к ядерному соглашению 2015 года и отменить санкции против Ирана. И во-вторых, он опасается иранских баллистических ракет, а также роли иранских союзников и оружия в регионе, особенно на северной границе Израиля.
Страх израильтян усиливают перемены на американской сцене, начиная с борьбы против пандемии коронавируса и заканчивая глубоким внутриполитическим кризисом, возникшим после президентских выборов и попытки штурма Капитолия. Кроме того, наблюдается изменение отношения левых американских сил к Израилю, что пока никоим образом не говорит о компрометации его безопасности или отказе от сдерживания всего, что угрожает его существованию. Следует также учитывать позицию левоцентристских демократов в отношении региона, а именно то, что интерес к Ближнему Востоку в целом ослаб в результате проблем, связанных с Китаем, Россией, Ираном и американской экономикой.
Эти изменения представляют собой источник беспокойства для Израиля, так как могут снизить качество поддержки США, несмотря на прочность отношений между двумя странами. Они также могут подтолкнуть Израиль к проведению операций, которые, не исключено, что приведут к серьезной или ограниченной конфронтации в регионе. И ее результаты будут непредсказуемыми.
Остается третья сторона — Иран, не прекративший свою военную кампанию, провокационные заявления и атаки через своих марионеток от Йемена до Бейрута. Конечно, он испытывает беспрецедентное давление в экономической, политической и гуманитарной сферах, а также в области здравоохранения. Каким бы наглым ни был Тегеран, он не скрывает своего стремления изменить ситуацию как можно быстрее. Иран не стал дожидаться прибытия новой администрации США, чтобы направить ей прямые и косвенные сигналы о том, что он устал от текущей ситуации, начиная от пандемии коронавируса и последствий экономических санкций и заканчивая предстоящими выборами, возобновлением на их фоне народных протестов и ужесточением политики партии, которая надеется победить на предстоящих выборах. Кроме того, иранские союзники начинают выступать против Тегерана в Ираке и Ливане, не говоря уже о нападениях, с которыми иранские силы сталкиваются в Сирии. Те, кто заявлял о «блокаде» иранской политики, поверили статье министра иностранных дел Ирана Мухаммада Джавада Зарифа, опубликованной недавно в журнале Foreign Affairs, в которой он не изменил иранской идеологии и привычной модели дипломатии.
Картина не будет полной, если мы не узнаем, чего добивается Россия и есть ли серьезные подвижки в отношениях между Москвой и Вашингтоном. Хотят ли США, чтобы Россия играла более эффективную роль в регионе? Способна ли Россия играть позитивную роль в регионе, особенно в Леванте, то есть в Ираке, Сирии, Ливане и Палестине, не обращая внимания на военную идеологию Ирана, распространяемую через его союзников, милиции и местные военизированные группировки? Откажется ли Россия от своего старого желания выгнать американцев из региона, чтобы реализовать собственные амбиции?
Однозначного ответа дать нельзя. Говорить о любых изменениях в российско-американских отношениях преждевременно, но урегулировать кризис в регионе невозможно без вмешательства США, которые смогут одновременно решить три неразрешимые задачи: экспансионистская идеология иранского руководства, израильские амбиции по строительству поселений в Иерусалиме и на Западном берегу и провальная политика в арабском мире.