Решение суда об отправке Алексея Навального в колонию и сообщение о том, что Германия завершит вместе с россиянами строительство газопровода «Северный поток — 2» способствовали оживлению дискуссии о польско-российских отношениях.
Их дополнительно подогрело появление новостей о результате учений, проведенных командованием польской армии. Выяснилось, что в случае военного конфликта российские войска в течение пяти дней смогут оказаться в Варшаве. Разумеется, ведущие политические круги, связанные как с властью, так и с оппозицией, сочли, что эти факты свидетельствуют о нарастании исходящей от России угрозы.
Недавно я случайно наткнулся на документ объединения «Проект консенс», посвященный восточной политике польского государства. Из более известных персон под ним подписались Казимеж Вуйчицкий (Kazimierz Wóycicki) (журналист и историк, — прим.пер.), Чеслав Белецкий (Czesław Bielecki) (публицист, бывший диссидент, экс-депутат, — прим.пер.) и Кшиштоф Яник (Krzysztof Janik). Если появление первых двух фамилий в списке авторов не удивляет, то третьей — уже да. Странно, что связанный с Союзом демократических левых сил (SLD) Яник занимает настолько догматическую антироссийскую позицию.
То, что составители вышеуказанного документа считают фундаментом польской политики в отношении Москвы, выглядит в свете приведенных в начале статьи фактов катастрофически неэффективным и абсолютно нереалистичным. Главной целью восточной стратегии они называют «предотвращение угрозы со стороны России», рекомендуя, в частности, «налаживать контакты с россиянами и российской оппозицией», а также «решительно противостоять промосковской агентуре». Пункт «поддерживать диалог с руководством России в целях урегулирования двусторонних проблем» включили в перечень, пожалуй, по невнимательности.
От российской агрессии нас должны защитить НАТО и независимая Украина. Среди разнообразных проукраинских действий (авторы не говорят ни слова о том, что для Польши следует сделать украинцам) стоит обратить внимание на рекомендацию «выявлять антиукраинских агентов Кремля в Польше и вести с ними борьбу». Мы видим, пожалуй, довольно репрезентативный набор идей насчет политики в отношении России, разделяемых широкими кругами от «Гражданской платформы» (PO) до «Права и справедливости» (PiS).
Начну с того, что в свете сообщений о результатах военных учений, в которых украинское государство вообще не учитывалось, идея сделать опорой антироссийской политики Польши отношения с Киевом (добавлю, выгодных исключительно ему) оказывается полностью дискредитированной. Что с того, что Польша пресмыкается перед Украиной, если россияне могут, не обращая на нее внимания, захватить Варшаву в течение пяти дней? Вывод таков, что существование независимого украинского государства не имеет ключевого значения в контексте защиты Польши от гипотетической российской агрессии.
Рекомендация, касающаяся контактов с российской оппозицией, тоже выглядит неэффективной и нереалистичной. В одной из своих недавних статей я писал, что в России нет оппозиции, а есть только диссиденты. Объясню, что я имею в виду. Оппозиция — это понятие, существующее в западных политических системах. Так называют парламентские и внепарламентские силы, которые могут законно, путем президентских и парламентских выборов получить власть. В путинской России такой оппозиции нет, и пока ничто не предвещает появления политического образования, которое будет способно на выборах отнять у Путина и его лагеря власть.
В свою очередь, понятие «диссиденты» появилось в советскую эпоху. Под ним подразумеваются люди и круги, которые выступали против власти Коммунистической партии СССР, делая это в основном в моральной плоскости, поскольку реальных шансов на ее свержение у них не было. В этом смысле ситуация в современной России вернулась к прежнему состоянию. Добавлю, что существующая сейчас компартия, которая формально считается оппозиционной, к оппозиции отношения не имеет. Таковы факты, нравятся они нам или нет. На них можно обижаться, можно их игнорировать или не понимать. Так делается в рамках официальной политики польского государства.
Иначе с этими фактами обходятся немецкие политики. Германия приняла Навального на лечение после попытки его отравления, что не было дружественным жестом в отношении Путина. Одновременно Берлин решительно противостоит американцам в вопросе газопровода «Северный поток — 2» и, судя по всему, добьется своей цели, поскольку американская стратегия в этой сфере меняется. Немцы, конечно, встают на защиту российских диссидентов, но делают основной упор на отношениях с силами, которые сейчас управляют Россией. В Польше почти каждое правительство после 1989 года (во главе с действующим) делало наоборот. Варшава ставила на первое место контакты с диссидентами, практически полностью разрушая при этом отношения с российским правящим лагерем.
Неужели так сложно понять, что Путин не отдаст власть на выборах, а стране с потенциалом Польши не следует принимать участия в попытках его свержения, поскольку для нее это может закончиться только плохо? Никаких положительных эффектов прежней политики в отношении России, особенно в экономическом плане, мы не видим. Список неудач можно начать с отсутствия шансов на возвращение обломков польского самолета, разбившегося под Смоленском.
Ради польских национальных интересов эту политику нужно изменить. Первым шагом должна стать свободная дискуссия на тему отношений с Москвой. Однако такой дискуссии нет, в ближайшее время она тоже не начнется, поскольку каждый, кто хочет ее инициировать, сталкивается с «решительным противостоянием промосковской агентуре» или называется «антиукраинским агентом Кремля в Польше», с которым «следует вести с борьбу».
Сказать, что это догматический подход, значит выразиться слишком мягко. Опускаясь до уровня мышления людей, исповедующих (с упором на слово «исповедующих») вышеуказанный подход, можно задать вопрос, чьими агентами они выступают, ведь в том, что они вредят польским национальным интересам, нет никаких сомнений.