«Знаешь, мы можем так тебя избить, что ты будешь кровью мочиться. И не останется никаких следов — ты не сможешь ничего доказать». Так кричал в лицо Петру Соковых офицер полиции, когда он оказался в крошечной комнате отделения полиции в Санкт-Петербурге, где собралось шесть сотрудников правоохранительных органов.
Это было 31 января. Всего за несколько часов до этого Соковых задержали во втором по величине городе России за участие в демонстрации в поддержку осужденного деятеля российской оппозиции Алексея Навального.
По словам Соковых, арест был произведен неожиданно и жестоко. Он смотрел на экран своего телефона, когда кто-то (он считает, что это был сотрудник спецслужб в гражданской одежде) швырнул его на землю. Затем, сказал Соковых, мужчины в защитной экипировке схватили его за волосы и за куртку, и поволокли в полицейский фургон.
А затем, рассказал Соковых, начался «нескончаемый» допрос. Полиция пыталась «расколоть» его, заставить сделать ложное признание, что ему за участие в митинге заплатил иностранный агент. Россия постоянно обвиняет Соединенные Штаты в том, что они разжигают эти протесты.
«Мы посадим тебя на пять лет. Мы посадим тебя в камеру, где сокамерники будут тебя постоянно насиловать. Ты этого хочешь? Нет? Тогда рассказывай!» — требовал от Соковых сотрудник полиции.
Алена Китаева, являющаяся волонтером ключевой соратницы Навального Любови Соболь, оказалась в комнате с четырьмя сотрудниками полиции. Один из них надел ей на голову полиэтиленовый пакет и пригрозил задушить, если она не скажет пароль от своего телефона. Об этом CNN рассказала коллега Китаевой и представитель Соболь Ольга Ключникова. После допроса Алену приговорили к 12 суткам лишения свободы.
Кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков, отвечая на ежедневной пресс-конференции на вопрос журналистов о Китаевой, сказал, что если рассказанное ею действительно имело место, то ей следовало обратиться с заявлением в суд. Но Китаева пока еще находится в тюрьме.
Соковых и прочие беседовавшие с CNN участники протестов рассказывают о дурном обращении сил безопасности, в том числе, о насилии, угрозах, шантаже, о том, как им приходилось сидеть в переполненных автозаках и камерах. CNN обратилась в российское Министерство внутренних дел с просьбой прокомментировать утверждения о насилии и тесноте. Это ведомство, осуществляющее руководство всей полицией в стране, не ответило.
По данным независимого вебсайта ОВД-Инфо, который следит за арестами, российские власти на демонстрациях в поддержку Навального задержали около 11 тысяч человек. Некоторых отпустили через несколько часов. Но в Москве и Санкт-Петербурге в изоляторах временного содержания быстро закончились места, и задержанные были вынуждены дожидаться своей очереди в автобусах в течение нескольких часов, лишенные самого необходимого.
Соковых в итоге отпустили, однако он опасается, что против него могут быть выдвинуты обвинения.
31 января Иван Клементьев выполнял задание как фотокорреспондент, освещая демонстрации в Москве. Но бойцы ОМОНа применили против него электрошокер, избили дубинками и рассекли висок, о чем CNN рассказала его жена. После этого Клементьева бросили в полицейский автомобиль, где ему пришлось провести несколько часов в ожидании медицинской помощи. Об этом тоже рассказала его жена.
Предприниматель Филипп Кузнецов посчитал необходимым принять участие в протестах, когда к этому начала призывать команда Навального. Его задержали в Москве 23 января. По словам Кузнецова, он провел без сна в переполненном полицейском фургоне более 19 часов в ожидании свободного места в изоляторе. Было холодно, а фургон был настолько переполнен людьми, что некоторым приходилось стоять. Поэтому они сидели по очереди, рассказал Кузнецов CNN. Все это время никто из задержанных не спал, а еду и воду им приносили члены правозащитной организации.
Через два дня после задержания Клементьев и Кузнецов предстали перед судом. Их приговорили к 10 суткам лишения свободы за участие в несанкционированном митинге. Оба отбывали наказание в подмосковном поселке Сахарово, где находится спецприемник, обычно используемый для содержания иностранцев.
«Смотришь на эти белые бетонные стены [в Сахарове], и в этот момент становится реально страшно, — сказал Кузнецов. — Думаешь про себя: „Вот так. Режим показал свои зубы". Ты понимаешь, что тебя бросили в такое место, после которого ты уже точно не пойдешь на митинг. Это настоящий ад».
Кадры из сахаровского центра содержания рисуют мрачную картину: металлические панцирные койки без матрасов и открытые уборные. Не соблюдаются меры социального дистанцирования, и очень мало масок. Это вопреки тому, что некоторых членов команды Навального поместили под домашний арест за мнимое нарушение санитарных правил во время пандемии коронавируса, так как они призывали к протестам.
На пресс-конференции с Песковым журналисты попросили кремлевского пресс-секретаря прокомментировать то, что один из репортеров назвал «возможно, самыми масштабными репрессиями в современной России», указав на массовые задержания и жестокое обращение с освещающими протесты журналистами.
«Я с вами не соглашусь. В России нет никаких репрессий, — ответил Песков. — Есть меры, принимаемые полицией в отношении нарушителей закона, в отношении участников незаконных акций». Песков признал, что задержанных очень много, и поэтому полиция не успевает все делать вовремя. Однако он заявил, что «жесткие действия полиции являются оправданными, так как она действует в рамках закона».
Плохие условия
Условия содержания в Сахарове вызвали общественное возмущение, когда главный редактор независимого интернет-издания «Медиазона» Сергей Смирнов (это издание освещает действия российской системы юстиции и нарушения прав человека в России), приговоренный к 25 дням лишения свободы и отправленный в Сахарово, разместил в сети фотографии, где видно, как он сидит в камере с 27 людьми.
Преступление Смирнова заключается в ретвите шутки про самого себя. Суд посчитал, что здесь налицо «подстрекательство к участию в несанкционированном митинге». Он утверждает, что невиновен, так как даже не участвовал в демонстрации.
Сокамерник Смирнова Дмитрий Шеломенцев передал CNN его видеосообщение, в котором редактор описывает условия своего содержания. Когда в социальных сетях стали появляться фото и видео, демонстрирующие плохие условия содержания, Смирнова и Шеломенцева перевели в другую камеру, где меньше заключенных.
Друзья и родственники сидящих в сахаровском центре выстаивают длинные очереди на морозе, надеясь передать воду и еду своим близким. Добровольцы создают чаты в Telegram, чтобы задержанные могли общаться с родственниками, а те могли совместными усилиями снабжать их предметами первой необходимости.
Адвокат антикоррупционного фонда Навального Александр Головач, проведший три дня в крошечной камере отделения полиции, прежде чем попасть в Сахарово, рассказал, что такая помощь крайне важна: «В первый день нас там вообще не кормили, потому что еды просто не было. А то, что мы получили на следующий день, убедило нас, что на такую еду рассчитывать не стоит. Это было издевательство: огромные миски с тончайшим слоем каши».
По словам Соковых, многие люди выходят на улицы в знак протеста из-за запугиваний и дурного обращения полиции, с чем он столкнулся лично. «Люди борются за элементарные права человека, за право на справедливый суд. Навальный стал олицетворением отсутствия таких прав и того, что все происходит в нарушение всех норм и правил. Это делается настолько нагло и беззастенчиво, что это просто как плевок нам в лица. Люди не могут с этим мириться».