ЦАР — одно из беднейших государств мира, а одновременно страна, которой всегда придавали во французской внешней политике большое значение. ВВП на душу населения там не превышает 500 долларов, что помещает Центральноафриканскую Республику в последнюю с конца пятерку стран мира. Не лучше выглядит ситуация в плане Индекса человеческого развития, в этом рейтинге страна занимает 188 место из 189.
Тем не менее Франция много раз проводила операции в этом чрезвычайно нестабильном государстве, помогая разным диктаторам и повстанцам. Например, гротескный диктатор Жан Бедель Бокасса (Jean Bedel Bokassa), который в 1976 году провозгласил себя императором, устроив церемонию в наполеоновском стиле, поддерживал теплые отношения с французским президентом Валери Жискар д'Эстеном. Это, однако, не спасло его от свержения в результате операции «Барракуда», которую провели в 1979 году французские силы.
В 2003-2013 годах Франция неоднократно помогала президенту ЦАР Франсуа Бозизе (François Bozizé) бороться с пытавшимися свергнуть его повстанцами, хотя он сам получил власть в результате переворота. Когда, однако, в марте 2013 года боевики из группировки «Селека», в которую входили в основном мусульмане из соседних Чада и Судана, подошли к столице ЦАР, французский президент Франсуа Олланд отказался оказывать Бозизе военную помощь, и тот вскоре лишился власти, а это спровоцировало еще больший хаос.
ЦАР представляет для Парижа интерес прежде всего из-за природных богатств этой страны, которую иногда называют «африканской Золушкой Франции». Речь идет о богатых месторождениях алмазов, золота, урана и нефти. Добывать уран в окрестностях города Бакума французы начали после того, как французская компания «Арева» в 2007 году купила за 1,8 миллиарда евро канадскую компанию «ЮраМайн», имевшую пять лицензий на его добычу в Африке, в том числе одну в ЦАР. Покупка, правда, оказалась неудачной. Она была связана с планами по развитию ядерного сотрудничества между Францией и Китаем. Китайская компания «Чайна дженерал нюклеар пауэр корпорэйшн» (CGNPC) планировала, в частности, приобрести 49% акций «ЮраМайн», но в 2012 году французская «Орано» (она появилась в результате реструктуризации «Арева») ушла из ЦАР в связи с шедшей там гражданской войной. Город Бакума оказался на территории, которую заняли пользующиеся поддержкой Чада повстанцы-мусульмане, контролировавшие также районы с богатыми месторождениями алмазов. Французы поняли, что совершили ужасную ошибку, позволив свергнуть Бозизе.
В ЦАР воцарился хаос, а в игру вступили также другие государства. «Селеку», которая захватила власть, поддерживали Чад и Судан. Франция при этом нуждалась в поддержке Чада в операции против джихадистов в Мали. Тем временем христианская группировка «Антибалака» развернула борьбу с «Селекой», что привело к эскалации насилия и появлению в конфликте религиозной составляющей. В январе 2014 года «Селека» лишилась власти, но ситуация не нормализовалась. Мусульмане, составляющие 10-15% населения ЦАР, но контролирующие гораздо большую часть территории, продолжали вести бои с «Антибалакой» и правительством. В декабре 2015 года Народный фронт возрождения ЦАР провозгласил создание республики Логон, территория которой включала земли с месторождениями алмазов.
Между тем проработавшая до марта 2016 года администрация временного президента Катрин Самба-Панза (Catherine Samba-Panza) практически ничего не контролировала, а чадские войска, важный элемент имеющих мандат ООН африканских миротворческих сил, отнюдь не занимали нейтральную позицию, а поддерживали «Селеку» в борьбе с «Антибалакой». Франция в декабре 2013 года направила в ЦАР в рамках операции «Сангари» 350 своих военных. В сентябре 2014 появилась Многопрофильная комплексная миссия ООН по стабилизации в ЦАР (MINUSCA).
До стабилизации, однако, было далеко. В феврале 2016 года президентом ЦАР стал Фостен-Арканж Туадера (Faustin-Archange Touadéra), который, находясь в 2008-2013 годах на посту премьера, был тесно связан с Бозизе. В январе 2013, после того как Бозизе понял, что не может рассчитывать на помощь Франции, Туадера отправили в отставку, чтобы заменить его кандидатом повстанцев и таким образом попытаться с ними договориться.
Неудивительно, что Туадера не стал новым человеком Парижа в Банги. Он начал искать союзников и нашел их в Москве. В 2017 году россияне добились того, что Организация Объединенных Наций сделала для них исключение в режиме эмбарго, и смогли поставлять ЦАР оружие, а также обучать местных солдат. В октябре 2017 года делегация во главе с Туадера посетила Сочи, где были утверждены условия сотрудничества, включавшего в себя создание российской добывающей компании и передачу под российский контроль аэродрома Уадда.
В марте 2018 года российский МИД сообщил об отправке в ЦАР 5 военных и 170 гражданских советников. В действительности туда также прибыли примерно 250 российских наемников («вагнеровцев»). Многое указывает на то, что россияне в первую очередь стремились обрести контроль над городом Бакума, чтобы помешать китайско-французской сделке по урановым месторождениям. Благодаря ей Китай вступил бы в игру в этой части Африки и стал бы конкурентом Москвы, идущей в африканское наступление.
Сейчас Бакуму контролируют Народный фронт возрождения ЦАР и Союз за мир в ЦАР — группировка под руководством нигерийца Али Дарасса, которая состоит из представителей народа фульбе (они живут на территории нескольких стран Западной Африки, имеют доколониальные государственные традиции и отличаются склонностью к радикальному исламу).
Сотрудничество между Туадера и Россией становилось все более тесным, что начало беспокоить Францию. В июне и июле 2018 года российская компания «Лобае Инвест» получила разрешение на разработку месторождений золота и алмазов в регионах Ява и Пама. Возглавляет ее бывший петербургский полицейский Евгений Ходотов. Другой россиянин, Валерий Захаров, который тоже работал в петербургской полиции, стал советником Туадера по безопасности. Впрочем, оба они связаны с Евгением Пригожиным — человеком, которому Путин поручает особые задания. В октябре 2018 года в ЦАР появилось представительство российского министерства обороны. Одновременно в Центральноафриканской республике стали говорить, что Франция оказывает поддержку Бозизе, который, намереваясь принять участие в президентских выборах, в конце 2019 года вернулся в страну.
В марте 2019 года 14 повстанческих группировок, связанных как с «Антибалакой», так и с «Селекой», подписали в Хартуме соглашение с правительством. Оно оказалось таким же непрочным, как предыдущие договоры между противоборствующими сторонами, но интересно, что дело происходило в Судане, который выступал одним из спонсоров «Селеки».
С ноября 2017 года Россия вела с суданской стороной переговоры на тему создания военно-морской базы, окончательное соглашение по которой появились в декабре 2020 года. Имея базу в Судане и контролируя Центральноафриканскую республику, россияне открывают себе путь в невероятно бедный, отсталый, а одновременно изобилующий природными богатствами Сахель. Франция считает этот регион своей сферой влияния и ведет там дела (в частности, компания «Арева» добывает уран в Нигере, а «Тоталь» присутствует в Мали). Эти территории важны также со стратегической точки зрения, поскольку через них проходят миграционные маршруты из Африки в Европу. Можно вспомнить, что использование мигрантов как демографического оружия, мы уже наблюдали в 2015 году.
В 2019 году между Францией и Россией в ЦАР и на территории Сахеля развернулась полномасштабная информационная война. Фабрики троллей обеих сторон проводили в социальных сетях дезинформационные операции. В декабре Фейсбук заблокировал две российских (связанных с Пригожиным) и одну французскую группу аккаунтов (ей управляли люди, связанные с французской армией), которые занимались распространением дезинформации.
Российская деятельность по обучению центральноафриканских военных не принесла особых результатов, но в конце 2020 года Россия расширила программу помощи Туадера в связи с приближавшимися президентскими выборами и направила ему очередную партию военной техники. При этом Москва находилась в довольно удобном положении: она выступала в роли силы, которая поддерживает законные власти в их противостоянии мятежникам (как из бывшей «Селеки», так и из бывшей «Антибалаки»), несущим ответственность за многочисленные преступления. Чад, Франция и Бозизе какие-либо связи с повстанцами отрицали.
Российские «вагнеровцы» (выступающие в качестве сотрудников компаний «Сева Секьюрити Сервисес» и «Пэтриот»), в свою очередь, провели в ЦАР ряд операций вместе с правительственными силами, а также с миротворцами из Многопрофильной комплексной миссии ООН. Особую поддержку в этой сфере они получили от ее руандийского контингента. Отношения Руанды с Францией обострились после геноцида 1994 года, когда власть обрел Поль Кагаме. «Вагнеровцы» контролируют три аэродрома: Бирао, Нделе и Уадда. Также они заняли бывшую резиденцию Бокассы в Беренго с двухкилометровой взлетно-посадочной полосой и устроили там базу.
В декабре 2020 года ситуация в ЦАР дополнительно осложнилась, когда Франсуа Бозизе не допустили к участию в выборах. Реакцией стало формирование казавшегося невероятным союза мусульманских повстанческих группировок, возникших из «Селеки» и связанных с Бозизе фракций «Антибалаки». Следует напомнить, что 8 лет назад «Селека» свергла его, пользуясь бездействием Парижа. Она несет ответственность за массовые убийства христиан, а «Антибалака» — мусульман. Новый союз получил название «Коалиция патриотов за перемены», многие источники сообщают, что он пользуется поддержкой и Франции, и Чада. Его наступление оказалось очень успешным, повстанцы смогли взять под контроль много городов, в том числе торговый центр Бамбари. В начале года они приблизились к столице, а 13 января пошли на ее штурм, но атака была отбита. Россияне сразу же перебросили в ЦАР 300 военных и 4 вертолета Ми-8. Подкрепление направила также Руанда: 300 военных перевели из Южного Судана в рамках Многопрофильной комплексной миссии, а еще несколько сотен — из Руанды. Логистикой с согласия ООН занимались россияне.
В результате руандийско-российского контрнаступления были отбиты Бамбари и еще ряд городов, захваченных в декабре бойцами «Коалиции». Тем временем, несмотря на протесты оппозиции, прошли президентские и парламентские выборы, хотя было ясно, что в таких условиях они вряд ли окажутся честными. В 29 районах из 71 голосование не прошло вообще, в 6 — в ограниченном масштабе. Тем не менее ООН, ЕС, Африканский союз, США и Франция поддержали их проведение.
4 января было объявлено, что Туадера одержал победу в первом туре, получив 54% голосов. Так что Россия гарантировала себе на будущее благосклонное отношение руководства ЦАР к ее военному и экономическому присутствию. В середине января россияне сообщили ООН о намерении вывести оттуда 300 своих военных. Наемников это не касается, они в этой африканской республике останутся.
Действия Москвы на «французской территории» в Африке не ограничиваются ЦАР, а простираются все дальше, затрагивая в том числе Мали, где с 2012 года французские силы при поддержке в том числе США с переменным успехом противостоят связанным с Аль-Каидой и «Исламским государством» (запрещенные в РФ организации, — прим.ред.) джихадистам. Конкуренция со стороны Москвы, которая избрала требующую меньших расходов тактику действий с привлечением наемников, представляет опасность не только для Франции, но и потенциально для всей Европы. Одновременно, демонстрируя готовность бороться с исламским терроризмом как сама РФ, так и ее частные военные компании, укрепляют свою репутацию.
Изменения в подходе Франции к санкциям в отношении России, связанным с аннексией Крыма, газопроводом «Северный поток — 2», отравлением Навального или подавлением протестов, имеют непосредственное отношение к ситуации во франкоязычной Африке и франко-российскому соперничеству на этом континенте. Говоря о возможности начать новую главу в отношениях между ЕС и Москвой, Париж предлагает комплексный план, который, по его мнению, должен включать отказ России от попыток перейти французам дорогу в Африке. Отсутствие ответа со стороны Кремля, удовлетворяющего Францию, оборачивается тем, что ее позиция становится все более жесткой, так что поддержка французской политики на африканском континенте соответствует интересам в том числе других стран.