Поездка Жозепа Борреля (Josep Borrell), верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности, оказалась пощечиной для стран ЕС. Министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров посмел сравнить бежавших и осужденных объективным судом каталонских сепаратистов и Алексея Навального. Напомним, Навальный — это российский оппозиционный лидер, переживший покушение на свою жизнь и несправедливо брошенный в тюрьму. Будучи униженным Лавровым, глава европейской дипломатии просто подтвердил, что отношения ЕС и России находятся на рекордно низком уровне.
Эта встреча, возможно, вызвала множество эмоций в столицах европейских стран: гнев, беспомощность, отчаяние. Но уж точно не удивление. Верховный представитель Боррель отлично знал, во что он ввязывается. Россия с удовольствием насмехается над своими соперниками и бесстыдно демонстрирует, что может действовать наперекор всем конвенциям и базовым дипломатическим и демократическим стандартам. Она остается абсолютно безнаказанной. И от этой безнаказанности Россия позволяет себе насмехаться над международным сообществом, загнавшим ее в угол после распада Советского Союза.
Сам Боррель и до этой встречи сталкивался с подобной тактикой со стороны Лаврова. Продолжая свою унизительную череду насмешек над ЕС, Москва назвала «пропагандой» заявление министра иностранных дел Испании Аранчи Гонсалес (Arancha González), призвавшей не уподоблять дело Навального процессу над каталонскими сепаратистами. Ведь если на свете и существует место, в ДНК которого заложено слово «пропаганда», так это точно Кремль: весь Запад единогласно ассоциирует именно Россию с идеей пропаганды, вмешательства в дела суверенных стран, интоксикации граждан подконтрольными СМИ. И вот, в ответ Москва смеет обвинять Запад в том же самом.
Три урока
Итак, поездка Боррреля произвела множество маленьких сенсаций, но никого не удивил ее главный смысл: Россия в очередной раз придерживалась своей отточенной долгим опытом стратегии. Какие же уроки можно извлечь из визита главы европейской дипломатии в Москву?
Эти уроки, пусть болезненно выученные, и оказались истинной целью этой поездки. И первый урок гласит: «перезапуск» отношений с Россией в настоящее время невозможен. В докладе, опубликованном вскоре после возвращения Борреля из Москвы, верховный представитель европейской дипломатии отметил, что «Россия не желает воспользоваться возможностью для построения более конструктивного диалога с ЕС». Пожалуй, для такого вывода не нужен был визит в Москву. По сути подобных взглядов и придерживались те государства-члены ЕС, которые изначально не поддерживали поездку Борреля. Его визит укрепил их во мнении, что против России пора ввести дополнительные санкции за отравление Навального.
Как бы то ни было, в Европейской службе внешних связей утверждают, что Боррель нисколько не жалеет о своей поездке, ведь в этом и состоит работа дипломата — вести одни переговоры за другими, даже если результат далек от желаемого. Некоторые депутаты Европарламента требуют отставки Борреля, а министры тех стран, которые с самого начала выступали против его визита, с нетерпением ждут следующего заседания Совета ЕС по иностранным делам, чтобы гордо заявить: «Ну вот, а я же говорил».
Второй урок — это продолжение первого. Россия не готова возобновлять отношения, так как для Европы возобновление отношений с Россией — инструмент для изменения внешнеполитической стратегии России. Между тем предельно ясно, что Кремль не желает менять ни своей позиции, ни внешней политики. Президент России Владимир Путин считает, что в первые постсоветские годы его страна уже пожила под диктовку Запада, и возвращаться он к этому не намерен. Это означает, что Москва без существенных изменений продолжит свою политику. Это значит, что Россия будет становиться все более агрессивной по отношению к своим соседям: Москва может еще раз высечь еще одного соседа типа Украины или Молдовы. Может случиться и так, что Россия будет и в дальнем зарубежье действовать так, как в Сирии и Ливии. Такая политика никуда не исчезнет, и для России смена этой ее независимой позиции априори не подлежит обсуждению.
Речь Путина на Мюнхенской конференции 2007 года стала настоящим шоком для того времени. Она изменила роль Москвы на международной арене и позволила Кремлю стать более независимым от моральных и дискурсивных рамок, в которые ее ставил Запад. Даже Евросоюз и НАТО тогда согласились с некоторыми обвинениями Путина и приняли часть его претензий. Это можно назвать первым поворотным моментом, а вторым стала аннексия украинского Крыма в 2014 году. Москва не собирается по собственной воле возвращаться в мир до 2007 года.
Все это подводит нас к третьему уроку: страны Европы должны по-мужски поговорить друг с другом насчет своих общих отношений с Россией. Причем пересмотру должны подвергнуться не только отношения с Россией в геополитике, но и в других сферах. Возможность для такого разговора у стран Европы будет 22 февраля, на заседании Совета ЕС по иностранным делам (встреча министров иностранных дел стран ЕС). Вторая такая возможность будет в марте на заседании Европейского Совета (саммит глав стран ЕС). Европа постоянно пытается поговорить с Москвой в периоды максимальной напряженности, как, например, после аннексии Крыма, однако каждый раз терпит неудачу. Россия ждет не дождется следующей такой «смелой» попытки со стороны ЕС.
Бывший министр иностранных дел Республики Молдова Нику Попеску (Nicu Popescu), хорошо осведомленный об отношении России к своим соседям, предсказал провал поездки Борреля, отметив, что Россия не видит смысла участвовать в европейских попытках «перезапустить» отношения. Да и зачем ей это? Москва может просто-напросто переждать грозу, давление и изоляцию до следующей попытки Европы и США «перезапустить» отношения. Только когда ЕС и США начнут этот перезапуск, Москва будет принимать в качестве отправной точки то, что до недавнего времени было для Запада неприемлемо.
Вот почему нам нужно выйти за рамки споров о том, вводить ли санкции против России из-за дела об отравлении Навального. Евросоюзу следует сменить тему: разобраться в себе и в своей позиции по отношению к Москве. Это гораздо неприятнее, чем вынести тему за пределы Евросоюза. Нам надо понять: во многом дерзость, с которой действует Россия — это отражение внутренних противоречий ЕС.
Россия может действовать подобным образом как раз потому, что среди стран ЕС существует явное разногласие по поводу того, какую позицию занять касательно Москвы. Отношения между ЕС и Россией очень сложные: это одновременно и взаимная зависимость, и взаимное отторжение. Таким образом, отношения с Кремлем в геополитической и дипломатической сферах лежат в совершенно другой плоскости, нежели в сфере экономической. Евросоюз скупает рекордные объемы российского газа, а Берлин не желает замораживать строительство газопровода «Северный поток — 2», который напрямую соединит территорию России с севером Германии в обход Восточной Европы. Но ведь это же ослабит позиции Восточной Европы перед Москвой. Имел место парадокс: в то время как с 2014 года дипломатические отношения ухудшались, экономические связи расширялись. Например, ширились они и на рынке энергетики, и это играет России на руку: контролируя эти сферы, она может вести себя во внешней политике все более агрессивно, не заплатив при этом никакой экономической цены.
«Северный поток — 2» с каждым днем становится вопросом все более острым, а вскоре глаза закрыть на него и вовсе не получится: Еврокомиссии он не нравится, Парижу не нравится, и, естественно, странам Восточной Европы тоже не нравится. Не дает он спать по ночам и тяжеловесам американской администрации Джо Байдена. И тем не менее Германия совместные с Россией работы не останавливает. Была попытка заморозить проект после отравления Навального, однако она быстро ушла в песок.
Но случай с «Северным потоком — 2» не является единственной причиной сложившейся ситуации. Берлин находится на перепутье: его волнуют собственные экономические интересы, однако в то же время беспокоит и происходящее в России. А особенно немцев тревожит позиция России по отношению к соседним странам, попытки России покуситься на независимость Украины. Германию можно назвать, пожалуй, связующим звеном между различными блоками ЕС. С одной стороны — Польша, балтийские страны, Румыния и некоторые страны Северной Европы, которые отстаивают жесткую позицию против Москвы, с другой — средиземноморские страны, типа Италии, которые выступают за более конструктивное сближение с Россией. К этому же блоку можно отнести Венгрию и Чехию, которые хранят молчание относительно происходящего в Москве. Картина складывается чрезвычайно сложная.
Как и в любых обсуждениях по внешней повестке ЕС, здесь также возникают самые различные мнения. Это привычное дело. Однако последние годы показали, что хотя в других вопросах страны ЕС могут придерживаться «конструктивной двусмысленности», в случае с Россией эта модель «конструктивной двусмысленности» не проходит. Эта позиция и в других вопросах приводит к внешнему бездействию, а в случае с Россией бездействие — это вообще не вариант.
Кремль активно пользуется отсутствием единства в Евросоюзе и даже растравляет противоречия в Европе. Поэтому, высылая европейских дипломатов во время визита Борреля в Москву, Кремль не сообщил об этом заранее старичку Боррелю: Кремль хочет рассматривать такие вещи как двусторонний вопрос, в котором интересы национальные всегда превыше интересов Евросоюза в целом.
Вот такие три урока нам надо извлечь. Они будут важны для оценки результатов деятельности Евросоюза в ближайшие месяцы. Надо понять, что Россия не желает возобновлять отношения. Надо понять, что Россия не готова менять свою внешнеполитическую стратегию. И, наконец, надо понять: единственный способ «сломать» Москву, заставить ее сменить эту свою позицию — это через перемену позиции ЕС по отношению к Москве.
Пока Евросоюз не сменит тактики игры, ход партии останется тем же: ЕС будет пытаться восстановить мосты с Россией. А со стороны Кремля эти благородные попытки встретят лишь насмешки и издевательства. Кремль будет сохранять свою внешнеполитическую стратегию, прекрасно осознавая, что реальное суровые последствия ему не грозят. Хорошая новость состоит в том, что поездка Борреля по крайней мере создала в Брюсселе атмосферу возмущения, в которой страны ЕС больше склонны обратить внимание на данную тему. Однако это еще большой вопрос — приведут ли эти обсуждения к каким-либо дальнейшим действиям и насколько они будут успешными.