Лондон/Нью-Йорк — Президент США Джо Байден заслуживает поздравлений за принятие США обязательств вновь присоединиться к глобальным усилиям по борьбе с изменением климата. Но Америка и остальной мир должны эффективно ответить на этот вызов. В связи с этим, правительственное распоряжение Байдена от 20 января об учреждении Межведомственной комиссии по определению социальной стоимости углерода является особенно важным шагом.
Задача группы состоит в разработке более точной оценки долларовых затрат для общества (и планеты) каждой тонны углерода или других парниковых газов, выбрасываемых в атмосферу. Число, называемое социальной стоимостью углерода (SCC), дает директивным органам и правительственным учреждениям базу для оценки выгод государственных проектов и нормативных актов, направленных на сокращение выбросов CO2, или любого проекта или нормативного акта, которые могли бы косвенно повлиять на выбросы.
Если рабочая группа в результате расчетов придет к низкой цифре, многие проекты и нормативные акты по сокращению выбросов не будут реализованы, потому что их ценники превысят предполагаемые климатические выгоды. Поэтому жизненно важно получить правильную цифру — и под правильной мы подразумеваем более высокую, чем была в прошлом.
Существуют два способа подсчитать эту стоимость. Одним из методов, применявшихся администрацией президента Барака Обамы, является попытка напрямую оценить будущий ущерб от выброса дополнительной единицы углерода.
К сожалению, внедрение этого метода является чрезвычайно сложным. То, как это сделала администрация Обамы, было весьма неэффективно, и привело к тому, что оценка SCC оказалась слишком низкой, на уровне 50 долларов за тонну к 2030 году (в долларах 2007 года). Следовательно, даже до того, как Дональд Трамп стал президентом, мир — и США в частности — были на пути к тому, чтобы сделать совсем немного для борьбы с изменением климата.
Проблема заключалась в том, что администрация Обамы использовала модели комплексной оценки, которые, как следует из названия, объединяют экономику и науки об окружающей среде для расчета динамики экономики и климата в следующем столетии или более. Интеграция экономики и окружающей среды имеет огромное значение, но дьявол кроется в деталях. Эти модели показали себя ненадежными, генерируя самые разнообразные оценки, которые очень чувствительны к определенным допущениям.
Например, важный результат одной популярной версии этих моделей заключается в том, что мы должны принять глобальное потепление в 3,5 градуса Цельсия по сравнению с доиндустриальным уровнем. Это значительно превышает предел в 1,5-2°C, установленный международным сообществом в Парижском соглашении по климату 2015 года. Фактически Межправительственная группа экспертов по изменению климата подчеркнула, что риски, связанные с глобальным потеплением на 2°C, намного выше, чем при 1,5°C, поэтому очевидно, что риски при 3,5°C еще выше.
Повышение температуры на 3,5°C является результатом допущений, сделанных в модели, включая опасное нежелание серьезно отнестись к экстремальным рискам, которые неконтролируемое изменение климата представляет для нашей окружающей среды, жизни и экономики. Более того, модели для комплексной оценки не учитывают в достаточной мере потенциальную роль инноваций и увеличения отдачи от масштаба деятельности по борьбе с изменением климата.
Другая проблема методологии Обамы заключается в том, что она ставит в невыгодное положение будущие поколения. Значительная часть преимуществ от сокращения выбросов сейчас заключается в том, чтобы избежать риска опасного изменения климата через несколько десятилетий. Это означает, что мы должны спросить себя, насколько мы заботимся о наших детях и внуках. Если «немного», тогда нам не нужно делать слишком много в этом направлении. Но если мы действительно заботимся о них, это должно быть надлежащим образом отражено в наших расчетах.
Методология эпохи Обамы решала эту проблему, строя предположения о дисконтировании, показывая, насколько меньше будет стоить доллар в следующем году (и через год) по сравнению с сегодняшним днем. Администрация Обамы использовала годовую ставку дисконтирования в 3%, подразумевая, что для того, чтобы сэкономить 1 доллар за 50 лет, мы были бы готовы сегодня потратить всего 22 цента; а чтобы сэкономить 1 доллар за 100 лет, мы будем готовы потратить менее пяти центов.
Не существует никаких этических оправданий тому, чтобы уделять так мало внимания благополучию будущих поколений. Но если взять в расчет риски, не существует даже экономического обоснования.
В конце концов, мы платим страховые взносы сегодня, чтобы избежать потерь завтра, то есть другими словами — снизить риски. Обычно мы платим, скажем, $1,2, чтобы в следующем году вернуть в среднем $1, потому что страховая компания предоставляет деньги тогда, когда мы в них нуждаемся — например, после автомобильной аварии или пожара в доме. При расходах, которые снижают будущие риски, соответствующая ставка дисконтирования низкая или может быть отрицательной, как в этом примере, когда потенциальные последствия могут привести к огромным разрушениям.
Тратить сегодня деньги на борьбу с изменением климата — все равно что покупать страховой полис, потому что он снижает риск будущих климатических бедствий. Таким образом, риск означает более низкую ставку дисконтирования и более высокую цену на углерод.
Теперь, когда администрация Байдена поставила перед собой международную цель ограничить глобальное потепление до 1,5-2°C, ей следует использовать второй, более надежный способ расчета SCC. Это просто цена, по которой мы сможем сократить выбросы настолько, чтобы предотвратить опасное нагревание мира.
Это цена, которая будет стимулировать инвестиции и инновации в необходимые нам низкоуглеродные технологии и поможет сделать наши города менее перегруженными и загрязненными. Потребуются многие другие дополнительные меры политики, включая государственные инвестиции и нормативные акты. Как подчеркнула в своем отчете за 2017 год международная комиссия по ценообразованию углерода, которую мы возглавляли, чем успешнее будет эта политика в сокращении выбросов CO2, тем ниже может быть цена на углерод в будущем. Но вероятнее всего, к 2030 году SCC будет ближе к 100 долларам за тонну, чем к 50 долларам за тонну, оцененных администрацией Обамы (с 3% ставкой дисконтирования). Установление SCC на верхнем пределе диапазона в 50-100 долларов, которое мы предложили в 2017 году, вполне уместно, учитывая, что цели Парижского соглашения вполне правомерно стали более амбициозными — ограничение потепления в 1,5°C и нулевых выбросов к 2050 году.
Может создаться мнение, что технические вопросы лучше оставить на усмотрение экспертов. Но слишком многие эксперты не смогли учесть масштаб климатических рисков, благополучие будущих поколений и возможности для действий в области климата при наличии надлежащих стимулов.
Администрация Байдена должна установить достаточно высокую цену за углеродное загрязнение, чтобы содействовать масштабному и безотлагательному принятию мер, необходимых для выполнения обязательств, взятых ею перед американцами и остальным миром. От этого зависит будущее нашей планеты.
Николас Стерн — бывший главный экономист Всемирного банка (2000-03) и сопредседатель Международной комиссии высокого уровня по ценам на углерод. Является профессором экономики и государственного управления и председателем Грантемского исследовательского института по изменению климата и окружающей среде в Лондонской школе экономики.