Зигмар Габриэль: «„Северный поток-2“ никак не касается США» (Die Welt, Германия)

Читать на сайте inosmi.ru
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Бывший глава СДПГ Зигмар Габриэль, три года назад вынужденный покинуть правительство ФРГ, став очередным «временным партнером» Ангелы Меркель, проявляет себя центристом. Он рад победе Байдена, но не ждет от США ни примирения с Россией, ни спокойного взаимодействия с Китаем. Но Габриэль считает, что ЕС в этой борьбе должен думать о своих интересах.

Бывший министр иностранных дел ФРГ и председатель фонда «Атлантический мост» Зигмар Габриэль считает, что президент США Джо Байдена будет более активно стремиться к сотрудничеству — с Европой, но, прежде всего, с другим регионом мира. По его мнению, опасное развитие могут получить отношения с Китаем.

WELT: Г-н Габриэль, Джо Байден в пятницу выступит на Мюнхенской конференции по безопасности, которая будет проходить в онлайн-формате. Что вы от нее ожидаете?

Зигмар Габриэль: Президент Байден определенно подтвердит, что США вновь выступают в роли настоящего партнера и заинтересованы в сотрудничестве с другими — в особенности с нами, европейцами. В отличие от своего предшественника, он делает ставку на европейских союзников и НАТО, хочет укрепить его. Вероятно, Джо Байден также затронет тему сложных отношений с Россией и Китаем, а также не обойдет вниманием такие острые вопросы, как «Северный поток-2». И он точно предложит нам сотрудничество в отношении более амбициозной политики в области климата.

— Какой Байден политик во внешнеполитической сфере?

— Джо Байден очень опытный президент в плане внешней политики. Ни один другой президент до него не обладал большим опытом, чем он. Он пришел в Белый дом не как ученик в этой сфере, как это было почти со всеми его предшественниками. Кроме того, например, Обама был игроком-одиночкой. У Байдена очень сильная команда, например, госсекретарь Энтони Блинкен и его команда. Беспокоиться следует не за внешнюю политику, а за внутренний раскол в США.

— В каких областях Байден, вероятно, продолжит внешнюю политику Трампа?

— Демократы и республиканцы разделяют критическую позицию по отношению к Китаю. Для США Китай — большой и сильный стратегический конкурент. Вместе с тем администрация Байдена перепроверяет политику администрации Трампа и намерена согласовывать свои дальнейшие шаги с союзниками в Европе. Этот президент знает, что в XXI веке даже сильной Америке необходимы партнеры, чтобы сохранить баланс в мире.

— В отношении коммунистической партии Китая Байден, кажется, настроен намного более критически, чем во время своего пребывания на посту вице-президента. Были ли США, а также и ЕС, в своем обращении с Пекином слишком наивными?

— Я считаю, что мы упустили то, как сильно изменился Китай. Глава государства Си Цзиньпин остановил превращение Китая в открытое общество. Партия и государство снова все контролируют. В области экономической политики Пекин, как и прежде, пренебрегает правилами игры в ВТО. Из-за всего этого США и ЕС меняют курс по отношению к Пекину. Даже прокитайская немецкая промышленность делает это.

— От инвестиционного соглашения между ЕС и Китаем команда Байдена не в восторге…

— Это так. Но ЕС и Китай ведут переговоры о соглашении по защите инвестиций на протяжении семи лет. Оно должно, в первую очередь, защитить европейские инвестиции, а не китайские. Семь лет Китай его блокировал, постоянно настаивал на соглашении о свободной торговле. ЕС его отклонил, пока инвестиции из Европы в Китае не будут достаточно защищены.

То есть Европа, что касается честных правил игры, добилась своего по этому вопросу с Китаем. В конце концов, это и в интересах США. Насколько это будет реализовано на практике, покажет время. Но в целом, европейский взгляд на Китай отличается от американского.

— Насколько сильно отличается?

— Для США Китай — большой стратегический конкурент, когда речь идет о глобальной лидерской позиции. Но здесь мы, европейцы, не конкурируем с Китаем. Для нас Китай — если можно так выразиться, одновременно и друг, и враг: он политический и общественный противник, но в то же время экономический партнер, которому, например, в технологической сфере мы скорее уступаем. Поэтому наши отношения с Китаем намного сложнее, чем в свое время были наши отношения с СССР.

Разрыв с китайским рынком, чего от нас требовала администрация Трампа, безусловно, для нас, европейцев, невозможен. К тому же я не могу себе представить, как можно «посадить под домашний арест» народ численностью 1,4 млрд. человек. Я считаю, что эта стратегия провалилась. Провал этот произошел вскоре после начала «торговой войны» Трампом: самое позднее в момент, когда даже близкие союзники США в сфере политики безопасности, такие как Япония, Южная Корея или Австралия — все они вдруг присоединились к соглашению о свободной торговле с Китаем.

У этих стран схожая позиция с европейской, только они еще больше ощущают «горячее дыхание» Китая. Это свидетельствует о том, что чистой конфронтации с Китаем, в общем-то, не хочет никто. Поэтому и администрация Байдена будет стремиться к чему-то вроде «антагонистического сотрудничества» взаимодействию с Китаем.

— Германия поняла, что лозунг про «перемены через торговлю» в отношении Китая оказался безуспешным?

— А что должно быть успехом? Открытая конфронтация? Бывший премьер-министр Австралии Кевин Радд недавно написал, что можно надеяться только на то, что США будут проводить в отношении Китая двойную стратегию, как в свое время с СССР, а именно — сдерживание и диалог. Если будет одна лишь конфронтация, напряженность в Тайваньском проливе может перерасти в опасный конфликт. Не знаю места в мире, где чисто конфронтационный курс привел бы к тому, что режим изменился в лучшую сторону. Не говоря уже о том, чтобы жизнь на Земле стала более мирной, лишенной риска войны.

— Президент России Владимир Путин обходится со своими критиками, например, Алексеем Навальным, все более жестко. Одновременно снижается и его популярность. Что это значит?

— Россия экономически и социально слаба. В стране, где людям постоянно грозит сокращение пенсий, сообщения о невиданном богатстве олигархов раздражают. Приближенные Путина должны были уйти в отставку, как только Навальный обличил коррупцию.

— Проект «Северный поток-2» все еще является актуальным?

— Есть много аргументов как за, так и против «Северного потока-2». Но ясно одно: «Северный поток-2» — это газовый проект, который функционирует в рамках европейских норм и законов. С точки зрения европейского суверенитета, этот вопрос никак не касается США. Европа либерализовала энергетический рынок 25 лет назад.

Газовую директиву ЕС из-за России в недавнем времени еще больше ужесточили. Владелец трубопровода не может быть одновременно и поставщиком газа. Тот, кто придерживается этого европейского энергетического права, свободен в выборе, где ему покупать сырье. Решают здесь рынок и участники рынка. Так почему же Европа должна отказаться от либерализации газового рынка под давлением США? Считаю, что судьба газопровода должна определяться европейским решением — со всеми связанными с проектом шансами и рисками. Но не американским.

Администрация Байдена недавно остановила строительство огромного трубопровода из Канады и все больше делает упор на неэкологичный фрекинг. Но это дело американцев, не европейцев. Кстати, почему «Северный поток — 2» является проблемой, а газопровод «Ямал-Европа», по которому российский газ идет через Польшу, — нет?

— Именно потому, что он идет через Польшу.

— Но речь ведь тоже о российском газе. Аргумент, что вот так, [давая русским использовать построенный ими газопровод], Путину дают деньги, стабилизируют его позиции, обеспечивая продажу его газа, — для Польши этот аргумент имеет точно такую же силу, как и для Германии.

— Не наблюдаете ли вы в Германии и Европе в целом такой настрой: после четырех лет правления Трампа теперь можно, наконец, расслабиться и меньше думать о внешней политике?

— У меня есть такие опасения. На протяжении четырех лет для нас все было просто — у нас всегда был виноватый. Это был Дональд Трамп. Мы осуждали его, потому что он ежедневно указывал нам на то, какие большие противоречия есть между нашими требованиями и нашими возможностями.

Мы, немцы, особенно сильно раздражались, потому что наши требования особенно высокие, а наши возможности довольно небольшие. Надеюсь, у нас все понимают, что новая администрация США хочет сотрудничать. Но и она будет действовать меньше в европейском и больше в тихоокеанском русле.

— Что это значит?

— США и Европа должны заново перераспределить задачи. Это означает больше задач для Европы, а не меньше. Многие у нас надеются на обратное.

— Вы считаете, что Джо Байден напомнит Германии об обязательстве достижения двух процентов [ведь оборонные расходы членов НАТО должны быть не ниже двух процентов от ВВП]?

— Да, и мы должны прекратить мерить эту цель требованием американского президента. Французы же сыты по горло тем, что их солдаты воюют в Мали, а немецкие солдаты могут только фотографировать.

— Вакцинация против коронавируса в ЕС проходит медленнее, чем ожидалось. Как это отразится на репутации ЕС?

— Серия неверных решений ЕС приводит к национализму в области вакцинации. Более бедные страны мира с все большим беспокойством наблюдают за спором между богатыми странами. Поэтому рассматриваются предложения из Китая и России. Китай, так сказать, медицинскими методами расширяет свою инициативу Нового шелкового пути. Это должно нас беспокоить. Но я больше не понимаю степень политической ответственности в Германии и Европе.

С мобильным приложением мы справиться не можем, не работает обмен данными, нет вакцины, логистика не работает. Мы боремся с пандемией, как в средние века боролись с чумой — запирая людей дома.

Почему мы не используем средства XXI века, с обязательным мобильным приложением и обменом данными? Так мы будем, спотыкаясь, идти от одной катастрофы к другой. В Германии в отставку ушли министры и из-за более незначительных промахов. Я преклоняюсь перед немцами за их терпение.

 

Обсудить
Рекомендуем