Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) 16 февраля дал указание России немедленно освободить Алексея Навального. Об этом решении ЕСПЧ применить 39-е правило его регламента стало известно на следующий день. В документе сказано, что судьи учитывали «характер и степень риска для жизни заявителя».
Министр юстиции РФ Константин Чуйченко уже назвал требование суда в Страсбурге «необоснованным и неправомерным». Освобождение Навального по требованию ЕСПЧ министр назвал невозможным. Эксперты по международному праву и международным делам рассказали DW о сути решения ЕСПЧ и о последствиях его неисполнения.
Александр Передрук, адвокат, специализируется на представлении интересов доверителей в ЕСПЧ.
«Существует старый римский принцип pacta sunt servanda — договоры должны соблюдаться. Обязательства, которые взяла на себя Россия при вступлении в Совет Европы, предполагают обязательное исполнение решений Европейского суда по правам человека. Европейский суд вправе потом снять эти обеспечительные меры. Но если решение вынесено, оно должно выполняться немедленно. На практике можно сказать, что такого рода неисполнения уже имели место».
На мой взгляд, очевидно, что Россия должна оставаться в Совете Европы. Конечно, хуже будет всем, если ее исключат. Но это решение суда, и его необходимо выполнять. Если Россия не уважает суд, то суду от этих действий наносится ущерб. Если одно государство не исполняет решения суда, значит, и другое может их не исполнять?»
Тимофей Бордачев, программный директор клуба «Валдай», научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ:
«Европейский суд по правам человека не является органом Европейского союза. Поэтому саму постановку вопроса — что между решениями ЕСПЧ и отношениями России с Евросоюзом есть какая-то связь — я считаю некорректной. При нынешнем состоянии отношений между Россией и ЕС и его отдельными странами это вряд ли уже может на чем-либо отразиться. Все, что могло отразиться на отношениях, давно отразилось.
Думаю, что исключение России из Совета Европы невероятно, потому что Россия вносит (в бюджет Совета Европы. — ред.) большие деньги. Бюрократия Совета Европы заинтересована в том, чтобы сохранять там участие России. Мы это видели во время эпопеи с возвращением российской делегации (в Парламентскую ассамблею Совета Европы в 2019 году после отказа подтверждать свои полномочия и платить членские взносы в 2016-2018 годах — ред.). Поэтому не думаю, что принципы победят жадность. Такого в Европе не бывает.
Я думаю, что данная ситуация рассматривается Россией как политически мотивированное решение. В случаях, когда речь идет о политически немотивированных решениях — а таких довольно много — то Россия их исполняет».
Галина Арапова, директор «Центра защиты прав СМИ», ведет в ЕСПЧ дела о свободе выражения мнения.
«Применение 39-го правила — это экстренная мера. Это правило применяют чаще всего, когда человеку грозит экстрадиция в другие государства и над ним висит угроза. Не помню ни одного случая, когда ЕСПЧ требовал освободить человека, который отбывает наказание по уголовному делу. Ситуация уникальная, это точно.
Когда дела по 39-му правилу были связаны с экстрадицией, Россия подчинялась. Последнее такое дело — попытка выслать из России директора «Правовой инициативы» Ванессу Коган перед Новым годом. Она гражданка США, но замужем за российским гражданином, и двое ее детей — граждане России. ЕСПЧ потребовал не высылать ее, и Россия подчинилась.
А случай с Навальным Россия рассматривают как суверенный вопрос РФ, как политический вопрос. Тут они будут отпираться и вряд ли освободят. К сожалению, у Совета Европы и ЕСПЧ очень мало инструментов давления, кроме дипломатических. Когда страна не подчиняется решениям ЕСПЧ, может встать вопрос об исключении из Совета Европы, что для народа России будет очень плохо.
Очень надеюсь, что Совет Европы найдет другие механизмы давления. В противном случае это будет только на руку властям, которые нарушают права человека. Тогда они смогут делать это совершенно бесконтрольно и безнаказанно».