22 февраля в Красной поляне состоялась встреча президентов Владимира Путина и Александра Лукашенко. Это были первые непосредственные переговоры двух лидеров с 14 сентября прошлого года. Согласно лаконичному официальному сообщению (пресс-конференция не проводилась), темами обсуждения стали экономическое сотрудничество, совместные действия в рамках борьбы с covid-19, а также дальнейшая интеграция в рамках Союзного государства. Путин подтвердил, что Россия передаст Белоруссии технологию производства вакцины от коронавируса, что позволит запустить ее выпуск белорусскими лабораториями. Комментируя процесс интеграции, Лукашенко отметил, что осталось согласовать шесть-семь «дорожных карт» (документов, регулирующих унификацию или ведение более тесного сотрудничества в отдельных областях) из 33. Были опровергнуты появлявшиеся в последние дни слухи о намерении Белоруссии добиться выделения кредита в размере трех миллиардов долларов на покрытие текущих расходов и рефинансирование внешнего долга. Пресс-службы обоих лидеров в своих сообщениях подчеркивали неформальный характер встречи (часть переговоров велась на горнолыжном склоне) и рассказывали о дружественной атмосфере, в которой она прошла.
Событию предшествовало подписание в Москве 19 февраля министрами транспорта двух стран соглашение об организации перевалки белорусских нефтепродуктов (перенаправляемых из Литвы) в российских портах. В последние недели появлялись также сообщения о попытках Минска добиться изменения условий поставки российских нефти и газа.
Комментарий
Сам факт организации встречи двух президентов и однозначно положительное пропагандистское послание с ней связанное указывают на то, что Кремль решил оказать Лукашенко политическую и экономическую поддержку взамен за небольшие (хотя важные с имиджевой точки зрения) уступки Минска, такие, как перенаправление части экспорта нефтепродуктов в российские порты. Москва (по крайней мере, в обозримом будущем) будет делать ставку на Лукашенко как единственного гаранта дальнейшего пребывания Белоруссии в сфере влияния Российской Федерации. Ослабление давления Москвы в сфере внесения поправок в конституцию и интеграции двух стран связано с убежденностью Кремля в том, что массовые протесты белорусов против фальсификаций на выборах были инициированы западными странами, в первую очередь США, в рамках политики смены власти на постсоветском пространстве и воздействия на Россию. Свою роль сыграло также неблагоприятное для российского руководства развитие событий внутри страны: арест оппозиционера Алексея Навального спровоцировал волну антипутинских протестов, жестко подавлявшихся властями, а также углубление кризиса в отношениях с Западом. Проблемы Путина укрепили позицию Лукашенко накануне встречи в Красной поляне. Тот получил возможность подчеркнуть общность интересов с Кремлем (борьба с «цветными революциями») и пространство для уклонения от выполнения обещаний.
Москва готова взять на себя часть расходов, связанных с содержанием белорусского режима, хотя Лукашенко остается для нее сложным партнером. Это активный и чувствующий конъюнктуру игрок, сопротивляющийся глубокой интеграции с Россией, а одновременно — неоднозначный лидер, который лишился общественной легитимизации. Такие обстоятельства позволяют предположить, что значительного увеличения ограниченного в последнее время субсидирования Белоруссии не произойдет. Если режим чрезмерно укрепится, России будет сложнее в будущем вынудить его произвести конституционную реформу, которая в перспективе должна привести к соответствующим интересам Москвы перестановкам на посту президента республики.
В свою очередь, Лукашенко в последние месяцы отодвигал срок проведения одобряемой Москвой конституционной реформы, о которой было объявлено еще в августе прошлого года в контексте массовых демонстраций. Она должна была стать ответом на ожидания взбунтовавшейся части белорусского общества, а одновременно российских властей, которые, правда, поддержали Лукашенко в борьбе с гражданским бунтом, но в перспективе хотели бы ослабления его позиции. Лукашенко тянет время и стремится сохранить ключевую роль в государстве, на что отчетливо указывает представленный им 11 февраля в ходе Всебелорусского народного собрания лишенный конкретного содержания план по подготовке поправок в конституцию к концу 2021 года и проведению референдума по этому вопросу в январе 2022 года. Решительность Минска усиливает спад (по крайней мере временный) уличной активности оппонентов режима, благодаря которому лидер укрепляется в уверенности в том, что он контролирует ситуацию.
В своем выступлении на Всебелорусском народном собрании Лукашенко обращался к однозначно пророссийской риторике, но недвусмысленно дал понять, что он не заинтересован в запуске нового этапа российско-белорусской интеграции, означающей, в частности, создание наднациональных, имеющих широкие полномочия органов Союзного государства. Попытки изменить условия поставок энергоресурсов из РФ указывают на то, что главная цель Минска состоит в сохранении, а в дальнейшем увеличении объема российских субсидий для ослабленной пандемией и начавшимся после выборов кризисом экономики. Нельзя исключить, что Лукашенко, хотя официально это опровергается, в ходе переговоров с Путиным прощупывал возможность получения очередного стабилизационного кредита (в сентябре прошлого года было принято решение о выделении примерно 1,5 миллиардов долларов, из которых россияне пока передали 1 миллиард). В своих расчетах Лукашенко исходит из того, что Путин опасается эскалации протестных выступлений в Белоруссии. Они угрожают российским влияниям, гарантом которых выступает сейчас белорусский режим. Кроме того, Минск надеется, что в этом году Кремль будет интересовать в первую очередь успешное проведение (в том числе в пропагандистской сфере) запланированных на сентябрь совместных российско-белорусских учений «Запад-2021».
Если сопоставить краткость официальных сообщений и их лаконичное содержание с длительностью переговоров (примерно 6,5 часов), а также обширным списком тем, связанных с взаимными отношениями, можно предположить, что в Красной поляне были приняты решения, о которых общественности пока решили не сообщать. Намерения Москвы в отношении Минска в целом остаются неизменными вне зависимости от политической конъюнктуры и включают в себя глубокую политико-экономическую интеграцию двух государств, а также дальнейшее подчинение Белоруссии в сфере безопасности. Модифицируется лишь стратегия достижения этих целей, которая, судя по всему, будет сводиться к временному ослаблению давления и концентрации внимания на дальнейшем распространении российских влияний в Белоруссии методом малых шагов.